Австрийские tutti-quanti, ч.3 (продолжение)

Вот что занятно: Вена после Шницлера и Музиля представлялась мне более темной, узкой (?) и строгой, чем она есть на самом деле — Бог его знает, почему. Наяву Вена широкая, светлая и многоголосая: словацкая речь на улицах слышится едва ли не чаще немецкой, а в прохожих чувствуется какая-то особенная экспрессия.

***

Пока я сидела на летней веранде кафе Музеум и ждала свой кофе со штруделем, наблюдала разные человеческие характеры: рядом русская пара, и мужчина почему-то снова Вадик, ищет в меню шницель, а его худенькая жена постоянно повторяет: “Нет, и пирожное тоже не буду, зачем мне сладкое, ешь сам”, и Вадик с грустью послушно отказывается от десерта; рядом польская семья — муж с женой и сестра жены, приехала к ним в гости, радуется отпуску, дальше две австрийские девушки с горой мороженого и хохотом, а мимо снуют официанты. Начинает накрапывать дождь, мы все сидим под навесом — подумаешь, покапает и пройдет, штрудель не ждет, и вот уже капли залетают в кофе, брызжут на штруделеву начинку, Вадик поспешно расплачивается, и они с женой бегут к метро Карлсплатц, польские ребята переставляют стулья поближе к зданию, я ежусь и почти сдаюсь. И вдруг начинает хлестать так, что мы все — я, поляки, австрийские хохотушки, пожилая словацкая пара — вскакиваем и бросаемся в кафе, сидим там через секунду полусухие, переглядываемся и смеемся, а вслед за нами запрыгивают полумокрые официанты, каким-то чудом удержавшие наши десерты. Все вместе смотрим в окно, за которым ничего и не видно: стоит туманная пелена ливня. А в двери продолжают забегать уже абсолютно промокшие люди, они весело встряхиваются и вскрикивают “Мейн Готт” или “Май гад”, или что-нибудь неподцензурное и нечленораздельное. Допивать венский кофе в такой компании очень здорово.

Потом дождь ослабевает, я расплачиваюсь, сажусь в метро, ошибаюсь веткой и уезжаю в Шенбрунн, где немного чертыхаюсь на остановке, потому что там дождь льет без передышки, нахожу по карте “пять шагов на север от старой березы” свой отель и возвращаюсь. Вена кажется мне теперь еще занятнее.