Эти самые длинные летние дни имеют одно удивительное свойство: они почти всегда превращают любую умственную деятельность в волокиту, делая из почтенного занятия бессмысленную гимнастику из ровно повторяющихся мыслительных усилий, почти всегда бесплодных и ничтожных. Каждое из них на ходу при этом умудряется еще и обрасти всякими химерами, которые услужливо подкидывает разомлевший от жары мозг.
Так, бахтинское из классической монографии о формализме (которую читала в ранней юности, а теперь нужно по работе, ведь все уж и забылось подчистую) «[...] нужно раз и навсегда преодолеть наивные опасения, что качественное своеобразие, например, искусства может вдруг оказаться не социологическим» превращается в занятную страшилку-квест, где герою (мне) нужно преодолеть физические преграды из опасений, которые хоть и наивны, но при этом простодушно-уперты, вперед, к искусству, перекатывающемуся вокруг птичкой-собачкой — стрекочет «а ну попробуй достань, никакой тебе социологии, выкуси, chantrapas». А потом — вжух — и вылетает из головы, и шлепается на пол, оборачиваясь твоим собственным котом, недовольно воющим от зноя.
***
Длинные летние дни так же невозможны и без вечерних прогулок по околотку, с его сильным ароматом оцветающих уже роз и жасмина и приглушенно-золотыми огнями гостиных на первом этаже (вторые уже темны: дети и старики ложатся спать рано). Из нового — в соседнем парке на постое караван travellers, местного варианта цыган (только здесь они не рома, а, как правило, ирландцы): несколько фургонов съехались в небольшой круг, играет какое-то отвратительное кантри, а народ веселится и пританцовывает. Социально-недистанцированное веселье, а вместо масок только небо, только ветер, только радость впереди.
Возвращались домой через темный сад: наткнулась на какие-то заскорузлые половые тряпки будто из школьного спортзала, подумала еще — откуда они тут, я же мою полы специальной шваброй с насадкой уже стотыщ лет, когда тряпка зашевелилась, слабо фыркнула «ыхыхых», оказавшись жирным серым ежом. Телефонный фонарик высветил очередную ежовую оргию во всей своей неприглядности: две крупных особи закатились под мальвы, костеря меня на чем свет стоит — хорошо хоть, на ежином наречии, а то мне и так было неловко.
No comments :
Post a Comment