Севастополь? Что еще за новости? Причем тут?..
Впрочем, когда я повернулась на голос, вопрос отпал сам собой: около просторного шатра (он был гораздо больше, чем все предыдущие) толпилась небольшая группа мужчин в форме пехотинцев британской армии времен Крымской кампании 1853-1856 гг.: рядом с ними на раскладных столах и стульях было разложено оружие той войны — мушкеты (?) и пехотные винтовки, а также сабли и какие-то штуки, напоминающие пики (тут я могу ошибаться, потому что спросить самих реконструкторов, как что называется, постеснялась, о чем потом сильно жалела).
Я, конечно, ринулась туда — и ахнула: ружья, форма самих пехотинцев, их конфедератки, походные сумки — всё было подлинным и в отличном состоянии. Больше всего меня заинтересовали стопки номеров Punch'а за этот же период времени — к примеру, с такими картинками:
Я не удержалась и попросила одного из реконструкторов показать мне журналы поближе, он охотно протянул мне всю стопку:
— Интересуетесь историей? Вы что-нибудь знаете о тех событиях?
Поспешно отвечаю, что да, знаю, учила в школе. Собеседник оживляется, услышав мой сильный славянский акцент:
— Простите, вы полька?
— Нет, русская, но выросла недалеко от тех мест, где прошла та война, на юге Украины. Ну и "Севастопольские рассказы" читала, конечно, тоже еще в школе.
— О, Толстой! — дядька еще сильнее обрадовался, позвал остальных. — Вот эта леди, она из России, но жила и в Украине, и знает о Севастополе, и вообще, интересуется!
Через минуту все остальные реконы собираются у стола с журналами и начинают наперебой мне рассказывать об осаде Севастополя, о вооружении британских и российских войск.
— Вы не подумайте, мы знаем, что с вашей стороны было много храбрецов и героизма! Наша знаменитая Мэри Сикол — вы о ней слышали, наверное? — так вот, она помогала спасать и наших, и ваших раненых. Замечательная она была травница, эта Мэри. Она приехала с Ямайки, когда узнала о войне, и сказала, что хочет спасать солдат, получивших тяжелые ранения и увечья — и спасала!
— Простите, но я ничего не знаю о Мэри Сикол. Читала только о Флоренс Найтингейл, которая была сестрой милосердия в это время...
Мои собеседники слегка мрачнеют.
— Вот всегда так, — вздыхают они. — Кому-то вся слава, а кому-то забвение. Никто не оспаривает заслуг Найтингейл — выдающаяся была женщина, реформировала всю эту медицинскую военно-полевую махину, но она ведь была не одна!.. А о Мэри Сикол почти никто и не помнит. И все оттого, что она была темнокожей, и даже ее высокопоставленные защитники не смогли добиться, чтобы ее принимали как равную в светском обществе. Расовые предрассудки сделали свое дело...
— Но вы же помните.
— Мы да. Мэри Сикол, между прочим, тоже получила награду, как и Флоренс Найтингейл — Королевский Красный Крест. И вот сейчас мы стараемся как можем распространять информацию о ней. Хорошо вот, что и доска в ее честь появилась в Лондоне. И вообще, — продолжают они, — у нас есть друзья из Севастополя, один из них, Владимир, часто сюда к нам приезжает.
Слушать этих помешанных на истории англичан было очень интересно: всегда хорошо видно людей, которые любят и знают историю, и при этом стараются быть объективными. Мы тепло попрощались, и я побрела от их палатки на другую лужайку, где как раз затевалось новое представление. Л. уже ждал меня в толпе остальных зрителей, которые переминались с ноги на ногу в предвкушении нового зрелища.
(продолжение следует)
No comments :
Post a Comment