Из фейсбучного:

И все-таки самый первый день в Кембридже мне заполнился по совершенно особенному поводу.

Мы долго гуляли по Старому Городу, и улицы, и колледжи, и церкви с часовнями, и витражи, и ограды – все это гудело и плавилось в котле сознания, а я смотрела во все глаза, и мне все казалось, что лучше быть уже просто не может, а оно – вот оно, еще лучше, еще красивее, еще совершеннее, и прямо за углом, и так продолжалось до бесконечности.

Дошли до маленькой лавки, где изготавливают ключи, и Л. вспомнил, что нужно заказать пару для меня. Зашли. День был жаркий, в лавке было пустовато и тихо, только жужжал вентилятор на столе да от теплого воздуха иногда позвякивали развешанные по стенам заготовки. Хозяин, которого я про себя почему-то сразу прозвала мистером Диггори (Хиккори-Диккори, Седрики Диггори, Хикори-Диккори – дрын) сидел за столом и читал газету. Увидел нас, поднялся, улыбнулся и – вот тут следовало бы продолжить «вежливо поздоровался и спросил, что нас интересует», но незамысловатый сюжет был сломан. То есть, мастер и сказал что-то, и, наверное, поздоровался и, скорее всего, спросил нас о наших нуждах, да только я ничего не поняла.

Вот просто – совсем ничего.

…Я хорошо помню одно замечательное слово из моего украинского детства –«стратила». Это когда ты терпишь полное фиаско, фатально ошибаешься, но все еще длишь момент признания, оттягиваешь его изо всех сил, уже отчетливо понимая, что – свершилось, здрасьте-приехали, сел в лужу. Это было оно. Это было так оглушительно, провально и не к месту – да брось, перелет, волнение, ты же Каммингса читала, между прочим, и этого, как его, который битник, ну да, Гинзберг, ну как это ничего не поняла, все я поняла, я и Мильтона тоже, у меня старая книжка была, рыжая такая, там еще ангелы с трубами были нарисованы, и Блейка, да-да, Блейка, и фильмы, и без субтитров, ну и подумаешь, что на рапиде по двести раз – там же и британские были, и про акцент знаю, eleven, eleee-ven, помню же, все помню, да что же он говорит-то, а, ну хоть словечко бы, и так мелодично, нараспев, хоть бы что ухо выловило – я стояла с очень приветливым лицом. Между тем, муж попросил изготовить ключи как можно скорее, да, две пары на всякий случай, пожалуйста, ну просто для страховки, мистер Диггори отвечал – мне слышалось что-то очень распевное, мелодичное и абсурдное – и посмотрел на меня, улыбаясь:

– …, …, … lady?..

Поняв, что меня о чем-то спросили и изо всех сил улыбнувшись в ответ, я произнесла:

– Of course, Sir! – и зачем-то добавила, – undoubtedly!

Показалось, что мой ответ его полностью удовлетворил, и довольный собой и нами мистер Диггори скрылся за прилавком. Через пять минут он появился снова, держа в руках три пары ключей. Л. слегка удивился и сказал, что мы заказали только две пары. Мистер Дигори ответил что-то, все так же приветливо улыбаясь, и кивнул в мою сторону.

– Аh, it’s OK, – ответил Л., мы расплатились и ушли.

Я тщательно попрощалась.

Уже на улице Л. спросил меня, почему мне захотелось иметь две пары ключей про запас.

– Ты не подумай, я не против, мне просто интересно. Ты не кажешься мне такой уж рассеянной. Стратегический запас? – улыбнулся он.

Я в изумлении воззрилась на него:

– Но я не просила о второй паре! Этот милый человек что-то говорил, я просто ничего не поняла.

Л. рассмеялся – не обидно и очень заразительно.

–  Ты что же, не поняла его акцент? А почему мне не сказала? Никогда не стесняйся и спрашивай, если тебе будет что-то непонятно. Ничего зазорного в этом нет.

Я пообещала. И спросила, какой акцент был у хозяина.
– Это был шотландский человек.

Конечно, Л. сказал, что это был шотландец. Но мне почему-то перевелось именно так.

…Шотландский человек.

Надо будет понять в следующий раз.