О журнале "Америка", ангелах, драконах и Уильяме Блейке

Сегодня вспомнились первые навсегда засевшие (осевшие) английские стихи в моей голове — помнится, я где-то писала уже об этом (возможно, на ФБ). 

А случилось мое знакомство с ними так. 

Шел 89 год: ранней осенью как обычно приехал с Севера отец и привез стопку разноцветных глянцевых журналов "Америка". Отец тогда как раз по работе познакомился с губернатором Аляски, был посольский прием, а после приема всем желающим раздавали эти журналы. Папа решил взять их для меня: кажется, их было пять или шесть, может, больше.

Помню, как "нездешне" они выглядели — тяжелые, с зеркальными толстыми листами, "высокой" печатью, роскошными фотографиями, вкусно и странно пахнувшие типографской краской. И разделы выглядели интересно: вот длинный репортаж о ковбойской семье в Техасе, у которой какое-то бесконечно-огромное ранчо и прекрасные кони гнедой масти, вот колонка, посвященная искусственному интеллекту, где известный ученый объясняет, как близко человечество подошло к идее создания машин, наделенных свободой воли (это отчетливо испугало), вот короткая повесть "Амулеты", смешная и грустная одновременно, о том, как сохранить достоинство и отстоять право на детскость без инфантильности, странная публикация о том, что будет, если скрестить светляка с растением (прилагался снимок слабо светящихся листьев)

— и галерея фотографий каких-то невероятных загорелых девушек, которые показывают, как из куска ткани можно соорудить платье без бретелек (и ведь держится же) и обернуть вокруг бедер цыганистой коралловой юбкой... Это было как-то даже не совсем о моде — девушки изгибались, а в их волосах был ветер, а сзади был виден малахитовый океан.

Я зачитала журналы до дыр.

А чаще всего перечитывала статью, посвященную американскому иллюстратору Мартину Провенсену: там были и стихи, который он иллюстрировал — маленькая поэма. Она называлась "Гостиница Уильяма Блейка". 
Кто такой Уильям Блейк, я, конечно, знала и до этого: в родительской библиотеке был томик его стихов, я даже начинала их читать, но почему-то бросила — уже не помню, почему. А здесь автор Нэнси Виллард просто и безыскусно описала мир Блейка так, как если бы он был крошечной гостиницей, в которой ангелы и драконы под одною крышей пекут пироги и взбивают подушки, а ты в ней постоялец и никуда не хочешь из нее уезжать.

Заучивание стихов на английском давалось мне гораздо хуже, чем на русском и украинском: эти же выучились сами, без видимых усилий с моей стороны. Прошло уже 25 лет, а я до сих пор помню эти стихи так же отчетливо, как будто прочла их только вчера. Вот они:

This inn belongs to William Blake

and many are the beasts he’s tamed

and many are the stars he’s named

and many those who stop and take

their joyful rest with William Blake.

Two mighty dragons brew and bake

and many are the loaves they’ve burned

and many are the spits they’ve turned

and many those who stop and break

their joyful bread with William Blake.

Two patient angels wash and shake

his featherbeds, and far away

snow falls like feathers. That’s the day

good children run outside and make

snowmen to honor William Blake.

Думаю, и Блейк там возник не случайно: красивый уют этих строчек сам собою рождал смутную мысль о непреложности того, что прекрасное близко, но и трудно, а еще об amor fati, которой не избегнуть, да, наверное, и не стоит.