Brignell Bookbinders

А сегодня я побывала здесь по казенной надобности по необходимости: вожделенное издание дошло до меня, к вящему моему неудовольствию, в несколько разобранном виде — обложка отдельно, содержимое отдельно: велико же было мое изумление, когда книжка вытряхнулась из бандерольной бумаги двумя независимыми частями, и обложка мягко хлопнулась мне в руки, оставив начинку внутри посылки. На конференции показывала Дневники коллегам, предупредив смущенно, что мой сигнальный экземпляр сигнальнее других — хрупок, и шаток, и не совсем устойчив на
ощупь. Но нужно же было с этим что-то делать; решила найти здесь какие-нибудь переплетные мастерские, которые взялись бы починить примус вернуть Дневникам благопристойный вид.
Не тут-то было.
Переплетных мастерских в нашем понимании, в которых бы реанимировали новые издания, здесь нет: есть, конечно, как и у нас, специальные места при издательствах, которые, к примеру, переплетают диссертации, но починкой новых книг там не занимаются (до сих пор помню крошечную переплетную на Люсиновской, где я переплетала свой трижды опостылевший диссерский кирпич десять лет назад — темный закуток недалеко от метро Добрынинская). Есть и специальные мастерские при антик-шопах, которые восстанавливают антиквариат — но там речь идет о ветхих старинных книгах, предмете гордости и семейных реликвиях, а еще, конечно, о библиотечных изданиях из редких фондов. А вот как быть с новым — новее не бывает — которое уже выглядит так, будто прошло и огонь, и воду, и о медных трубах знает не понаслышке?

В общем, искала я долго.

В итоге, нашла две переплетные, написала по их электронным адресам: ответ пришел быстро из обеих и выражал некоторое недоумение и заинтересованность — новое издание и уже в куски с изъяном? Приносите, посмотрим, что можно сделать.

Решила остановить свой выбор на месте, что расположено не очень далеко от дома, на улице со странноватым названием Gwydir Street (Гвайдр? Гвайдир? норманны, говорите? они всегда с нами) и отправилась сегодня туда. Путь лежал сквозь череду изумительных улиц, Теннисон и Барнэби стрит, цветущие вишни, калитки в плюще, на одной двери примостилась бронзовая птичка, солнце заливает мостовую, около паба "Доспехи Короля" (King's Armour: home meal everyday) молодой папаша безуспешно пытается унять орущего младенца; с завистью гляжу, как легконогие девчонки гонят свои велики по дороге и переговариваются по пути; засмотревшись, едва не врезаюсь в какое-то дерево сказочной красоты, его узловатые ветки усеяны крупными цветками, схожими видом с китайской розой, оно пахнет так одурительно, что вызывает безотчетное и сильное желание влезть на крону и висеть там вниз головою.

Я уже почти пришла; нумерация домов на Гвайдир такая же непонятная, как и его название — вот 149, вот 133, а вот уже 79 и 45 (?). Мне нужен дом 25. Вижу 27, 23 и 21. Двадцать пятого не вижу. Дома расходятся, образуя небольшой широкий дворик с палисадником по обеим сторонам: ныряю туда и попадаю в пространство маленьких зданьиц с узенькими винтовыми лестницами, которые напоминают переходы в часовнях. Интуитивно тыкаюсь в левое зданьице — и, о радость! Оказываюсь на месте, перед дверью с вывеской Brignell Bookbinders: сюда-то мне и нужно. Открываю дверь — и глаза убегают в книжные лабиринты. Вместо тесной каморки передо мной огромный зал, как в библиотеке заставленный высокими, до самого потолка, стеллажами, на которых лежат груды книг — уже отреставрированные отделены от ветхих перегородкой. Около стеллажей три стола в разных углах — и три старика в фартуках с книгами (масоны, масоны, кругом одни масоны), все они поворачиваются ко мне и смотрятт вопросительно. Они приветливы без подобострастия, спокойны и не любопытны — ждут, когда я объясню, что мне нужно. Рассказываю.

— Книга у вас с собой? — спрашивает первый.

— Книга совсем новая? — это второй.

— Вы хотите оставить обложку или поменять на нашу? — третий.

Вынимаю книгу из сумки, показываю — говорю, что хотелось бы починить её как можно скорее. Старики смотрят, качают головами (неодобрительно). Первый и, кажется, самый старый, вертит книгу в руках, пристально рассматривает обложку. Наконец, произносит:

— В пятницу всё будет готово. Мы восстановим книгу и приклеим обложку. Приходите к трем пополудни.

Второй в это время делает какие-то надрезы на темно-голубом коленкоровом переплете очень старого по виду издания. 

— Двенадцать фунтов, — коротко сообщает третий.

Совсем недорого: расплачиваюсь и обещаю быть к трем пополудни в пятницу. На этот раз старики улыбаются, и первый провожает меня до двери.

А я бы не отказалась от темно-голубого переплета на своей книге, да уж ладно.

Пусть будет старый.

Не верится, что кто-то из них ответил на мое электронное письмо.