Флорентийские tutti quаnti: ч. 7 (Уффици: фотографии)

К предыдущему запощу только маленькую толику фотографий из Уффици (надеюсь, однажды дойдут руки разобрать все те сотни снимков, которые там были сделаны):

Флорентийские tutti quаnti: ч. 7 (Уффици)

Все-таки прав был Блок, написавший матери из путешествия по Италии сразу же по приезде во Флоренцию с ЛДМ: «Здесь нужно остановиться не меньше, чем на две недели». По факту, как известно, Флоренция вызвала у него резкое отторжение в пику Сполето и Равенне, но возможность сосредоточиться хотя бы на абрисе главных черт была уловлена Блоком идеально.

То же и с Уффици. 

Главные потрясения дня — Фра Филиппо Липпи и Фра Беато Анджелико: в очаровании ими нет никакой оригинальности, зато есть общность всечеловеческого принятия и восхищенного отклика на гармонию. Фра Филиппо прозрачен до сияния, Фра Анджелико резок божественной синевой. Снова прав Блок в эпитафии Липпи:

Душу умел я вдохнуть искусными пальцами в краски,

Набожных души умел — голосом бога смутить.

Даже природа сама, на мои заглядевшись созданья,

Принуждена меня звать мастером равным себе.

«Весна» и «Венера» Боттичелли — буквальное воплощение райской красоты, описанной флорентийцем Данте в третьей части «Божественной Комедии» — да, движет солнце и светила, да, безусловна непререкаемой очевидностью. Боттичеллиевское «Благовещение» с испуганной Девой — и ее же образ рядом, уже умиротворенный, с Предвечным Младенцем на руках — библейская история на повороте к Пресуществлению.

Флорентийские tutti quanti: ч. 6

Перед постом с высокой эстетикой из Уффици нужно сделать передышку. И снова национальные типажи:

- пожилой (почтенный эвфемизм глубокой старости «за восемьдесят пять») синьор в отлично подогнанном по фигуре пиджаке цвета электрик с золотыми пуговицами, что твой китель капитана самых дальних плаваний из плутовских историй, золотым браслетом и перстнем, тоже, конечно же, золотым, с ярко-зеленым камнем (привет, Никсон и Тереза Бэнкс), в белых брюках и ботинках из светломолочной кожи — говорит по древней нокии и в нее же смеется;

- могучая флорентийка (увеличенная модель Лемпиковой девы в масштабе 2:1) красит губы в мадженту, не глядя в зеркальце, обводит их щедрым кругом — и очерчивает верный рисунок;

- дядька набирает текст сообщения в телефоне и мчится, окаянный, на мотороллере, руки на экране, сердца прохожих в пятках, лицо загорелой бабки в окне — невозмутимая луна.

...Не удержались и купили в какой-то туристической забегаловке с претензией два подписанных принта с Пиноккио — маленькие карточки на шершавой бумаге.

Текущее (маломелодраматическое)

У меня сегодня был хуевейший день, и единственный способ забить на drama queen mode — это забыть о drama queen mode, постараться сосредоточиться, набросать план выступления для Эксетера, прикинуть объем статьи для осеннего номера 'Dead Reckonings', а также сделать офигенный эспрессо с пенкой. Так победим.
(фото Пикола в саду и черепушки для мотивации)

В ленте снова наткнулась на картинки двухгодичной, что ли, давности, где восьми- и девятилетние школьники* рассуждают о том, как с их точки зрения выглядит сорокалетие и сорокалетние (плюс-минус). Ответы не поражают воображение разнообразием — «я седая, старая и беззубая, у меня постоянно болит спина и я еле передвигаюсь», «мне сорок, и это значит, что я скоро умру» и проч. В перепосте к картинкам люди умиляются детским каракулям (написанное, кстати, выглядит отвратительно с т. зр. каллиграфии, но пусть здесь будет сакраментальное «это все потому, что они не расстаются с гаджетами» — шутить по поводу детского почерка скучно), упражняются в остроумии и сарказме, всем видом демонстрируя, что они выше условностей и «все понимают» — чай, не дураки и готовы себя ассоциировать со всем вышесказанным — и в шутку, «и вообще». Предвидя реплики «а, тебя задело, поэтому и пишешь о такой ерунде», разверну, пожалуй — не для оправданий (их у меня обычно не бывает), а для того, чтоб расставить свои точки над и.

Флорентийские tutti quanti: ч. 5 (Капаниле ди Дуомо: фотографии)

И фото к предыдущему посту:

Флорентийские tutti quanti: ч. 5 (Капаниле ди Дуомо)

После посещения Баптистерия снова безотчетно бродили вчера по флорентийским переулкам: здесь ощутимо похолодало, стал накрапывать дождь, и мы поминутно прятались под узкими козырьками подъездов. Вспомнилось брюзжащее розановское:

«Вышел на улицу, как вдруг назойловый дождик заставил прохожих искать убежище в барах и магазинах, под крышами горделивых дворцов, окружающих собор. Я направился по Via Calzajuoli в сторону площади Синьории. Навстречу прошел fiacre с веттурино и улыбающейся семьей северных белокурых краснорожих туристов... Статуи вокруг здания церкви Orsanmichele напомнили мне о корпорациях и о трудолюбивой душе города. Христос и Фома неверующий... Грустно вспомнил о давно закрытых лавках и молчаливо оглядел заменившие их многочисленные магазины международных сетей...». 

Встряхнулись и поднялись на Кампаниле ди Дуомо — четыреста ступенек вверх с остановками (не хватает дыхания, но вежливо уступаешь место уже побывавшим наверху; очень беременная барышня улыбается, машет рукой и говорит на vocal fry: “It’s not too bad, don’t ya worry”, и становится неловко за свой придушенный голос). Чем выше поднимаемся, тем светлее становится: в конце обозреваем охристую Флоренцию сквозь разорванные солнцем облака.

Twin Peaks UK Festival: уже в сентябре

Заказали билеты на Twin Peaks фест в Кемдене на 29 сентября — предвкушаю автограф-сессии, много отличной музыки и, конечно, Black Lodge entities! Линча там, скорее всего, не будет, но вдруг?.. Жду с нетерпением.

C Днем Филолога! С нашим профессиональным праздником, друзья и коллеги. Жалела ли я когда-нибудь, что пошла в филологию? Честно: нет, ни разу, как ни разу не прислушалась к рою некоторой части общественного мнения (здесь подошло бы слово «пресловутый», но мы не на газетных передовицах), с насмешливым сожалением вопрошающей: «Филолог? Ну хорошо, а делать вы что-нибудь умеете?..». Реакции с моей стороны на обесценивание не было, как не было и запроса доказать, что моя профессия прекрасна: имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит.

Хорошим филологом быть сложно, очень хорошим еще сложнее: блестящих единицы. Наша профессия предполагает низкую ригидность: мы замотивированы на трудный рост, пусть часто и едва различимый внешним наблюдателем. В нашей профессии много рисков: остановишься на полпути и потом уже наполовину созданное не переделаешь так, как было изначально задумано. Наша профессия щедра на развертывание перед нами новых троп: мы — те самые счастливцы, которые могут полностью изменить поле своих литературных пристрастий (но не изменить хорошей литературе) в любой момент нашей жизни, как это, собственно, произошло и со мной. Мне сорок два, я пишу свои статьи на другом языке, я выступаю, и меня слушают, у меня есть планы и надежды. И все это благодаря филологии. Vivat, Academia! И ура всем нам.

Флорентийские tutti quanti: ч. 4 (фотографии из Museo Dell'opera del Duomo)

Как и обещала, визуал из музея к предыдущему посту:

Флорентийские tutti quanti: ч. 4

Вообще-то, главной целью посещения музея была микеланджеловская Пьета, но Флоренция снова все изменила. Сильнейшие впечатления сегодняшнего дня после фресок Баптистерия — или, может быть, уместнее уже говорить об оттисках впечатлений, когда ни мозг, ни воображение уже не справляются с объемами эстетических задач, — абсолютно современный и совершенно пазолиниевский Христос из «Евангелия от Матфея», благословляющий Спаситель Тино ди Камаино из двадцатых годов четырнадцатого века; скульптуры Донателло, и особенно его Авраам, почти принёсший в жертву смирившегося со всем, но все же так естественно, и мучительно, и страшно сжавшегося Исаака; флорентийские мастера раннего кватроченто с их жемчужными евангелистами, святой великомученицей Катериной и ее житием и натуралистичным, но и полубесплотным святым Себастьяном; сохранившиеся инженерные чертежи нефа Дуомо и посмертная маска Бруннелески — и, наконец, сама Пьета, сумрачная, странная той завораживающей живостью, которая так редка даже в самых великих скульптурах, сильная током горестного движения к зрителю, в обратной перспективе от огромного и целостного к малому и несовершенному. 

Ещё столько всего впереди, а у меня в голове кружится бесконечный художественный калейдоскоп.

(Мобилография этого дня; фото из Museo Dell'opera del Duomo запощу отдельно)

Флорентийские tutti quanti: ч. 3

В день своего рождения, 18 октября 1894 г. Лидия Шварсалон написала Вяч. Иванову: «Флоренция принесла мне столько нового, и столько прекрасного, и столько странного. Я не знала, что в моей душе столько туго натянутых, тонких и чутких струн». Это, пожалуй, идеальное отражение моих собственных мыслей и чувств о Флоренции и ее Zeitgeist’е, и ведь пошел только второй день нашего пребывания тут.

Флорентийские tutti quanti: ч. 2 (фотографии)

И фото к предыдущему посту:

Флорентийские tutti quanti: ч. 2

Писать о флорентийских впечатлениях трудно. Собственно, писать о любом великом городе непросто — всегда есть опасность скатиться либо в дробное путеводительство, либо в излишнюю чувствительность (в последней, впрочем, нет особого греха, кроме, разве что, эмоциональной изобильности, внушающей читателю некоторую неловкость деликатного свойства). Флоренция, конечно, больше любых о ней рассказов: есть в ее грандиозности какое-то неуловимое лукавство, заставляющее наблюдателя тревожиться о собственных эстетических границах пуще обычного — а ну как не сдюжит перед океаном искусства, не поймет и не оценит? В случае с Флоренцией не подходит и типическое «очароваться городом»: ее громадность подавляет. Парадоксальность флорентийского чуда в том, что его полнота, совершенство и цельность не оставляют места для дозированной созерцательности: вот уж как вошло в голову, так и сидит там, и попробуй теперь забудь.

Флорентийские tutti quanti: ч. 1

Итальянские типажи

- старик в темной одежде с задубевшим от солнца лицом, обхватил затылок руками, стоит на вокзале и задумчиво смотрит в темноту — персонаж братьев Тавиани или пазолиниевских «Птиц больших и малых»;

- хозяин нашей гостиницы «Беатриче» (ну а как ещё может называться наша гостиница), говорящий на тарабарской, но понятной смеси английского и итальянского — рагацци, никакого беспокойства, Фьоренце вам понравится, здесь, правда, туристические толпы из Швейцарии и Германии, у них каникулы, но и вам места хватит;

- официант из вчерашнего ресторана — синьоры, если захотите оставить чаевые, то лучше наличными, в стране кризис, сами понимаете; упаковал нам райскую еду с собой;

- черные как уголь подростки, у которых в наушниках народная итальянская музыка, а не коллективный рэперский джейзи;

- дети в полночь на улицах, отплясывающие с родителями под дверями какой-то крошечной забегаловки — какой тут может быть сон.

Сон — может: утром сквозь деревянные ставни нашла на нас пронзительная синь под звон колокола с соседней часовни.

(И первые фото из флорентийской траттории, деланные тем же вечером сразу по прибытии)

Предваряющее флорентийские tutti quanti (немного радомных фото)

Фото к предыдущему посту снова складываю отдельно, чтоб не терялись.

Предваряющее флорентийские tutti quanti

С Флоренцией, в общем, получилось сложно. Если после прошлогоднего Рима у меня было абсолютно чистое ощущение восторга и покоя, то массив флорентийских впечатлений вышел каким-то тревожно-пестрым, с отдельными всполохами предельной, правда, яркости — Фра Беато и Фра Филиппо Липпи в Уффици, Фра Беато в Сан Марко, фресковые пространства Монастыря Усопших в Санта Мария Новелла, византийская мозаика Сан Миниато и тамошняя ризница с росписью Спинелло, а еще табернакль в Орсанмикеле и почему-то разноцветные переплеты пятен на мраморе Санта Кроче от витражей.

Но Дуомо, но его площадь вместе с Баптистерием, но Понто Веккьо с памятником Челлини, облепленные туристами так кучно, что было чувство сиденья на головах — тем тоскливее было осознавать, что ты-то сам ничем не лучше, ты тоже часть этой туристической активной массы и тоже хочешь урвать свой кусок прекрасного, только твое хищное желание тебя не выдает с головой, но городу-то без разницы: он бы и рад нас всех выплюнуть из своих темперных улочек, да не может. Отторжение чувствовалось и печалило.

Вернулись домой, и как же здесь хорошо!.. Я, кажется, подхватила по пути простуду, но все это не имеет значения, когда дома тебя ждет твой кот.

Завтра начну постить свои флорентийские  tutti quanti: с городом получилось сложно, и я не думаю, что вернусь туда в ближайшее время. Может быть, когда-нибудь потом.

Флоренция завтра

Завтра уезжаем во Флоренцию: каждый раз даю себе зарок писать сюда и во время поездок, и каждый раз не получается, приходится все делать постфактум. Я давно уже так не волновалась перед поездкой: смогу ли я всем налюбоваться без перенасыщения и эстетического перенапряжения? Слишком много сокровищ в одном месте. Но я все-таки постараюсь. Мысль о Флоренции, вопреки Блоку, пленяет.

Одри в Кембридже

Вчера до меня доехал постер известного иллюстратора Stanley Chow, доставшийся мне на распродаже после его выставки Mannequin (всего-то пять фунтов за красоту плюс пересылка — фунта три-четыре). Моя добыча — любимая Одри Хорн из «Твин Пикса» (не будем о ее печальной судьбе в TPTR). Страшно радуюсь и представляю, как повешу постер на стену после ремонта в Сариной комнате.

“Isn't it too dreamy?”©

И бонусом — Audrey's Dance Бадаламенти:

Кембриджское-предзакатное

В этом году город утопает в сирени. Чистый Врубель везде.