Когда идешь по ночному туманному Кембриджу (дымка над шпилем викторианской католической церкви на Хиллз роуд, и часы плывут сквозь нее, отсчитывая гулкие удары каждую четверть часа; в воздухе уже стоит горьковатый запах прелой листвы, которой под ногами становится все больше), осень начинает звучать в твоей голове:
O what can ail thee, knight-at-arms,
Alone and palely loitering?
The sedge has wither’d from the lake,
And no birds sing.
O what can ail thee, knight-at-arms!
So haggard and so woe-begone?
The squirrel’s granary is full,
And the harvest’s done.
No comments :
Post a Comment