Ужасно приятно встретить на конференции человека из Тарту.
***
Сегодняшний день конференции запомнился двумя вещами — отличными докладами (вторая сессия была посвящена актуализации gender studies в переписке) и финальной дискуссии “What is a letter?”, которая продолжалась около двух часов.
Самыми знаковыми для меня стали два выступления: первый доклад был сделан профессором университета Макао Иен И Ло, которая реконструировала переписку между французской художницей и натурщицей мадам Сюзанн Валадон (19 в.) и дочерью живописца Вермеера Марией (17 в.) — его постоянной моделью. После краткого вступления Иен И показала мини-фильм: в нем она озвучила фрагменты корреспонденции, как если бы эта переписка действительно существовала. Тонкость замысла подкупала и абсолютным совершенством исполнения: женщины с картин Ренуара, Сислея и Писсарро могли быть — и были — Сюзанной, в то время как вермееровские задумчивые девушки, выступавшие из тени его полотен, были Марией. Сюзанна писала Марии, что хочет управлять своей телесностью как субъект действия, а не объект: Мария отвечала, что непреложно исполняет волю отца. Пожалуй, это был один из самых сильных — не докладов даже, а перформансов, виденных мной, которые бы так точно описывали несправедливое и двойственное положение женщины в искусстве: женщина как муза и инструментарий — и почти никогда как творец и художник.
Второй доклад, привлекший мое внимание, был сделан профессором Университета Англия Раскин Венди Таксил: он был посвящен истории жизни суффражистки Констанс Литтон и ее борьбе за права женщин, восстановленной по ее письмам к разным адресатам. История, начавшаяся как эдвардианский роман о несчастной любви — жениху Констанс было отказано от дома после того, как он попросил ее руки, поскольку он был недостаточно знатен для аристократического семейства Бульвер-Литтонов; она так и не вышла замуж, но решила полностью посвятить себя суффражизму — эта в общем вполне обыденная история постепенно превратилась в полную драматизма биографию выдающейся женщины. Констанс Бульвер-Литтон сознательно отказалась от возможности пользоваться привилегиями, которыми наделили ее происхождение и титул: во время первого задержания полицией на митинге за нее хлопотал сам премьер-министр Гладстон, и ее немедленно отпустили. Через какое-то (очень недолгое) время Констанс полностью изменила облик — отрезала волосы, выкрасила их в светлый цвет, купила дешевую рабочую одежду и очки с толстыми стеклами, превратившись из аристократки в работницу Джейн Уортон. Под этим именем она снова была задержана, и на этот раз провела в тюрьме больше месяца, подвергаясь истязаниям и принудительному кормлению. Только по счастливой случайности одна из соратниц, тоже попавшая в ту же тюрьму в Ливерпуле, где содержалась заключенная под именем Джейн, узнала ее, и Констанс вышла на свободу. Здоровье ее было подорвано, и через несколько лет она умерла. Имя Констанс практически исчезло из упоминаний о выдающихся деятельницах феминистского движения — то ли из-за высокопоставленных родственников, то ли по несчастливой случайности, и только недавно, лет пять-шесть назад, историки снова заинтересовались ее биографией — и были поражены тем, сколько полезного она успела сделать за свою не очень долгую жизнь.
...Завтра мой день на конференции, и я очень волнуюсь, удастся ли мне так же заинтересовать аудиторию, как это сделали коллеги сегодня. В общем, хотелось бы.
No comments :
Post a Comment