Мне тут в кои-то веки фейсбук показал относительно-свежий (?) пост Ониона (я думала, что давно отписалась от него, однако ж нет, как выяснилось). Это какой-то позор: шутки про аниматроников-миссионеров в Диснейленде и про Байдена, наконец-то убравшего бюст(-ье) Черчилля* из Овального кабинета, напомнили древний советский анекдот про гопников, интеллигента и «какашечку». 

Ну нахуй. Спи спокойно, дорогой товарищ. 

_______________ 

* Я была уверена, что обыгрывать lame puns в типа остро-сатирическом листке западло, но что я, безнадежный любитель, знаю о зубрах юмора, в конце концов

Мне, наконец-то, пришло письмо с напоминанием одного из дедлайнов, и странное дело: я восприняла его без обычной, набирающей обороты тревоги, а с каким-то облегчением и чуть ли не радостью — вот, наконец, сам выстраивается внешний локус контроля. Не то, чтоб я так уж сильно хотела полагаться на волю провидения, но живительный пиздюль мне точно не помешает. 

Василий Бойко. Формализм и марксизм. «Неприкосновенный запас», №135 (отрывок)

Горький опубликовал выдержки из полемической статьи В.С. Бойко о формализме и марксизме, а у меня перед глазами его «Життя та літературна творчість Квітки-Основ’яненка» -- «характерні риси світогляду» і все таке інше. 

Кто учился в раннее постсоветское время в любом украинском вузе, поймет, короче. Именно поэтому цитата и выглядит такой изумительно-цельной -- «цілковита копія дійсності» -- хоч зараз в обкладинку будь-якого тому радяньскої «Бібліотеки Української Літератури» (Київ, «Наукова думка»), в передмову до творів Нечуя-Левицького абож Панаса Мирного. Хіба ревуть воли, як ясла повні, пам’ятаєте?

А, и все это лишний раз подтверждает, что с 1930-х гг. ровным счетом ничего не изменилось.

Правды не скроешь, -- формалисты в Советском Союзе не борются с марксизмом. Смешно было бы об этом говорить.

Но объективно формалисты являются безусловно врагами марксизма.

Что делает их врагами? Конечно, не то, что формалисты исследуют форму литературных произведений, изучают эволюцию литературных форм. Формалисты становятся врагами марксизма своими общетеоретическими размышлениями, своими исходными философскими позициями.

Архивное-ностальгическое

«К Глоцеру в этих семьях очень хорошо относились, давали ему свободно материалы, которые он, надо сказать, никогда не возвращал, но и не выкупал. Он поступал так же, как делал свое время Николай Иванович Харджиев, который просил у наследников то одно, то другое для работы, для публикаций, а в результате эти материалы собирались у него, в его архивном отстойнике, и никогда не возвращались к хозяевам.

В общем, дневники Ювачева хранились в архиве Глоцера, и на тот момент, когда я с ними познакомился, из них еще не было ничего опубликовано. После смерти Глоцера была напечатана книга «Вот какой Хармс», в нее вошли фрагменты из дневников, связанные с поэтом, и все». ©

— Ну я помню, как Глоцер мониторил сданный им архив в РГАЛИ и регулярно приходил его просматривать. В этом смысле у РГАЛИ были две легенды (и что-то вроде полуготичных маскотов) — он и хранительница/исследовательница рукописей Анастасии Эфрон, Р.Б. Вальбе. Легендарные были времена: не то, чтоб я хотела туда вернуться, но периодически вспоминаю и оживляюсь на секунду.

XR strikes back: на манеже все те же

Очередные эко-новости нашего городка (от которых тошнит): 

Мудаки из местного отделения Extinction Rebellion, которые ровно год назад испортили историческую лужайку перед Тринити колледжем (все участники тогда отделались штрафами и строгим внушеньицем, что шалить незьля) пошли в контрнаступление и приказали [sic!] остальным колледжам, и Клэр** в том числе, подчиниться «эко-воле зеленого молота» подобру-поздорову, а не то они снова «расчехлят лопаты в праведном гневе»: 

“XR Cambridge tweeted that Clare College must now “divest or face the wrath of the shovel”.” 

Самое поразительное (на самом деле, конечно же, нет), что Тринити — один из богатейших и наиболее влиятельных колледжей Университета — пошел у тварей на поводу и пообещал в срочном порядке перестать инвестировать в компании, связанные с разработкой ископаемого топлива. Ну что ж, пожелаем Тринити удачи: посмотрим, на сколько хватит их virtue signalling, когда бабло начнет постепенно иссякать; еще не вечер. Но какой же пиздец, а. Вот кто сможет остановить это блядский крестовый поход сои, пока совершенно непонятно.

Джон Китс умер ровно 200 лет назад в этот день в холодном и дождливом Риме: ему было 25 лет. Благодаря ему я влюбилась в красоту английского классического сонета. Ну и “La Belle Dame sans Merci” — одна их самых любимых моих поэм не только на английском, но и во всем корпусе мировой литературы в целом.

Светлая ему память.

If by dull rhymes our English must be chain’d,

And, like Andromeda, the Sonnet sweet

Fetter’d, in spite of pained loveliness;

Let us find out, if we must be constrain’d,

Sandals more interwoven and complete

To fit the naked foot of poesy;

Let us inspect the lyre, and weigh the stress

Of every chord, and see what may be gain’d

By ear industrious, and attention meet:

Misers of sound and syllable, no less

Than Midas of his coinage, let us be

Jealous of dead leaves in the bay wreath crown;

So, if we may not let the Muse be free,

She will be bound with garlands of her own. ©

Хроники самоизоляции: повседневное-рептилоидное

Л. чипировали сегодня первой порцией АстраЗенеки: вторая часть через 12 недель, а мае, и это долго, конечно, но деваться некуда, надо ждать. Вообще, чипирование сейчас идет в Британии сравнительно-резво, и есть надежда, что и меня превратят в Доброго Рептилоида пораньше (не то, чтоб я на это так уж рассчитывала, но, судя по тому, что сроки вакцинации в последней 9 группе сдвинулись вначале с осени к позднему августу, а сейчас уже горят даже о конце июля - начале августа, есть ощущение, что дела все ж пойдут поживее).

Одно ясно совершенно точно: в Москву по делам я смогу поехать только после вакцинации, иначе хлопот не оберешься. Так что, ждем.

LitHub как голос из прошлого

Меж тем, моей лит. подпиской снова нанесло an oldie but a goodie — фрагмент из свежего LitHub: вот, вроде, и не читаешь их уже несколько лет подряд, а все ж отрадно видеть (нет на самом деле), что там по-прежнему все идет по плану™.

А вот и своевременное в Горьком об этом же отрывке. 

TL;DR: да-да, больше рефлексирующей культурной аппроприации богу рефлексирующей культурной аппроприации.

Вот такое чудо увиделось вчера вечером на Panton St., а сегодня внезапно этот образ срезонировал с новым стихотворением Саймона Армитаджа, Поэта-Лауреата, на двухсотую годовщину смерти Китса:

I speak as someone whose skin was thinner

than gold leaf, with a soul so porous the world

blew through him in a light breeze, whose coughing

landed his heart in his palm many times.

Ювелирное-счастливое

Когда-то три года назад, возвращаясь из Кромера, на вокзале Нориджа я потеряла серебряную сережку с перидотом: это было единственным событием, немного омрачившим безмятежное счастье той кромерской поездки. Я ужасно расстроилась тогда: серьги были куплены в нашем антик шопе на Гвайдр стрит, и хотя они и назывались украшениями Ар Деко, и Л. и я были уверены, что это относительно-современная реплика (цена у них тоже была очень скромной, в районе тридцати фунтов). Все это время я безуспешно пыталась найти замену и даже купила похожие сережки*, а оставшуюся временами носила как брошь, но мне не везло. До прошлой недели: я лениво серфила на ибее, как вдруг увидела их — те самые мои каплевидные подвески с перидотом! Стоили они на этот раз даже меньше прежних, всего 20 фунтов, и я заказала их буквально за секунду, боясь, что кто-то успеет сделать это раньше. Радости моей, конечно, не было предела: они нашлись! И вот позавчера приехали ко мне: камни в подвеске чуть меньше, но это ерунда, главное, что сережки — почти полная копия той, старой пары, и выглядят так же прозрачно и волшебно.

________________

*Которые, ко всему прочему, оказались на этот раз аутентичными клипсами Ар Деко с невыносимо-тугой застежкой, так что, пришлось превращать их в обычные серьги в ювелирной лавке; цена, впрочем, и у них была совсем смешной.

Идиотское-смешное

Этот коммент так прекрасен сам по себе, что, даже вырванный из контекста (речь в статье Гардиан шла о какой-то новой нордик-группе и солистах с рогами), выглядит цельным художественным полотном, лол.

А.В. Мягков (1938-2021)

Умер Андрей Мягков.

Мягков принадлежал к поколению наших родителей, и поэтому все его персонажи, даже и относительно-молодые (сколько там Лукашину? 36-37? Новосельцеву примерно столько же?), всегда воспринимались такими немного условными взрослыми, как их видят младшеклассники — не слишком хорошими, может быть, с разными слабостями, но уж точно не мерзавцами и негодяями. Они как будто вышли прямиком из мира нашего детского Нового года — с одинаковыми улицами и панельными многоэтажками, с елочными игрушками в старых коробках с вечных антресолей (игрушки там обычно соседствовали с потрепанными учебниками родителей и связками журналов «Огонек» и «Роман-газета»), с лыжами и коньками на балконе, с варежками на резинке, с драчливым Тимохиным из параллельной детсадовской группы, с запеканкой на полдник, геркулесовой кашей и бутерами со сладким чаем на завтрак, Либуше Шафранковой на коне Юрашеке из «Трех орешков для Золушки», волшебником Янковским из «Обыкновенного чуда», длинным счастьем зимних каникул с юными мамами, папами и бабушками-дедушками.

Февральские хроники: вот и крокусы подоспели

I wonder if the sap is stirring yet,

If wintry birds are dreaming of a mate,

If frozen snowdrops feel as yet the sun

And crocus fires are kindling one by one:

Sing robin, sing:

I still am sore in doubt concerning Spring. ©

Как бы академик крониклз

Как вдохнуть новую жизнь в старый мем «этим человеком был Альберт Эйнштейн»? Элементарно, Ватсон. 

Приходите в любую соцсетевую академическую группу и пишете что-то вроде: 

«10 [20, 30] лет назад на Самой Главной Международной Конференции [воркшопе, межгалактическом симпозиуме] постдок [завлаб, старший научный сотрудник, профессор], белый гетеросексуальный мущина, раздраженно и грубо [гневно, брызжа ядовитой слюной, тряся несвежей бородой в яичнице и хлебных крошках] перебил меня [наорал, затопал ножищами], сказав, что, если я хочу чего-то добиться на научном поприще, для моего исследования я обязана прочесть выдающуюся статью [монографию, опус магнум, пандемониум неизреченных скорбей] д-ра Tiyutkin. Я выслушала его тираду [нечленораздельную филиппику, густое мычание, яростное рычание] и произнесла четко и по слогам, глядя ему прямо в глаза: «Дело в том, что д-р Tiyutkin — это я». 

Профит!

Nothings and triviality

Похоже, моему спеллчекеру (он же Т9) скучно, и в связи с этим он переиначивает примерно все слова, которые я пытаюсь напечатать на айпаде. Какие-то переделки выглядят вполне стандартно, но не могу взять в толк, почему «голову» он постоянно заменяет на «головушку» (дальше, по идее, должно последовать что-то вроде «ой ты гой-еси, добры кембриджцы» и проч.), а «перцепцию» внезапно записал сегодня «покатушкой» (што).

Правда, Кембридж больше не Кемерово, и на том спасибо. А вы говорите, AI.

Этот неловкий момент, когда ты видишь, как модные русские литкритики важно цитируют LitHub, и понимаешь, что тебя тошнило (или сюда лучше подойдет кондовое матросское словцо «штывало») от литхабовских нервных опусов о постколониальности и многополярности женщинского дискурса еще в далеком 2017, и ты от них примерно тогда же отписалась. 

Тэг: делу время - потехе час

Подснежниковое-традиционное

И, конечно, нельзя отступать от традиции: поля подснежников должны быть запечатлены, невзирая на все пандемии и локдауны. И пусть в следующем году подснежники можно будет фотографировать безо всяких социальных дистанций, масок и прочего.

И об актуальном (в кои-то веки)

Композитор Агнес Цесарев-Зарайский выступил с меморандумом «Шпенглер, мы все проебали» в пятничном выпуске «Независимого куплета». Биосинтоник-otherkin Тедди Джа (в миру Маша Круглова) ответила было «Лолшто», но тик-ток сожрал ее месседж.

Текущее-рабочее (унылое): что-то вроде мини-лытдыбра

Опять скопилась куча непрочитанных книг (а ведь обещала, что возьму себя в руки, и опять никак!..), и нужно бы уже закончить переделку статьи для Престона, а я снова как тряпичная кукла. Это чортов локдаун действует, конечно, и на работоспособность, и на силу воли, чтоб его. Но все ж постараюсь завтра добить хотя бы статью: с переводами же получилось, в конце концов.

Еще ко вчерашнему (лытдыбр)

Тот неловкий момент, когда в состоянии стресса пытаешься записаться к врачу *, забываешь примерно все английские слова и говоришь что-то вроде «я начала быть Еленой Полсон, можно совершить записывание» (здесь фейспалм). 

Ресепшионисты — святые люди, которые тебя поняли, несмотря ни на что. (8 лет в стране, my ass) 

_______ 

* Все уже в порядке.

Ко вчерашнему

В день смерти Пушкина сложно не скатиться в обычную пафосную пошлость со «светильниками разума» (выученное когда-то наизусть школьное-некрасовское о Добролюбове сейчас читать неловко) и прочим: правда все ж состоит в том, что ни с одним русским поэтом и писателем момент гибели не переживается до сих пор так остро, как с Пушкиным. Отсюда все эти «человеческие, слишком человеческие» «Саша, погоди, Саша, не ходи на речку, на Черную речку» (задушевность в песне тоже не сказать чтоб очень привлекает — отдает скрытым амикошонством: ну какой еще «Саша»).

Трудно не согласиться с Лотманом, который написал, что в расхожих мнениях о «Пушкине-жертве» и «Пушкине, ищущем смерти» нет правды и независимости: Пушкин был слишком свободен и для первого, да и для второго, в общем, тоже.

Бюллетень о состоянии здоровья™: краткий апдейт

У меня тут внезапная херня со здоровьем случилась (без подробностей) — не опасно, но неприятно, поэтому вчерашний день я провела несколько разнообразно (let’s put it this way) и не заметила, как уснула примерно в девять вечера. Хорошо бы, чтоб такие оказии впредь случались как можно реже, блин.

Работаю* над одним там мини-проектом, связанным с некоторым количеством переводов, и ближе к концу стало попадаться все больше и больше прекрасного.

Nota bene: я вовсе не пурист, и пользуюсь самыми разными онлайн-переводчиками, от относительно-профессиональных, с узусами и контекстами, до сработанных на коленке за гривенник (там, кстати, бывает, что натыкаешься на кладезь всяких идиом, которые в других местах днем с огнем не сыщешь).

Но Яндекс-переводчик все-таки занимает в моем сердце особое место: как мы помним, ветровка — мой млащ, а суровое летсо — мой капюшон, поэтому и сегодняшний улов меня искренне порадовал — в особенности, вот это трогательное «...еще 29».

В поисках — чего? на выбор: еще 29 деревьев, парков, темных чащ, выстрелов etc. Обожаю такое.

UPD. Не узнала в переводе Бальзака и его куртизанок, ну да ладно. В отчаянии устремляюсь в чащу, и так 29 раз.

_________

* Только что закончила, и ура.

Когда я говорю, что зимний Кембридж выглядит сказочно, вот что я имею в виду.

Кингз, Корпус Кристи, Пемброк, Питерхауз + подснежники из сада.

Вот и на мой улице праздник: снег идет до сих пор, не превращаясь в дождь.

В День российской науки хочу поздравить коллег* с праздником и пожелать, чтобы цитирование той самой 1-й кантемировской Сатиры перешло уже, наконец, из актуального разряда «насущная необходимость» в полагающийся ей по статусу раздел обычного литературоведческого анализа — исторического, стиховедческого и какого угодно другого.

Виват, Академия! И prosit.

_______________

*Да, я давно не в России, но все ж что-то, бывает, да пишу и по-русски, и собираюсь продолжать в том же духе

Задумчивое-постмарксистское

«Но теперь, констатирует Терборн, этот марксистский треугольник, по всей видимости, безвозвратно сломан, хотя еще сравнительно недавно, в «славное тридцатилетие» после Второй мировой войны, казалось, что левые способны одержать победу в мировом масштабе. Рассуждениям о том, почему этого не произошло, Терборн посвящает почти половину книги». ©

...Здесь было много всего про «поверни глаза зрачками в душу» и перечитай, наконец, своих франкфуртцев (“On the contrary, I believe that the potential liberating blessings of technology and industrialisation will not even begin to be real and visible until capitalist industrialisation and capitalist technology have been done away with” — H. Marcuse, “The End of Utopia”, 1967), но в голове почему-то вертится сакраментальное «Поздно, папа, поздно: я уже купил тебе галстук».

We’re now have reached the point when any outdoor activity is regarded as not exactly like a glimpse of normality, but something absolutely outstanding and equally mind-boggling. Can anyone relate to this or is it just me projecting and exaggerating?

Anyway, we visited Tom’s Cakes after a long break: of course, you still cannot eat inside (and god only knows when you will), but, at least, we managed to buy some nice cake (coffee & walnut, I see you! Let’s pretend that all your calories will evaporate just like that leaving you with overall goodness and the lack of guilt, lol).

There were lots of folks going out and about, and it also felt refreshing: despite the ghastly weather, all the streets were busy.

On the way home, while approaching our house, we were reminded of Pickle’s semi-Doppelgänger, Monty, who lives a few doors down the street. Monty is nice, although somewhat timid and a bit cross-eyed; also, his fur lacks that glorious shine of Pickle’s. We haven’t yet decided whether his full name is Montague or Montgomery. I guess the first, L. disagrees.

Ваша любимая (надеюсь: невзирая на запреты) рубрика «ебани меня о скалы, море» продолжает следить за изменениями в модных тенденциях машинного перевода. Рады сообщить, что слово «млащ» (так Яндекс когда-то с год назад перевел «ветровку»/cagoule, а рубрика не преминула тогда же порадовать свою фейсбучную аудиторию) до сих пор на сайте, с чем мы и поздравляем нас всех. И, конечно, это станет девизом теперь уже 2021 г.: хорошее не устаревает, его повтори и еще раз повтори.

Рассерженное-соцсетевое: a rant (En)

Ok, I didn’t want to post it, but I’ll do it, because it bugs me (not the best way to get rid of certain issues when starting to brag about them on social media, n’est ce pas? but whatever).

So, what do we all think about people taking our photos without our consent? It is an ongoing issue pretty much everywhere, and in most cases those who find themselves in front of the camera, resolve it accordingly: if their image was taken by a person whom they know, and this image has been posted somewhere (say, on social media), and they don’t like it, they always can politely ask the photographer to take the image down. In the vast majority of cases it works just fine. Or it doesn’t, and in this case the consequences vary, and mutual dissatisfaction is the least problematic of them.

But what if your image was taken by a stranger, then put into the community, where everyone makes lame and, quite frankly, nasty jokes about your appearance and your activities?

That’s what happened today on one of the major Cambridge groups here, on FB*: someone posted a picture of a person who is doing a weird thing, but nothing extraordinary enough to become a target for the big audience of this group.

Yet.

Запрет на мат в русскоязычном сегменте фейсбука напомнил мне лапидарные спичи школьного завхоза тети Кати, прокуратора в синем халате с эмалированным ведром и шваброй. Сводились они обычно к следующему:
- Шо ты отэто тут? Ты гля! Та ты посмотри на него! Собака такая!
Алгоритм возмущения работает примерно так же.

Фактчекинг: казус импровизус

В общем, я как птица Крок из булычевской истории — нашла себе новую игрушку* — Media Bias Fact Check (типа, как Snopes или Blindspot в Ground News, но многажды объективнее!). Ну ок. Запулила туда Нью-Йоркер (старая любовь к умлаутам вместо дефисов в словах иностранного происхождения не ржавеет). 

Все выглядит красиво: несмотря на то, что источник “Left Biased based on story selection and editorial position that favors the left and High for factual reporting due to proper sourcing and a clean fact check record”, “factual reporting is High.” По-своему отлично же, да? 

Идем дальше. 

А что там, к примеру, с Quillette? А по Quillette результаты таковы (и больше никаковы):

4 years of British citizenship (En)

It’s been four years since I got my British citizenship.

God, where do I even begin? So many things have changed since then— some drastically, the others inevitably, but everything certainly doesn’t look as it did before.

Now I understand how naïve my whole perception was of pretty much everything here: naïve doesn’t mean stupid I guess, just blissfully oblivious.

Within the last few years Britain has been trying hard to cut itself off from the EU, then Euro-scepticism succeeded, and it left me bitter. It is no surprise to all of my friends that, as a Remainer, I don’t feel comfortable about the whole situation with the British departure no matter how weak the EU seems to look at the moment for a variety of reasons; simply “it’s better to be together despite the clunky bureaucracy” is still playing strongly in me, although the last things in the vaccination wars were atrocious (to say the least), and the EU didn’t carry itself well at all.

But anyway.

Прочла на днях в Гардиан*, что бессменная редактор LRB Мэри-Кей Уилмерс отправляется на заслуженный отдых. Вместе с Карлом Миллером и Сюзанной Клэпп она стояла у истоков основания журнала в 1979 г., затем стала одним из выпускающих редакторов и, наконец, заняла пост главреда в 1992. В 2019, когда LRB праздновал свое сорокалетие, Уилмерс была названа «самым влиятельным британским редактором» по версии Нью-Йорк Таймс.

Ну дальше в статье идет пространное перечисление ее заслуг (подняла тиражи журнала; неизменно привлекала лит. гигантов, от Шеймаса Хини и Кристофера Хитченса до Хилари Мантел), и венчает все это дело цитата из виновницы торжества:

«LRB — противоядие от медийного однообразия. Газеты повторяют одну и ту же новость снова и снова, вызывая у нас коллективный страх или ярость, и, как правило, делают это весьма односторонне. Но вот внезапно вы замечаете, что кто-то выражает свои мысли более-менее связно, стройно и относительно- разумно, и читать вам становится интереснее».