Короткий йоркский флешбек: два раза были в Йоркском соборе и смогли попасть в его северную часть только со второй попытки, когда закончилась вечерняя служба. Оба раза звучал отрывок из элгаровского “Сновидения Геронтиуса” и дважды церковь оглашал через динамики негромкий низкий голос, призывающий к молитве. В голосе слышался какой-то незнакомый акцент, который превращал давно известные слова в слегка гудящие конструкции, наполненные печалью. 

Вечером второго дня рассматривали надгробия захоронений в северной части собора (скорбные елизаветинцы в пышных присборенных воротниках) и столкнулись с группой черных людей: молодая пара говорила на одном из африканских языков с человеком в сиреневом англиканском облачении, чуть более торжественном, чем у обычных священников. Человек радостно смеялся, а девушка и юноша что-то ему оживленно рассказывали и тоже хохотали. Л. узнал священника: им оказался архиепископ Йорка, преподобный Джон Сентаму, выходец из Уганды. Близость архиепископа к народу (здесь должен был бы фигурировать не любимый мной за безответственную пренебрежительность оборот “к простому народу”, но поди сходу разберись в критериях простоты по отношению к незнакомым людям) не то, чтоб удивила, но вот порадовала точно. Никакого морализаторского вывода здесь, конечно, не будет — в конце концов, все священники имеют право на безмятежную радость, независимо от того, архиепископы ли они или простые викарии,— а вот хорошее воспоминание о минуте содружества в церкви-кузине, пожалуй, останется.