Friday 31 July 2015

Tutti quanti из Солсбери: часть 5 (Тернер)

Выставка «Уэссекс Тернера», идущая сейчас в Музее Солсбери, хороша по нескольким причинам: во-первых, она очень камерная, что позволяет зрителю сконцентрироваться на отдельных картинах и не устать от их изобилия, а во-вторых, эта экспозиция, в отличие от многих других, знакомит аудиторию с полотнами раннего Тернера, который в двадцатилетнем возрасте приехал из Восточной Англии (он был там на этюдах), в Уилтшир, где он интенсивно работал несколько месяцев над видами собора Солсбери и окрестностей Олд Сарума. Экспонаты для «Уэссекса Тернера» отбирались из Тейт, Британского музея, музея Фицуильяма в Кембридже и нескольких частных коллекций.
...Ранний Тернер ослепительно-хорош: в его пейзажах Олд Сарума и многочисленных эскизах собора очень нежный, чуть приглушенный свет с уже характерной для художника теплой палитрой разных оттенков молочного и светло-бронзового цветов. Пусть эти картины и менее драматичны и в них еще нет присущей позднему Тернеру узнаваемой эксцентрики, они уже несомненно-индивидуальны и позволяют вполне безошибочно уловить главное: это начало, и мастер готов — и будет — меняться.
Тёрнер постоянно заставляет зрителя проделать небольшую работу, в которой тщательно прописанные детали на глазах компонуются в гармоничный и сложный объект, где геометрия — продолжение цвета; не будем забывать, что это конец 18 века, и все открытия импрессионистов случатся гораздо позже. Тёрнер в этом смысле действительно работает на опережение.

Tutti quanti из Солсбери: часть 4 (музыкальная)

Возвращаюсь, однако ж, к солсберийским хроникам, которые пришлось прервать на третьей части из-за конференции.
***
Мы пришли сегодня на завтрак почти последними: вместе с нами за соседним столом сидела очень тихая немецкая семья с двумя маленькими мальчиками, один из которых все время повторял что-то о Großvater, а напротив расположились такие же смирные голландцы в количестве пяти человек — пожилая пара и трое молодых людей разного возраста и пола. Было слышно только, как позвякивают столовые приборы. Неожиданно все изменилось: вместо чинной хозяйки в крепдешине и аккуратном цветастом фартуке на террасу влетела энергичная дебелая молодка, приняла заказы за секунду («тост из темного хлеба, мэм?», «среднепрожаренный бекон с яйцом и овощами?» — это к Л.), улетела прочь (возможно, на таких же пухлых крыльях), быстро вернулась и, пока ставила на стол подносы с содержимым, пела Moon River. На словах «Oh, dream maker, you heart breaker» она унеслась в коридор так же стремительно, как и появилась.
Голландцы и немцы смущенно молчали, и только мальчик, вспоминавший дедушку, теперь старательно выводил: «My Huckleberry Friend, Moon River, and me».

Thursday 30 July 2015

Уж сколько раз твердили миру, что заказывать книги из отечественных инет-магазинов, находясь в Британии — вещь совершенно бессмысленная, но вот дернула меня нелегкая попытать счастья в одном из них. Вначале было все как обычно — отложила книгу в корзину, выбираю способ доставки и оплаты, выполнила все положенные телодвижения — и тут началось. Мало того, что накрутка за доставку DHL превышает стоимость заказа обычной долгой почтой в три с половиной (!) раза — ну ок, доставляют быстро, можно пережить, не такие уж там космические деньги, — так еще и при заполнении формы сайт постоянно глючит. Я несколько раз пыталась ввести номер мобильного в графу «телефон», но все попытки оказались тщетными: после кода +44 система позволяет прописать только девять цифр, в то время как британские номера десятизначные.
В общем, решила связаться с этой конторой по указанному на их сайте телефону. В трубке тотчас же заиграла музыка Поля Мориа (традиционно это означает «оставайтесь на линии: ваш звонок важен для нас», т.е. «ждите сколько получится, может, кто и ответит»), затем последовало классическое «если вам нужно уточнить стоимость заказа, нажмите 1,2,3,4...»), я нажала «1» как самый релевантный, и через полминуты беседовала с девушкой-оператором.

Wednesday 29 July 2015

Андрей Белый и Вяч. Иванов: переписка (теперь онлайн)

Отличные новости от прекрасной Моники Спивак: впервые в сети выложена полная переписка Андрея Белого с Вячеславом Ивановым, включая комментарии. Бесценно.
Upd. Как подсказала Лена Глухова, переписка была подготовлена Н.А. Богомоловым и Дж. Малмстедом, за что им огромное спасибо.
Этот неловкий момент, когда ты пытаешься писать два доклада сразу, и в черновике, посвященном переводам «Алисы», называешь главную героиню Изорой и стараешься припомнить, а где именно в Стране Чудес затонул Кэр-Ис.

Nothings and triviality (пока ехала на конференцию)

В вагоне поезда, идущего в Лондон, 90 процентов серфят в телефонах, 30 процентов пьют AMT кофе (который отличный, кстати: их четверная порция эспрессо неизменно бодрит), 10 процентов (один молодой человек) читает Гардиан и еще 10 процентов (хмурая женщина в сером перекрученном шарфе) бессмысленно уставились в окно, хотя в сумке у них (у нее) лежит Киндл со свежезакачанными книжками. Правда, прямо сейчас женщина тоже в числе 90 процентов, потому что она пишет от нечего делать этот пост, хотя могла бы продолжать таращиться на проплывающие мимо поля или все так же лениться вытащить Киндл из сумки.

Tuesday 28 July 2015

“Language, Culture and Society”-2015: чуть подробнее

Итак, вчерашняя конференция запомнилась тремя докладами на моей панели.
Первый* был сделан Мэри Когхилл, исследователем из Institute of Advanced Studies, и назывался «Смелость города берет: о некоторых примерах использования метафоры и метонимии в стихах о Лондоне».

Когхилл предложила в целом неплохой структуральный анализ нескольких поэм Вордсворта, посвященных Лондону. Уже позже, после ее выступления, я вспомнила, что общалась с ней на прошлом симпозиуме, и разговор наш был о Якобсоне и русских формалистах.
Второй выступала Джулия Кортни из Открытого Университета, и ее доклад назывался «Обреченные герои: болгарские патриоты в переводах «Накануне» Тургенева и «Под игом» Вазова»: речь в нем шла о том, какими путями (подчас весьма извилистыми: преимущественно через французскую литературу) происходило знакомство со славянскими литераторами (русским Тургеневым и болгарином Вазовым) в английских литературных кругах, и какие усилия для этого потребовалось предпринять Констанс Гарнетт.

Monday 27 July 2015

“Language, Culture and Society”-2015: кратко (плюс ссылка на статью на Academia.edu)

Выступила. Все прошло отлично (не считая дороги до Сенат Хауза, которую gps в моем телефоне наотрез отказался показывать, из-за чего я опоздала к началу второй сессии; блекберри впервые мое суровое порицание), апдейты с конференции запощу уже завтра,  пока размещу здесь ссылку на мое прошлогоднее выступление там же, на Пятом Конгрессе “Language, Culture, and Society” — работа была посвящена сходству критической прозы Блока (в особенности поздней) с «Закатом Европы» Шпенглера. Надеялась сегодня получить и сборник публикаций со статьей, но его выпустить в срок не успели: пообещали, впрочем, что вскоре он увидит свет. Буду ждать.

Sunday 26 July 2015

Конференция завтра: готовность № 1

Я закончила статью, ура! На этот раз я, честно говоря, до конца не была уверена в том, что в итоге вытанцуется что-то путное; к тому же, срочно пришлось перечитывать несколько глав «Заратустры» в старом английском переводе — то еще удовольствие, надо сказать. Вот удивительно: русский перевод (автора которого я, увы, не помню: книжка осталась в Запорожье; это точно был не Свасьян, который позже перевел «Ecce Homo») был современным и читабельным, сейчас же я столкнулась с псевдоархаикой в каком-то чуть ли не пародийном библейском духе (что-то не кажется мне, что Ницше бы сильно обрадовался такому; впрочем, кто его знает — в его случае ни в чем нельзя быть уверенным). Одним словом, все готово к завтрашнему дню, выступать мне последней, что, конечно, слегка напрягает, но никуда не денешься — расписание есть расписание.
Пока правила статью, обнаружила любопытное — очень старую восторженную публикацию о «Стихах о Прекрасной Даме», сделанную еще в 1926 г. Там глаза зацепили пассаж, с каким же, собственно, артиклем переводить название — с а или the:
“The” Fair Lady, not “A” Fair Lady; for the amazing aspect of Blok's genius is the appearance of reality and of personality which he gives to an indefinite figure.
Сережа Конаев нашел фрагмент из книги Гарольда Уильямса, где название тоже переведено с the. В общем, натурально, пустое а сердечным the они, обмолвясь, заменили.
Удачи мне завтра.

Saturday 25 July 2015

да я спокойно очень к ницше
ну прочитал и что теперь
я блок и я имею право
ну он конечно не лавкрафт

Friday 24 July 2015

Пунктиром

Добиваю статью. Трудно идет, завтра основной день на отделку. Солсберийские хроники пока отложу. Фух.

Thursday 23 July 2015

Tutti quanti из Солсбери: часть 3 (Стоунхендж)

В Стоунхендж нужно добираться на городском даблдеккере — он довозит до туристического центра, где посетитель покупает билет, а потом ждет еще одну попутку, которая идет уже до самого места. Можно расстояние от центра до Стоунхенджа проделать и пешком, но иностранные туристы стесняются, что могут заблудиться, поэтому смирно стоят в очереди на маленький автобус — благо, те ходят каждые десять минут. 
Вместе с ними поехали и мы.
С утра хорошая погода скуксилась, снова начался дождь, и мы загрузились в попутку с толпой шумных испанских детей и их молчаливых родителей. 
Первое впечатление от Стоунхенджа — тяжелый. Среди светлых полей с аккуратными круглыми курганами он смотрится нависающей громадой, хотя и всего-то несколько больших (не огромных) валунов поставлены и прижаты друг к другу в непонятном порядке. Стоунхендж темно-серый и зеленый, цвета степной ящерицы, разросшейся вдруг до необъятных размеров: свернулась кольцом и в ярости искромсала свой длинный хвост, и вот он распался на фракции, на неравные части, сквозь которые особенным образом светит солнце, а люди пытаются понять, отчего так.


Tutti quanti из Солсбери: часть 2

Первое, что решили сделать, оставив вещи в отеле — погулять по окрестностям Солсбери, Олд Сарум. Дорога туда идет на север: нужно пройти совсем немного, через парк с теннисными кортами, оставив позади небольшую стоянку с трейлерами для кемпинга; сразу оказываешься на холмистой местности, огромном пространстве, где все видимое глазу — поля с лесопосадками, внутри которых петляет тропинка для пешеходов.


Wednesday 22 July 2015

Tutti quanti из Солсбери: часть 1

Солсбери встретил хмурым небом; накрапывал мелкий дождь, и кривые улочки, идущие от железнодорожной станции, показались грустными и как будто немного полинявшими от времени. Солсбери вначале напомнил крошечный Даунхэм Маркет, в котором садоводческие магазины уютно соседствовали с двумя похоронными конторами. Но чем дальше шли вглубь города, тем быстрее первое смутное и печальное впечатление менялось на тихое любопытство, а затем и вовсе на цепкий интерес. Город раскинулся звездой вокруг пологих полынных холмов, и центр его, островерхий собор, стал точкой вращения местной жизни — тюдоровской, якобитской, викторианской.
Долго блуждали по Castle street в бесплодных попытках найти наш семейный отель, пока не остановились и не стукнули себя по лбу: какая Castle street, Castle road же! Ну и совсем другое дело: гостиница нашлась тотчас же, на тихой улице с эдвардианскими коричными домами, обсаженными петунией и мальвами (так и вспомнила петуниевые полосы, розовые и белые, растущие вокруг школьного стадиона); в одном из окон сидел фейковый сеттер, про которого подумала, что настоящий.

Tutti quanti из Солсбери (начало)

Начну, однако ж, потихоньку публиковать «записки на манжетах» из Солсбери: никакой художественной ценности они, конечно, не несут, зато приятно будет потом освежить впечатления, потому что поездка получилась во всех отношениях знаменательной.
Поехали.
***
В поезде из Кембриджа в Лондон впереди сидели лицом друг к другу финны — молодая пара и человек лет семидесяти, видимо, отец мужа или жены. Все были светло-рыжие, цвета свежесрезанной липовой стружки, лица будто тоже вырезаны из какого-то северного бледного дерева; посреди спокойного разговора вдруг начинали громко смеяться, причем и это делали как-то торжественно, медленно и невозмутимо. От них вкусно пахло сдобными булками.
На вокзале Ватерлоо католический священник со вкусом затянулся сигареткой, а через полминуты аккуратно стряхнул пепел (на пол), схватил сумку на колесиках, сделал серьезное лицо и направился к платформе 8, с которой отходил поезд на Strawberry Hill.

Tuesday 21 July 2015

Лилия инков

А еще у меня появилась новая любимица — альстроемерия, или перуанская лилия, она же лилия инков, ворох изящных и нежных бутонов в ярких соцветиях. Попробуем с Л. посадить их и в нашем саду, хотя, скорее всего, задача будет не из легких.


Briefly: неделя до конфы в Сенат Хаузе

Сижу со статьей, голова пухнет, снова застряла, и толком не пишется. Правду говорится в этой статье из Нью Йоркера, что писательство подчас хуже всякого наказания (ну, автор, ясное дело, имел в виду писательство художественное, но и академического-исследовательского тоже в полной мере касается, кмк).

Monday 20 July 2015

А знаете ли вы, что © жители Кембриджа — вовсе даже и не кембриджцы (это скучно), а кантабригианцы (кантабригиане) и кантабригианки? Мне приятно ощущать себя кантабригианкой: получается нечто среднее между индианкой и аналостанкой, да-да.

Книжное-посылочное

Пришел мой первый книжный транш из московской квартиры — две посылки по 20 кг* каждая, из которых и вышла основная блоковская полка, с томами Литнаследства (их чертовски не хватало все это время!), с классической книгой Д.Е. Максимова, а также с изданием Пушдома, где есть и моя скромная публикация (что отрадно). В общем, чует мое сердце, что московская библиотека будет идти ко мне очень долго. Ну и ничего. Главное — результат.
________________
*На радостях ошиблась: первая 8 кг, вторая 10, но все равно здорово!


Saturday 18 July 2015

Nothings and triviality

Вспомнила сейчас, как накануне отъезда из Солсбери зашли поужинать в какой-то паб, и официантом там был совсем молодой и удивительно красивый юноша. Он был таким славным и приветливым (похоже, не только в силу профессиональных обязанностей, а и просто так), что при взгляде на него не возникло чеховского ощущения ненужности и странности красоты в не предназначенном для этого месте, а только радость, что вот, есть же, существует такое в реальности. Две немецкие девочки-подростка, сидевшие с родителями за соседним столом, смотрели на мальчика с детским и наивным восхищением, а грубоватая громкая девушка за столиком напротив, в татуировках с драконами, с тоннелями в ушах и цветными дредами, делая заказ, вдруг покраснела и закашлялась, и это тоже было и трогательно, и здорово.

Friday 17 July 2015

Nothings and triviality

Возвращаемся с танцев, зашли в Sainsbury's купить вечный фруктовый салат, чтоб съесть его по дороге. Стоим в небольшой очереди к машинам самообслуживания, как вдруг раздается громкое:
— Двадцать восемь кур! Двадцать восемь, веришь?
Крупный щербатый детина с абсолютно счастливой улыбкой кричит в ухо такому же другу на местном диалекте (fen accent) еще что-то, друг согласно кивает, и слышится в этом неподдельная победная почти субботняя радость.

Thursday 16 July 2015

Вернулась

Вернулись домой, и немого погрузневший кот встретил нас на садовой дорожке. На время нашего отсутствия попросили новых соседей, семейную пару Лорен и Лизу присмотреть за ним; дамы отнеслись к просьбе со всей подобающей случаю серьезностью, кормили строго по часам, но от души. Однажды вечером Лорен задержалась на десять минут — и через мгновение уже наблюдала сидящего на своем окне кота, который с внимательным раздражением смерил ее пронзительным взглядом. В этот день он, в общем, получил двойную порцию.
Сейчас кот развалился у меня на коленях, и это просто замечательно. Дома.
Подробности последуют.

Sunday 12 July 2015

Солсбери завтра: кратко

Завтра уезжаем в Солсбери, собираемся также заехать в Стоунхендж. Вернемся в четверг, и я, наконец, засяду уже за работу над статьей о Блоке-декаденте, а то материалов много, а нужно еще их все систематизировать и придать им более-менее пристойный вид на английском.

Архивное-интересное: о судьбе чернокожих жителей России

Как всегда, случайно набрела на отличный пост в жж о судьбе некоторых чернокожих людей в Российской Империи: пост показался мне настолько полезным, что я даже перевела их него отрывок для моих западных фейсбучных друзей на английский, посвященный судьбе Георгия Николаевича Мариа:
Отец и сын Мариа – представители ещё одной династии придворных арапов. Георгий Николаевич Мариа-старший родился 25 декабря 1858 года. В послужном списке значится, что он был «португальский подданный (негр). Уроженец мыса Зеленого Острова». Православного исповедания». В двадцать лет Жорж Мариа приехал в Россию и поступил на службу. В послужном списке указаны многочисленные награды.
В 1883 году Георгий Николаевич женился на Екатерине Семеновне Лапшиной. Разрешение на вступление в брак придворнослужителю давалось Гофмаршальской частью, которая вместе с дворцовой полицией должна была удостоверится в политической благонадежности избранницы. В 1910 году Мариа получил звание потомственного почетного гражданина. Вместе с женой и девятью детьми Георгий Николаевич жил в Новом Придворнослужительском доме на Сергиевской. С позволения Гофмаршальской части в квартире проживала и его теща – Елизавета Лапшина. Умер Георгий Николаевич в 1912 году. Семье разрешили жить в казенной квартире. Из сумм Кабинета Его Императорского Величества вдове Екатерине Семеновне было назначено постоянное годовое пособие в 200 рублей и ещё 200 рублей на содержание детей до достижения ими двадцатилетнего возраста. К тому времени в живых осталось пятеро детей, среди которых был Сергей Георгиевич Мариа, 1893 года рождения, с 1913 года – «младший араб Высочайшего двора».
И несколько фото оттуда:

Saturday 11 July 2015

Садово-огородные nothings and triviality

Наша крошечная вишня разродилась-таки небольшим урожаем — ну, выдала сколько смогла. Сама она все еще напоминает, скорее, куст, чем дерево, плодоносить начала прошлым летом, но тогда даже те несчастные пять или шесть первых вишен, едва заалев, были молниеносно сожраны наглыми пернатыми — не спасла и уродливая зеленая сетка, кокетливо накинутая на ветки. В этом году то ли птицам не до того (поленились склевать даже самые спелые на вид ягоды на верхушке), то ли котов развелось в окрестностях сверх ожидаемого, но результат налицо: целых десять, а то и больше вишен. Мы хотим всем рекордам наши звонкие дать имена, да.
Кисло-сладкие и сочные, причем, сладость вполне заметная такая, кстати. Прямо на удивление. Кто знает, может, в следующем году ягод хватит на пол-литровую банку варенья (хотя, вряд ли).

Friday 10 July 2015

И Тесла, и Пруст, родившиеся сегодня, открыли важное: Земля — проводник акустического резонанса и хранилище мегабайт памяти, которое можно открыть, съев кусок песочного печенья с чаем.
***
Ну и картинка в тему: на ней Тесла с другим главным стимпанкером, Лавкрафтом, — пришли, чтобы помочь разобраться во всем.

Thursday 9 July 2015

Малинное-журнальное

Увидела вот здесь неожиданно зацепивший своей простотой рецепт совсем летнего ягодного пирога: один из комментаторов дал другую ссылку, в которой он назывался «выпечкой из Нью-Йорк Таймс» (тамошний журналист стоически публиковал ее каждый летний сезон, удовлетворяя любопытство забывчивых читателей и тренируя волю). В нью-йоркском рецепте пирог выпекался со сливами, в том, то попался мне, с вишнями, ну а я решила сделать свой вариант со свежей малиной — благо, ее сейчас много. Получилось нечто среднее между классическим коблером и клафути — легкий кисловатый десерт с одурительным малиновым вкусом и ароматом.


...

Екатерина Юрьевна Гениева умерла. Неделю назад Медуза опубликовала ее интервью, и оно оказалось последним — ее завещанием коллегам, сотрудникам и соратникам. Она была совершенно уникальной, добрым гением ВГБИЛ: в ней было столько энергии, столько сил, самые смелые проекты под ее руководством всегда воплощались в жизнь. Ее помощь РГАЛИ была неоценимой... Когда читала ее интервью несколько дней назад, все равно не хотела верить, что это было ее последнее слово. И вот смерть. Архивный и библиотечный мир осиротел. Светлая ей память.

Котовье-постыдное

Все тайное когда-нибудь становится явным: выяснилось, что кот повадился шастать в сад к нашим новым соседкам Лорен и Лизе и объедать их собак — пожилого лабрадора и молодого бигля. Дамы от кота в восторге, а собаки, ошеломленные такой наглостью, никаких препятствий Пиколу чинить не в состоянии (чернокотовья магия в действии, не иначе). Но собачий корм же, скажете вы, но невкусно же, скажете вы. Ну, на халяву сладко все, как известно. Коту же и этого, похоже, мало. Не удивлюсь, если вскоре выяснится, что он промышляет экспроприацией кроличьей еды, а также птичьей, рыбьей и спецпитания для земноводных и пресмыкающихся. 
Upd. Тезис «котика недокармливают дома» отметаю сходу как идеологически-вредный.

Wednesday 8 July 2015

Лондонские tutti quanti

По дороге на Рассел сквер попался вот такой магазин (стимпанкеры все-таки умеют находить правильные места, я считаю):


***
На William the 4th str увидели, как огромный черной масти зверь, схожий видом с собакою чайка внушительных размеров (вначале показалось, что ростом она с ирландского сеттера) лопала сизого голубя, со злостью впиваясь в пух и перья крючковатым клювом; по-моему, она даже утробно урчала. Группа испаноговорящих граждан (Л. предположил, что это были мексиканцы) остановилась, как по команде достала телефоны и начала съемку хоррора. Чайке, похоже, латиноамериканское внимание сильно польстило, и жрать голубя она стала медленнее, явно работая на публику.

The Importance of Being Earnest: кратко

Слушайте, Уайльд в исполнении Суше — просто какое-то чудо! Это было блестящее начало, все актеры необыкновенно хороши, но леди Брэкнелл!.. «Ответьте мне, вы знаете все или ничего? — Ничего, леди Брэкнелл! — Это хорошо. Я ценю невежество как редкостный, деликатный цветок!» Суше перевоплотился в сверхчопорную старуху, чье представление о хорошем тоне строже любого учебника изысканных манер. Formidable!
***
Уайльд, конечно, создан для английской сцены: простодушное позерство его дурковатых младших отпрысков из аристократических семей, где умри, а оставайся comme il faut, где многочисленные тетушки леди Фурии из Найтсбриджа (а может леди Гарпии из Белгравии) муштруют почище, чем при дворе императора Фридриха, где томные девы готовы упасть в обморок, но только если об этом будет упомянуто на последней матримониальной страничке Таймс — вся эта эдвардианская не совсем подлинная реальность ждала своего летописца, и дождалась. Уайльд с его насмешливым и легким талантом, а еще с любовью к своим героям, пониманием их и принятием, подошел для этого как нельзя кстати. Без него невозможны были бы ни Вудхауз, ни Шоу.
***
И немножко картинок из сети с сегодняшнего спектакля (надо чаще заказывать билеты через сайт Гардиан, вот что я скажу!):

The Importance of Being Earnest (Vaudeville Theatre, London)

Сегодня мы в Лондоне: будем смотреть «Как важно быть серьезным» с Дэвидом Суше в роли леди Брэкнелл! Люблю пьесу, люблю Суше, жду особенного спектакля.

Tuesday 7 July 2015

7/7 Day

Смотрю сейчас новости по ВВС 1. На Тэвисток Сквер, Эджвер роуд и Кингз Кросс все люди замерли в минуте молчания в 11.30 по Гринвичу — в память погибших от рук террористов в лондонском метро и автобусе десять лет назад. Обычные люди с сумками на колесиках остановились, стояли молча, многие вытирали слезы. Очень тяжелый и очень особенный день для Британии.

Безумие в эпоху постмодерна (праксис Фуко)

Все-таки очень странно думать о том, что полярные векторы постмодернистского плюрализма, демонстрирующие нам противников психиатрии в современном ее понимании, представлены, с одной стороны, прагматичной, серьезной и последовательной феноменологической критикой Мишеля Фуко с его «Историей безумия в классическую эпоху» (а также Лэйнгом-Базальей и др.), а с другой — опасным бредом шарлатана Хаббарда, основателя секты сайентологии (или саентологии, как говорят сами приверженцы культа), которого и хотел бы сбросить со счетов, да пока не можешь: у одитинга все еще слишком много последователей. На одном полюсе — желание разобраться в природе безумия, понять и помочь, на другом — замещение одного сумасшествия другим, перевод (которому тоже не отказать в механической последовательности) на оловянный дианетический новояз, окукливание и социальная смерть. Ризома, которой лучше бы не было.

UPD. На размышления меня натолкнул короткий анимационный ролик о жизни Фуко, очень толково, кстати, сделанный:

Monday 6 July 2015

Жаркий день в Энглси

А в воскресенье мы с Л. и шумной толпой друзей (всего нас было шесть человек) оказались в Энглси Эбби, которое расположено в восьми километрах к северо-востоку от центрального Кембриджа. Конечно, в такие места надо бы ехать на велосипедах, но... но... в общем, не будем о грустном: поскольку велик я пока так толком и не освоила, мы взяли такси, через 20 минут были на месте, где встретились с друзьями и пошли вглубь аббатства.


Территория его огромна и занимает 114 акров (46 гектаров!): на ней и расположено поместье, построенное в якобитскую эпоху:

Искала для статьи одну цитату из Чехова и почему-то решила, что она из «Черного монаха». Незаметно для себя перечитала повесть полностью — после двадцати примерно лет. Как же все для меня в ней изменилось.
Если тогда явление монаха Коврину воспринималось мной как отвлеченная метафора несостоятельности его жизненных устремлений, невозможности соотнести мечты с действительностью, и сам монах выглядел как добрый и сочувствующий доппельгангер, а вовсе не кошмарный морок, подобный Ему из одноименной повести Леонида Андреева, то теперь, о что сделалось теперь. До красивостей ли тут: Коврин на глазах читателя сходит с ума, шизофрения вместе с чахоткой разрушают его жизнь, и ни любовь Тани, ни перемена места, ни увлечение работой этому воспрепятствовать, конечно, не могут. Умел же Чехов передать состояние спертого нежилого воздуха, которым дышат его несчастливые персонажи — ни надежды, ни просвета. Какая тоска.
...А цитату я, впрочем, так и не нашла, да и чорт с ней.

Sunday 5 July 2015

стимпанкер клим проверил тягу
десктопа пар ушел в свисток
он медь айпада начищает
он поиск в гоггле задает

Saturday 4 July 2015

Nothings and triviality

Я точно знаю, что на нашей улице, кроме Л., еще живут американцы — к примеру, семейная пара из дома напротив, где жена-учительница химии из Бостона вышла замуж за кембриджского врача и переехала в Англию больше двадцати лет назад. У них веселый дом: каждый год на Рождество они устраивают вечеринки с минс паями, пудингом и глинтвейном, а все приглашения она всегда пишет от руки. Сейчас во дворе дома они запускают фейерверки: в Кембридже жарко, ночь темная, беззвездная и душная, а небо со стороны ее террасы прочерчивается разноцветными огнями, и в окнах первого этажа за не очень плотными занавесками угадываются силуэты, и очевидно, что их обладатели в приподнятом настроении. Она празднует американскую независимость, и весь ее дом тоже.
Вернулись с танцев, и, пока шли через ночной сад, чуть не одурели от аромата клематиса — такое ощущение, что он пахнет даже сильнее, чем жасмин, и от этого кружится голова. Дорожка к дому в ярких огнях: светильники-маяки с солнечными батарейками отдают накопленный за день свет. Сейчас стоят жаркие дни, солнце палит нещадно, поэтому и садовые светляки горят ярко, голубовато-белым, а от них по саду ползут длинные тени. Где-то на севере Кембриджа прямо сейчас глухо гремит гром, и кажется, что он заползает в дом по веткам ближайшего к окну кухни дерева.

Friday 3 July 2015

Russian Silver Age Poetry: уже в Кембридже

Заказанная недавно книга с новыми переводами и анализом стихотворений Серебряного века (абсолютно новое бостонское издание, увидевшее свет в текущем году), наконец-то, дошла до адресата (т.е., меня). Книжка мне ужасно нужна для работы над текущими статьями, ну и просто почитать будет интересно. Совмещу чтение по работе с отдыхом, во время которого пытаюсь одолеть по-английски Лавкрафта.

Перед конференцией COSEELS

Пока сидела в ожидании начала конференции (обычное дело, пришла слишком рано, иногородние участники только съезжаются), неожиданно подумала о дурацком: не далее как вчера в очередной раз словила себя на том, что, проходя мимо стайки мальчишек — нормальных британских школьников лет 10-12, на секунду внутри судорожно собралась, ожидая, что сейчас мне прилетит что-нибудь в голову (омг). То есть, психологически я и сама все это могу отлично объяснить — кто из бывших отличников-зубрил не может похвастаться некоторыми проблемами в общении со школьным коллективом, но как, однако ж, глубоко эта готовность к тычкам и насмешкам укоренилась, если тебе уже сорок, но в течение двух-трех секунд (не самых приятных, что уж там) ты превращаешься в угрюмого третьеклассника, готового, в случае чего, дать отпор, ну или хотя бы попытаться.

Конференция COSEELS: краткие итоги

Вчера состоялось открытие одного из главных библиотечных симпозиумов в Кембридже — конференции, полное название которой Council for Slavonic and East European Library and Information Services (COSEELS). Как уже понятно из самого названия, конференция объединяет специалистов библиотечного дела из разных стран, в чью сферу интересов попадают коллекции, так или иначе связанные с Россией, Украиной  и странами Восточной Европы. На COSEELS я очутилась благодаря замечательной Мел Бах, которая как раз работает со славянскими и восточноевропейскими фондами Университетской библиотеки Кембриджа, за что я ей всемерно признательна.
Делегаты-участники COSEELS, которые вчера утром зарегистрировались в Арундел отеле (оба дня конференции проходили там), съехались со всего света — из стран Европы, Америки и России. К сожалению, я успела побывать только на дневной панели первого дня, но зато не разочаровалась: доклады на симпозиуме произвели сильное впечатление. Открывал дневную панель доктор Стэнли Билл, которого я немного знаю по воркшопам в Клэр колледже: его специализация полонистика, поэтому и доклад был посвящен изучению польского языка и культуры в Кембридже и — шире — в Британии; одним из особенно запомнившихся моментов его доклада стало чтение стихотворения Веславы Шимборской “Vocabulary”:

Thursday 2 July 2015

Карта английских метафор

А что я вчера нашла! Гардиан напечатала статью о карте английских метафор (вот прямая ссылка на карту), которая составлена на основании обширных лингвистических и теоретико-литературных исследований и содержит более 14.000 метафор, полученных в результате обработки более 4 миллионов лексем, некоторые из которых датируются 700 годом н. э. Фактически перед нами — исторический тезаурус Британии, охватывающий без малого 13 столетий. Работа над проектом еще не завершена, но полученные результаты уже ошеломляют, конечно.

Об особенностях танцевальной статистики

Утром включили Чипльдук, а там какой-то великолепный японец яростным голосом поет «Платочки в руках теребят». Л., собираясь на работу, неожиданно:
— Интересно, а как собиралась статистика?
Я (распечатываю расписание библиотечной конференции):
— Какая статистика, ты о чем?
— Ну как какая, — продолжает Л., — вот же человек поет по этому твоему радио про статистику (у него, кажется, акцент, да?). В соответствии с его данными, девушкам на танцевальном вечере не хватает партнеров, поскольку на группу из десяти среднестатистических танцующих девушек приходится только девять партнеров-танцоров. Я не совсем понял, а какова там статистическая погрешность? То есть, предположим, что одна из девушек танцует румбу с первым молодым человеком, а вторая предпочтет румбе джайв и этот танец пропустит. Тогда выходит, что паритет будет сохранен.
— Но послушай, нигде в песне не было вводных о румбе! Это додумывание!
— Да почему же додумывание. Это расширение условий предполагаемой задачи.
В общем, сошлись на том, что по статистике всегда останется кто-то не танцующий по уважительной причине (не нравится выбранный танец), а вовсе не потому, что «вас много, а я один».

Wednesday 1 July 2015

Nothings and triviaity

Вчера Л. сказал о коте: «Он снова обиделся. Это постоянство».
И ведь не возразишь.
***
Зной в Кембридже, и жарко даже от браслетов на запястьях, даже от полотняной сумки на плече. И вспомнила вдруг, что ведь точно такой же была погода в тот самый первый августовский день здесь, да только жара практически не ощущалась: было не до того в середине англоязыкой толпы около St Mary's Church, в голосах которой напрасно пыталась различать знакомые слова. А зной всегда тот же самый.