Новелла Матвеева для меня навсегда связана с родительской пластинкой, название которой я за давностью лет уже не помню — то ли «Барды: лучшее», то ли «Бардовская песня: избранное». Не могу сказать, что все песни оттуда мне нравились: я ставила ее иногда в старый проигрыватель, когда делала уроки, особенно алгебру и геометрию, причем, обычно убавляла звук на перепевках Хайяма — они меня безотчетно раздражали какой-то пафосной слезливостью, — и прибавляла на песне про Летучего Голландца.
Песня эта казалась мне странной. Пела ее женщина со слабым, слегка надтреснутым голосом, пела совсем не стараясь, как это делают для себя, а не для слушателя, пусть даже и воображаемого, пела очень тихо и даже невнятно. Внутреннее сопротивление этой легкой невнятности переросло в желание повнимательнее вслушаться в слова:
Кто нам песню споет?
Кто нас уверит, что не все пройдет?
Кто перед нами фонарями впотьмах
Засветит небылицы?
Нет, никто не споет,
«Летучий голландец» на дрова пойдет,
Кок приготовит нам на этих дровах
Паштет из синей птицы.
Спокойная обреченность припева, да и весь текст — умный, по-детски легкий и по-взрослому невеселый — понравился и запомнился. Сама не заметила, как стала повторять очень кэрролловскую — и шредингеровскую, конечно — строчку оттуда:
Был, словно не был он и не был, словно был.
Не был, но – усами шевелил…
Самое интересное, что эта песня — не об утрате иллюзий, как может показаться; она, пожалуй, о том, как не потерять настоящее. И за это Новелле Матвеевой спасибо и светлая ей память.
No comments :
Post a Comment