Twin Peaks UK Festival (Saturday, September 29): Dana Ashbrook (aka Bobby Briggs)

(Еще один пост на английском)

***

If in 1993 someone had told me that I would meet the Twin Peaks people in real life, I would've laughed a lot. But it happened: Isn't it too dreamy? 

Meeting with Dana Ashbrook (Bobby Briggs in the Twin Peaks series) became one of the brightest moments that happened during the Twin Peaks UK Festival: still absolutely recognisable as a rebellious teen from the first two seasons, and a deputy in the Twin Peaks Sheriff's Department in TPTR, Dana was lovely to all Peakies—kind, friendly, cheerful, and courteous. While queueing during the meet&greet session, I noticed that he found some special words for each and every fan, trying hard to make the meeting as personal as possible.

As I approached him, he smiled so wholeheartedly that I did indeed feel that I had met an old friend (that’s what good actors could do to us, regular people!): he asked me a few questions, mostly about my TP experience, and I told him my story—18-year-old me in 1993, a freshman at the uni, devouring all episodes, discovering a whole new world, which he was an inseparable part of—and he was visibly moved. Looking back, I think that I definitely made several silly mistakes in my speech, but, honestly, I don’t want to reflect on them much, simply because the occasion was too great and fantastic.

And a few photos that we managed to take while I was waiting my turn in meet&greet.

Twin Peaks UK Festival (Saturday, September 29): фотографии

И немного фотографий с фестиваля:

Twin Peaks UK Festival (Saturday, September 29)

Впервые (или нет? я уже забыла) запощу мой апдейт о Twin Peaks UK Festival на английском (вообще, пора уже делать английские апдейты в блоге на постоянной основе, почему нет)

***

The oddest thing is that I nearly completely forgot about the upcoming festival and almost missed the dates: that's how your writing anxiety plays tricks with you and meddles with your normal schedule—I am certain that the most part of my FB friends can relate to these unpleasant things as well. Anyway, thank God for mobile reminders of various sorts: this time they were very helpful.

So, yesterday we prepared promptly and decided to attend the fest between 2-3.15 p.m.: mostly, we stuck with our plan, but our usual fight with train timetables slowed us a bit. The day was lovely, sunny and warm, we took our train to London and got out from Finsbury Park, an unknown area for both of us, then took a bus to the Irish Centre, Camden, where the venue was going on.

Boy, oh boy, was it wonderful and strange! We got our program for Saturday (sadly, we didn't book Sunday as well) at the check-in desk and started our Twin Peaks journey.

The venue represented a few of the most significant places for every TP fan: the Black Lodge (of course!), Great Northern, Roadhouse, Train Car, and Glastonbury Grove. To be absolutely fair, I felt uncanny entering the Red Room (I know, it sounds funny to many of you, sorry!): the subtle and eerie sounds of whooshing red drapes and the zigzags of the well-known patterned floor indeed gave me a bit of proper extradimensional vibes. Behind them, there was a sign “Mr C’s Tulpas Life Drawing,” where people were making sketches of tulpas projecting from the bright screen: perfectly spooky!

Фестиваль состоялся! Все подробности постараюсь выложить завтра, а пока для затравки — автограф Даны Эшбрука (Бобби Бриггса из оригинальных серий) на моем экземпляре «Секретного досье Твин Пикса»:

Завтра еду на лондонский фестиваль по Твин Пиксу. Даже не верится, что я увижу наяву Люси, Бобби и агента Тэмми Престон. Невероятно.

Лавкрафтианские постеры Стива Томаса в Кембридже

Наконец-то после долгих мытарств собрала все (ну, самые главные) постеры по Лавкрафтиане, созданные американским художником Стивом Томасом (вот его сайт для интересующихся): два поменьше (Иннсмут и Хребты Безумия) заказала из Штатов, а третий, с Аркхемом и Мискатоникским университетом, побольше — с Zazzle. Любоваться на них — чистое и незамутненное удовольствие и радость.

День памяти ЛДМ

Еще один значимый повод порадоваться тому, что полный текст двусторонней блоковской переписки с женой вышел после стольких мытарств — читательская аудитория, наконец-то, увидит настоящую ЛДМ, без стереотипного «муза Блока и несчастная любовь всей его жизни», «бесталанная актриса» etc., как-то безусловно принятых на веру после выхода орловского «Гамаюна» (автор этой далеко не самой лучшей, но, к сожалению, популярной блоковской биографии был более чем пристрастен).

При том, что исследователи Блока все отлично понимали с самого начала про неординарность и таланты Любови Дмитриевны, даже вышедший почти сорок лет назад первый вариант односторонней переписки Блока с женой в Литнаследстве мало что добавил к ее растиражированному облику «неудобной жены при гении» для читателей, непосредственно не вовлеченных в изучение истории литературы. И вот, наконец, полная переписка, из которой становится очевидно, какой умной, смелой и принципиальной была ЛДМ. И, конечно же, плюс ко всему она была блестящим ученым — теоретиком балетного искусства, о чем, собственно, и пишется в исходном посте на фейсбучной странице Музея-квартиры Александра Блока.

Светлая ей память.

- Поклоняйтеся.

Опять застряла. Пытаюсь отвлечься (выходит сильно так себе), поэтому запощу пока всяких картинок. Вот, к примеру, в Arthur Rank чарити шопе (это известная благотворительная организация здесь, которая поддерживает местные хосписы) нашла отличные книжки изд-ва Folio Society — Свифта, Филдинга и биографии английских поэтов. Л., смеясь, рассказал о репутации издательства: их постоянные клиенты получали книги по переписке, по тому в месяц (никогда нельзя было угадать, что будет следующим) и, в основном, украшали им свои книжные полки. Книги и правда красивые, но юзать их как элемент декора считаю обидным, поэтому будем читать.

(А ведь еще везти книжки из Москвы... Что-то там осталось после моих давешних постояльцев? В конце октября и узнаю)

Что самое тяжелое в переработке рукописи после рецензента? Внимательно вчитываться в столбцы справа, где расписано, что нужно убрать/прибавить (примерно все/примерно столько же), и вот ты уже полыхаешь от стыда, как будто никогда прежде ничего не переписывал, хотя это случается с завидной и скучной регулярностью последние лет двадцать, и все равно каждый раз как в первый. Особенно обидно расставаться с какими-то ценными и близкими сердцу заблуждениями, и здесь уж даже вполне мягкое напутствие ревьюера «переформулировать» и «отрефлексировать поподробнее» воспринимается вначале как святотатство (фаза отрицания), а потом как заслуженное наказание (фаза принятия).

Вот так и сидишь, и думаешь: а может, ну его к чорту, бросить все и забыть как страшный сон, а потом тебя разбирает здоровая (здоровая ли?) злость — нет уж, не дадим серым клеткам переродиться в перегной, еще не время выть на академическую луну, и поэтому — сиди и пиши, и не рыпайся. Пер аспера ад люцем, и да будет так.

Рабочее-текущее

Наконец-то написала совместно с Леночкой заявку на BASEES-2019. Будет новый опыт: подаемся с совместным докладом по переосмысленной женственности в годы Первой Мировой войны на сессию, которую организует Оля Табачникова. Абстракт получился, кажется, вполне сносным, а ближе к делу и выступление вытанцуется.

Ну а в замечаниях к статье, которую я переделываю, я просто утонула... Ну, надо выгребать, иначе нельзя.

Печально наблюдать, как The New York Review of Books обаззфидился (или баззфиднулся, это уж кому как больше по нраву): уволить главреда, который дал возможность высказаться на страницах издания пусть сомнительному, однако же оправданному судом персонажу, под соусом «из-за вас мы теряем академический траффик: кампусы возьмут и обидятся, и что мы будем делать» как-то слишком даже для сверхтолерантной Америки. Мда. То ли еще будет.

UPD. *Дописала в фейсбуке, не удержалась*

Как-то сам собой придумался новый термин — «обаззфидился» или «баззфиднулся», когда солидное и вполне объективное литературное издание вдруг безудержно несет по woke-кочкам, и нет от этого спасения. Ну, поделом тогда, что уж. Только пусть потом не жалуются, когда нужно будет писать сочинения, они же выпускные тексты в creative writing schools, на тему «лишний обиженный всеми человек в мировой литературе пост-апокалипсиса» в соответствии со строгими канонами нового всесильного (потому что оно верно) учения, где вместо Маркса с Лениным будут Линда Сарсур и Джули Бинделл.

У Ларри день рождения. Он чудо и ангел — и единственный велосипедист во Вселенной, который меня никогда не раздражает. Пусть всегда будет счастлив.

День получился восхитительным, несмотря на унылую ветреную погоду.

Котовьи открытки, два пая (вишневый с миндалем и абрикосовый), огромный том по викторианской живописи (пре-рафаэлиты и не только) сделали праздник.

Застряла. Как будто продираюсь сквозь мутную илистую воду.

Мортишьи крониклз (Nothings and trivilality)

Этот неловкий момент, когда ты вернулся домой и случайно (честное стимпанкерское/лавкрафтианское) обнаружил, что волосы доросли до пояса. То-то ты задумчиво задалбывался (то есть, -лась) их сушить/укладывать последние месяца три, а оно вон что. В последний раз такой интенсивный (или экстенсивный? наука пока в затруднении) рост случился примерно тридцать лет назад. Ватсон, я ничего не понял! Как это произошло? Какой завтрак может быть на болотах? Где каторжник и убийца Сэлден? — спрашиваешь ты себя как можно культурнее. И не даешь ответа.

На пятом десятке так, вроде, не носят, но резать жаль. Жаль резать. Резать, короче, не будем.

(Но все равно это прямо чорт знает что такое! Хоть и приятно)

Текущее-рабочее-капустное

Толком не работается, а у меня ведь сроки — довести до ума ту самую работу по ГФЛ (конец октября), сдать публикацию по блоковским переводам (до октября), написать статью на конференцию в ИМЛИ... С трудом продираюсь сквозь свою прокрастинацию. Пока суть да дело, испекла от отчаянья капустный пирог: возилась с тестом и начинкой и думала о работе. Ну, пирог зато вышел ничего так. Теперь дело за статьями.

Cambridge Food Fair и книги за фунт

Вообще-то мы слонялись по кембриджской осенней ярмарке (Cambridge Food Fair: проводится обычно в середине сентября) безо всякой определенной цели: стояла по-летнему теплая погода, и народа было хоть и достаточно, но не раздражающе-много. Заходили во все подряд павильоны, разглядывали разную снедь на витринах — фермеры навезли из окрестных мест колбас, сыра, выпечки, меда и разной дребедени для детей (вот тут нужно было периодически следить, чтобони украдкой не вытирали о тебя руки) — пока не наткнулись на греческую лавку с божественным сыром, Гравером и Кефалотири, твердым козьим и овечьим сыром с раздражающе-терпким вкусом, который попробуешь, и тянет выпить вина и закусить огромной, величиной с мышью голову, оливкою. Купили, и в сумке ощущалась потом приятная тяжесть.

Все-таки количество закрытых (или закрывающихся) кембриджских традиционных магазинов, кафешек и просто каких-нибудь маловнятных, но милых антик лавок неприятно удивляет: все началось не вчера, конечно, но заметный — и драматический, иначе не назовешь — размах по моим ощущениям прибрело в последние лет пять. 

Вначале в январе 2014 закрылся (да так, что это и правда стало информационным событием) старейший в Кембридже магазин велоснаряжения “Howes Cycles” (работал с 1840 г.), который через несколько лет превратили в модный хипстерский бар “Old Bicycle Shop” c рельсовыми светильниками, подвесными конструкциями и прочей лофт-дребеденью. Дальше — больше: с просторов Милл роуд исчезла китайская антикварная лавка “Sound of East Wind”— когда-то я купила там старую лакированную шкатулку с секретной панелькой, расписанной иероглифами, а позже там же нашли крошечный стол на резных ножках для гостевой комнаты, — сейчас на ее месте опять какая-то не цепляющая глаз едальня. 

Совсем недавно обнаружили, что на месте неплохого индийского ресторанчика “Golden Curry” (Л. помнил его еще с момента своего переезда в начале восьмидесятых) снова бар с люксовой выпивкой, чорт бы ее побрал.

Meanwhile©, наши маленькие гламурные друзья продолжают тихо радоваться блистательным победам на библиотечной ниве: восторг и упоенье они выражают частью ономатопически, трансформируя традиционные песенные мотивы «абырвалг», «примус», «признание Америки», «Москвошвея» в новые, стилистически-безупречные «настоящий читательский билет», «живые книги», «дефлорировать локации» etc., и от этого почему-то еще сильнее бьется в ожиданьи прекрасного сердце. Есть все-таки высшая справедливость в том, что легконогим песнопевцам дали возможность высказаться напрямую. Она уж точно искупит тяжелое заблужденье на их счет — если оно, конечно, у кого-то имелось.

Свинина Петровна, внесите литавры.

Все-таки как бесконечен Пушкин: перечитываю к занятию «Станционного смотрителя», а там:

Тут он принялся переписывать мою подорожную, а я занялся рассмотрением картинок, украшавших его смиренную, но опрятную обитель. Они изображали историю блудного сына: в первой почтенный старик в колпаке и шлафроке отпускает беспокойного юношу, который поспешно принимает его благословение и мешок с деньгами. В другой яркими чертами изображено развратное поведение молодого человека: он сидит за столом, окруженный ложными друзьями и бесстыдными женщинами. Далее, промотавшийся юноша, в рубище и в треугольной шляпе, пасет свиней и разделяет с ними трапезу; в его лице изображены глубокая печаль и раскаяние. Наконец представлено возвращение его к отцу; добрый старик в том же колпаке и шлафроке выбегает к нему навстречу: блудный сын стоит на коленах; в перспективе повар убивает упитанного тельца, и старший брат вопрошает слуг о причине таковой радости. Под каждой картинкой прочел я приличные немецкие стихи.

...В этом так много иронии и любви. Жаль, что РЛ совсем скоро будет основательно испорчена Толстым и его пафосным тупиком слащавой и злобной добродетели — и какое счастье, что в РЛ все же зародился вечный толстовский противовес ФМД, выкристаллизовался и показал кукиш ханжеству.

Nothings and triviality

Этот смутный объект желаний — гурьевская каша. Никогда не готовила, захотелось невыносимо, пытаюсь описать Л. ее волшебство, но выходит фигня. В общем, надо делать (и сверху лепестки миндаля, да).

Текущее-визовое

Ларри дали русскую визу. В конце октября едем в Москву — на конференцию, награждение премией «наследие», на встречи с папой, друзьями и коллегами. По-моему, отличный план (и заодно увезу с собой некоторые книжки).

Что-то последние несколько постов у меня — сплошное брюзжание, надо как-то встряхнуться. Я немного приболела, и работа поэтому идет неважно, и читаю через силу, надо взять себя в руки. А пока — несколько традиционных (теперь осенних) фото нашей двери, увитой розами и страстоцветом. Рада, то ярко-маджентовый цвет слегка вылинял и потускнел, и теперь меньше напоминает о темном сентябре прошлого года.

*просматривая рассылку BASEES*

TWIMC: уважаемые коллеги-устроители конференций, старайтесь по возможности избегать в названии ваших мероприятий анахронизма «сквозь призму». Единственное, что приходит на ум, когда видишь это в тексте — девушка с плаката Роя Лихтенштейна “OMG, I am so retro!”

Не надо так. Спасибо.

Вчера впервые наблюдала онлайн, как глубоко озабоченная эстетикой высокохудожественного гламура часть общественности пригвоздила, застыдила и, как ей показалось, затроллила другую часть — академических ханжей-ретроградов — за пост о легконогой фее в Маноло (или в Джимми Чу, тут показания расходятся), попирающей прекрасными ножками скучную академическую поверхность одного там учреждения. Ха-ха, писали эстетические™, вы только посмотрите на этих в пыльных пиджаках, к ним с красотой и деньгами (да вы знаете вообще, что один халат Сервино с блистательного плеча стоит столько же, сколько вся ваша дермантиновая гнусь в присутственных местах, вместе взятая?), а они упираются как ослы, да еще и огрызаются — не смей, мол, к нам в эмпиреи. А пафос-то уже давно надо было сбить и по носу щелкнуть: не хотят Баленсиагу в книгохранилище — мы по ним Кавакубой пройдемся и Комм де Гарсоном закусим. Кончилось ваше время: привыкайте и жрите что дают, чай не баре в дискуссии с небожителями и модными гуру пиара и SMM вступать. Академические в ответ молчать почему-то не стали и высоких порывов трендсеттерской мысли все ж не оценили: оно конечно, Вагуэ c Харперс Базаром вещь хорошая, но с ножищами на стол взгромождаться не стоит, как ни крути.

Как же мне надоели все эти нарочито бодрые с оттенком здорового (нет) глума публикации о том, как нужно ломать грамматику в угоду свежим веяниям, потому что только так интеллетуальная публика, мол, просветлится и достигнет дзена. Вот и очередное из The Atlantic о вящей пользе сингулярного “they” не только для небинарных/гендерно-нейтральных людей, но и вообще «далее везде» подается под соусом «смиритесь, ретрограды, верная комиссарская поступь революции все равно довершит начатое — с вами ли, без вас ли, не имеет значения». Вот эта радостная заносчивость мудаков-псевдопрогрессистов уже навязла в зубах и пробирает до печенок: куда ни кинь — везде они, как чертик из табакерки, и нет от этого никакого спасения. Тьфу ты, пропасть.

При этом формальный, академический дискурс в английском всю эту херню пока что активно не поддерживает, как ни пытаются ее продавить. В 16-м выпуске авторитетного “The Chicago Manual of Style“, можно, например, найти вот это:

“While this usage is accepted in casual contexts, it is still considered ungrammatical in formal writing.”

Но чу! Идиотам надо поскорее весь твиттер перетащить в научные публикации. Думаю, с такими темпами они всяко преуспеют.

Ювелирные тутти кванти

В общем, поздравляю, Шарик, ты балбес: как я уже писала вчера, купленные на ибее серьги оказались клипсами, и заметила я это только когда стала их примерять (кто сказал слоупок?). В комментах ко вчерашним фото на фейсбуке Ира написала, что это типичная для ар декошных украшений винтовая клипсовая застежка, но вот, ей-богу, на картинках при заказе я этого толком не разглядела: видимо, слишком обрадовалась, что нашла подходящие, а когда стала вкручивать винтик в ухо, взвыла белугою (или куницей, это кому что услышалось: кот так и вовсе сбежал). Не знаю, как флэпперши, Тамаро-Лемпиковые барышни и остальные Вандербильдихи с Эллочками Людоедками такое носили: я вот сдалась сразу.

Но есть и хорошие новости ©: наконец-то нашла ювелирную мастерскую здесь, в Кембридже, которая, судя по отзывам, даже никуда и ничего не отправляет, а ремонтирует все на месте (где они раньше были, интересно?). Вот поглядим, смогут ли мне там помочь и превратить сережки в элегантные шорты носибельный продукт. Так победим.

UPD. В ювелирной лавке мне заменили клипсовые замки на обычные застежки для дырок в ушах за десять минут! И обошлось это все мне в 12 фунтов, ура! Теперь я знаю место, где мне могут отремонтировать и остальные мои штуки, и это, чорт побери, прекрасно!

Кромерские tutti quanti (ну, не совсем)

Возвращение из Кромера было немного омрачено: во время одной из пересадок (скорее всего, в поезде из Кромера в Норидж, но это не точно) я потеряла одну из своих любимых ар декошных серебряных сережек с перидотом, купленных за бесценок в нашем любимом антик шопе на Гвайдр стрит. Сказать, что я расстроилась — это ничего не сказать.

Все это время я вяло серфила в сети по ибею и всяким другим инет-барахолкам в поисках чего-то похожего — и вот, наконец, три дня назад нашла похожие (вначале в стрку поиска вбила задумчивое: «серебряные винтажные серьги ар деко с зеленым камнем», и умный поиск сам себя поправил, оформив желаемое как “Vintage Art Deco style silver earrings with peridot stone”). Стоили они на удивление примерно столько же, сколько и предыдущие — что-то около 30 фунтов, что как бы намекает на распространенность украшения среди широких масс народа, — и вот сегодня, наконец, пришли.

Лондонские tutti quanti

После Портретной галереи (Тюдоры; оберточный Шекспир; стюартовские длинноносые красавицы; скуксившийся Лоренс Стерн — может, и по поводу многотрудного и изрядно поднадоевшего рожденья Тристрама Шенди, кто его знает) долго брели по Лондону, через Пикадилли серкус к Сохо, свернули в проулок, из которого нам навстречу выходили по одной суровые девушки — ныряли потом в ближайший магазинчик с куревом и выпивкой. За спинами девушек увидели вывеску “She Soho: lesbian bar”: на секунду пришла в голову абсурдная мысль, что у них там какое-то подполье в духе снов Веры Павловны (ну, собственно, почему бы и нет).

Нет, я все-таки еще раз выскажусь по поводу запощенной днем на английском статьи “What the Avital Ronell Affair Says about The State of the Profession” (постила на фейсбуке).* Рассматриваемое в ней дело само по себе для меня не очень интересно (кейс профессора Авитал Ронелл и ее отношений с аспирантом: подробно рассматривался в NY Times и New Yorker'е), но любопытны сопутствующие детали: автор статьи, пожилая профессор эмерита (ей 86 лет, что до некоторой степени, хоть и не полностью, извиняет все ею написанное: старомодность не всегда уместный помощник в деликатных материях) высказывается на предмет морального падения™ Ронелл в духе «мы, старые работники культуры». Я — специалист по Витгенштейну, пишет авторесса, с какой стати я должна принимать во внимание авторитетность Ронелл в компаративистике, тем паче если она— о ужас! — такая-рассякая дЭконструктивистка и ученица Дерриды, а мы всякую эту дерриду (так буквально и написано: “[..] philosophy departments, including my own at Stanford, tend to focus on analytic philosophy and would never hire a literary theorist like Avital Ronell (or, for that matter, a Derrida)”) на работу бы никогда и так не приняли**. И вообще, продолжает она дальше, Ронелл называла себя лесбиянкой, а сама-то ведь и вовсе бисексуалка! мы обязаны [кому?—прим. Е.Ч.] быть точными в формулировках!..

Сегодня день памяти отца Серафима Роуза, православного монаха, выходца из интеллигентной американской семьи, интеллектуала из Беркли, избравшего православную экзегетику как путь и утверждение веры.

Вспомнила, как мы увлеченно читали его с Саней в юности — в т.ч. критику ницшеанства как потерянного ума, взыскующего истины в Боге.

На фейсбуке сегодня зачем-то обсуждали гомосексуальность Роуза, как будто это имеет какое-то значение. Он был прекрасный и чистый человек, великий подвижник и религиозный мыслитель. «Сейчас позже, чем мы думаем. Апокалипсис уже совершается!» — написал он когда-то, и я сегодня думаю об этом целый день.

Царствие ему Небесное и светлая память. +

September's here again ©

Сегодня был прекрасный день—золотой, теплый и солнечный, и я снова слушала Дэвида Сильвиана и фотографировала в саду россыпь разноцветных цикламенов: радуюсь, что они разрастаются (конечно, благодаря стараниям Л.), и сад с ними выглядит волшебно.