Пока отдыхаем перед восхождением на башню York Minster, вспоминаю своих любимых викторианцев: в давешнем музее йоркширского нарратива, в зале, посвященном привычной обрядовости (рождение-крестины-свадьба-похороны) одна из табличек поведала о том, что для викторианских детей опыт смерти был менее драматичным, чем для их современных сверстников: “Как правило, дети сами несли гроб умершего товарища на плечах, демонстрируя таким образом скорбь и сочувствие ”, — бесстрастно вещал путеводитель. Рядом с мартирологическими описаниями находились и артефакты — траурный креп на платье и мрачного вида кукла, одетая в черное, о которой сообщалось, что “в викторианскую эпоху ее популярность не уступала Барби”. Каждой эпохе — свои погремушки, да.
***
Что-то мы уходились сегодня. Такими темпами нас скоро запишут в школу олимпийского туристического резерва. Ну в принципе я не против того, чтоб рекордам наши звонкие дать имена.
***
Еще немного йоркских/йоркширских впечатлений: одна из воодушевленных пожилых леди-экскурсоводов в Treasurer's House — поместье Фрэнка Грина (баронета и эдвардианца, который передал свой особняк с уникальным собранием произведений искусства в ведение National Heritage перед своей смертью в 1954 г.) рассказала нам, что в комнате на втором этаже (угрюмые фамильные портреты эпохи Стюартов, китайские вазы, шелковые обои, тяжелые портьеры, каминная решетка изящного литья) некая дама из династии Гринов заколола мужа кинжалом (надо полагать, сверхострым и с изящной ручкой, инкрустированной рубинами — или сапфирами, а то и вовсе жемчугом), заподозрив его в связи со служанкой. “Вот видите витраж на стекле? — спрашивала леди-экскурсовод, — а это ведь не простой витраж, аутентичный! Сделан был как раз после смерти хозяина дома, павшего жертвой ревнивой супруги! Недавно вот проводила экскурсию, и одна маленькая девочка лет пяти (голос леди заговорщически понизился) села вон в то кресло, и когда мама попросила ее встать, она сказала: “Но мамочка! Я хочу посидеть на коленях у этой дамы в сером платье! — В этом месте глаза путеводительницы чуть не увлажнились слезами. — Она ее видела, понимаете?”
Я кивала с глубоким удовлетворением: готические истории моего детства о Черной Руке и гробе-на-колесиках иногда приобретают и вот такой аристократический оттенок.
No comments :
Post a Comment