У меня, как и у всякого блоковеда, особенные отношения с «Кармен» — одноименный блоковский цикл, фигура Любови Александровны Дельмас (сердитый взор бесцветных глаз), его вдохновившей. При этом сам канонический сюжет о femme fatale и ее бесхребетном страстном возлюбленном всегда представлялся мне дурацким — все эти танцы с цветком в зубах, африканские страсти-мордасти, томные взоры из-под мантильи и прочее стереотипное в том же духе смешили. Не то музыка: она великолепна. Как ни странно, именно к музыке Бизе, которая сопровождает всякого современного человека фактически всю его жизнь (будь то хабанера или куплеты Эскамильо «Тореадор, смелее в бой»), классически-незамысловатый сюжет любви-ревности-гибели имеет отношение опосредованное: страсти рано или поздно улягутся, а она никуда не денется. Вчерашняя опера была лучшим тому подтверждением. Главное, что удивило — гиперреализм постановки: я отчего-то была уверена, что «Кармен» обязательно осовременят, и действие будет разыгрываться снова где-нибудь в неореалистической Италии ранних шестидесятых (как в «Il Turco in Italia» Россини), или в Америке восьмидесятых, или «нужное подставить». Но нет: на сцене были аккуратные декорации, представлявшие Севилью — с апельсиновым деревом, фонтанами и охристого цвета домами, вокруг которых ходили люди, одетые по моде семидесятых годов девятнадцатого века. На сцену периодически выводили осла и лошадь (лошадь, к примеру, внимательно прислушивалась к ариям Эскамильо: правда, понравилось ли ей, сказать было трудно), дети и уличные оборванцы в массовке были самым тщательным образом замурзаны, офицеры и контрабандисты бряцали почти настоящим оружием. Но это и мешало, и немного отвлекало: я не вижу особой нужды в выстрелах из игрушечных ружей на сцене, тем паче что и звучат они всегда как хлопушки на детской елке.
Что до голосов, то больше всех других мне (и не только мне, но и, кажется, остальным зрителям) понравилась Микаэла в исполнении австралийского сопрано Николь Кар — она недавно дебютировала на сцене Королевской Оперы и сразу же обратила на себя внимание критиков. Ей и хлопали сильнее всего. Хорош был и тенор Брайан Хаймель — особенно в арии «La fleur que tu m'avais jetée» — а вот Кармен меня разочаровала. Я, видимо, с детства привыкла к Образцовой, которая была в этой роли и необыкновенно хороша, и царственна, поэтому Елена Максимова показалась слишком заурядной: в «L'amour est un oiseau rebelle» возникло даже ощущение, что она задыхается и поет, как будто пересиливая себя.
Безусловно-прекрасен был оркестр: когда есть ощущение, что музыка рождается из воздуха самым естественным и, конечно же, непостижимым образом, это значит, что музыканты идеальны.
На обратном пути, уже в метро на станции Холборн, мы столкнулись с ребятней из детского хора «Кармен», которые во все горло распевали «Avec la garde montante»: публика слушала их с большим удовольствием.
No comments :
Post a Comment