Надо завязывать с социальными сетями. Это какая-то воронка, которая, как пылесос, высасывает время и при этом напрочь отбивает желание участвовать в любом диалоге, потому что вероятность его превращения в дрянную свару становится чем дальше, тем все более неиллюзорной. Не хочется делиться прочитанным и увиденным — в этом просто не видится никакого смысла. Лучше уж писать для себя тут — все равно что «в стол», и нет этого ощущения жгучего стыда, когда все время кажется, что и ты сам, и окружающие потихоньку сходят с ума от демонстративности.

Shaun of the Dead (2004)

Какое все-таки роскошное идиотство этот фильм. Тот самый случай, когда в одном месте собраны все тридцать три удовольствия — тут тебе и зомби-хоррор безо всяких скорбных Карлов, но при этом такой, что и Ромеро показать не стыдно, и английская комедия положений с неизменными шутками про “cuppa tea”, и безыскусность сознанного Пеггом Шона — обычного британца лет тридцати пяти-сорока, которого настиг кризис среднего возраста, а это, как мы понимаем, штука почище всяких зомби, что уж. И сарказм, и дружба (и неважно, что самый близкий друг слегка разваливается на части, так и норовя цапнуть то за руку, то за ногу — лучшего партнера по геймингу все равно нет), и прелесть английских улиц с их неизменными алыми будками и пабами с музыкой Квин, и местное тв с вереницей новостей ВВС, спортивными программами и только-только входящими в моду реалити-шоу — и все это об Англии и англичанах, которых, конечно, невозможно не любить.

RIP Frank Kelly (1938 – 2016)

Как грустное совпадение — сегодня умер Фрэнк Келли, исполнитель роли самого прекрасного сквернослова и пьяницы отца Джека из моего любимого ирландского сериала «Отец Тед». По иронии судьбы, он ушел из жизни ровно в тот же день, 28 февраля, что и Дермот Морган (отец Тед), спустя 18 лет... Почему-то представляю, как он стоит перед апостолом Петром и восклицает “it would be an ecumenical matter”, а тот смеется и пропускает его внутрь, а там его встречает отец Тед, немного укоризненно качая головой... Светлая память им обоим.

Наконец-то закончила работу для тома блоковской переписки и зарегистрировалась на BASEES-2016 — уже по full membership. Совсем немного времени осталось до конференции, пора готовиться, Блок и Суинберн ждут. Чувствую себя опустошенной, и писать тяжело, но надо, не хочется останавливаться и застревать. И как-то надо себя раскочегарить на блог, но после академической писанины сил даже на коротенькие лытдыбры уже почти не остается. Как-то надо взбодриться.

Лавкрафтианское

По-прежнем пунктиром (занята)

Нашла еще один отличный блог по Лавкрафту — там и выдержки из его переписки, и фотографии Провиденса, и иллюстрации к книжкам, и апдейты фестивалей. В общем, все замечательно, жаль только, что блог не обновлялся  с августа прошлого года... Надеюсь, что он как-то возобновится.

Лавкрафтианские новости (кратко; заканчиваю работу)

Хожу с осьминожьим каффом в ухе. Больше всего он привлекает внимание маленьких детей: они внимательно его рассматривают и улыбаются. Кафф приятно холодит ухо, и кажется, будто маленький кракен шевелит щупальцами и шепчет что-то про Р'льех.

К сегодняшним нововведениям в ФБ

пустое вы сердечным wow 

она обмолвясь заменила

добавив к angry sad и love

свое наивное haha

Отвлекусь от серьезного (хотя итоги уорикской конференции пока так и не апдейтнула, безобразие) и запощу немного нарциссного (главное — не нарциссического, хотя как посмотреть...) безумия. В общем, нарциссы внутри и снаружи.

Задумчивое-околонаучное

Пожалуй, мне нужно будет как-то переломить уже сложившуюся традицию и начать расшаривать статьи об академии и околоакадемических вопросах не только на фейсбуке (где я, собственно, и веду все дискуссии на эту тему), но и здесь, а то жаль, что очень много существенного, интересного и нужного пропадает там без следа (концов уж точно не найдешь, и это раздражает). Тема эта для меня, как для независимого исследователя, формально не прикрепленного ни к одному научному учреждению официально, весьма животрепещущая. Как выясняется, нас таких — людей, которые хотят и занимаются наукой профессионально, однако в силу разных обстоятельств делают это автономно — огромное количество. Тут сразу следует отметить, что ситуация с академической работой в Европе и Штатах гораздо более острая и в каком-то смысле даже более экзистенциальная, чем в странах бСССР (где традиционно хуже за все платят) в силу разных причин, и главные — невозможность вписаться в сложившуюся парадигму и соответствовать ее высоким стандартам (в первую очередь, это касается количества научных публикаций, индексов цитирования, преподавания и издания монографий — коллективных и персональных).

Переводческое

С подачи прекрасного друга ЖИЛ увидела замечательную и, несмотря на сжатые публицистические рамки, скрупулезную работу О.А. Седаковой об истории отечественного перевода советского периода. 

Я как-то спросила Михаила Леоновича, не кажется ли ему, что у нас есть образец письма для русского Ариоста – «Руслан и Людмила»? Он согласился, что, читая Ариоста, непременно вспоминаешь рыцарский волшебный эпос Пушкина. Но его перевод представляет собой нечто противоположное! У эксцентрического перевода Гаспарова была, по существу, совсем другая цель, чем «ближе передать подлинник». Гаспаров-переводчик (как во многом и Гаспаров-стиховед) – актуальный автор русской литературы. Он хочет расширить поле возможностей русского языка, русского стиха, русской культуры: возможностей семантических, синтаксических, звуковых – забытых, или совершенно отсеченных в рутинной литературной практике. Как автор, Гаспаров-переводчик – один из самых оригинальных авторов постмодерна, опередивший его формальное начало в нашей словесности.

Переводчикам и филологам нужно немедленно добавить статью в избранное: иллюзии в отношении непогрешимости прошлого в переводческой науке слишком опасны, чтобы ими очаровываться.

Общественно-политическое: на подступах к Brexit

Вообще, конечно, изящное-фигуративное «сраный клоун» в отношении Бориса Джонсона работает безупречно: итонский буффон, с отменной выгодой для себя торгующий под маркой «эксцентричный Оксбридж», а на самом деле, глубоко продуманный чувак, цинизму которого позавидует любой мидовский клерк на коктейльный вечеринке с дорогими инженю «мильон за любовь/мильон за булавки» — за его блядский велик Британия в случае чего заплатит высокую цену в твердой валюте.

“There are wild beasts everywhere in the silent darkness”

Именно так чувствуется, да.

Addio Umberto Eco

Ещё один сюжет-некролог итальянского тв, посвященный Эко. Самым любопытным мне показался отрывок из фильма Babau 70, где молодой Эко говорит о конформизме (?) с актером Паоло Поли. Даже не зная языка, проникаешься.

Лытдыбр снова: briefly

Уехали сегодня мои девочки, вернулись в Москву, закончилась круговерть с моей уорикской конференцией (и началась новая — с BASEES, но то уже совсем другая история), так что постепенно буду возвращаться в блог. Поговорили об архиве, и откуда-то из глубин памяти стали всплывать полустершиеся картинки архивного быта — как будто все это было в другой реальности. Собственно, именно так и было. Воспоминания получились странными и все равно какими-то обрывочными — и не могу сказать, что я испытываю по этому поводу такие уж сожаления. А вот расставаться с девочками было жаль: надеюсь на скорую с ними встречу.

Умберто Эко (5 января 1932 — 19 февраля 2016)

Вчера вечером, увидев у итальянской подруги ссылку с портретом Эко и словом «morto», долго не могла поверить, что его не стало. Несмотря на почтенный возраст, Эко много и плодотворно работал — писал, читал лекции по семиотике, выступал по всему миру с докладами. И вот он умер, и в мировой культуре вмиг образовалась зияющая впадина: он был тем, кто, непрерывно рефлексируя над человеческим опытом разных эпох (в основном, Средневековья и Ренессанса, хотя писал он и о Новом Времени тоже), генерировал культурный опыт, обеспечивая его непрерывность.

Первым романом, который я прочла у Эко, был «Маятник Фуко»: я тогда только начинала писать диссертацию, и символика Радости-Страданья из блоковской «Розы и Креста» привела меня к розенкрейцерам, к тамплиерам и Древу Жизора. Книга Эко с ее гротескной игрой, с героями, которые придумали «План», развенчивающий (конечно, нет) оккультную семантику прошлого — эта книга была нужна мне, чтобы понять, как работает механизм вовлечения в символическое. Потом были «Остров накануне», «Имя Розы», «Баудолино», «Пражское кладбище» — и одурманивающее желание найти свой 180-й меридиан, чтобы управлять временем и никак от него не зависеть. Все это волшебство всегда было связано с Эко. Огромное спасибо ему и вечная память.

Дары волхвов.

Briefly

Вернулась с конференции — и даже без опозданий. Как хорошо дома — особенно от встречи с близкими и дорогими друзьями, которых не видела больше трех лет. А в Уорикский замок обязательно нужно съездить, конечно, да и сами Мидлэндс чудо как хороши.
Апдейты и несколько фото с конференции запощу чуть позже.

Конференция в Уорике: завтра

Для завтрашней презентации в Уорике нашла отличный портрет Вл. Соловьева кисти Ярошенко, написанный в 1892 г. — тяжелый, темный, в обрамлении лиловых кудрей. Соловьев уже отшельник: до смерти осталось восемь лет, проведенных то тут, то там, в узких меблированных комнатах, пропитанных его любимым скипидаром, а он всегда за ширмой, могу увидеть сладкий сон, но я себя не потревожу, и как же повенчать белую лилию чистой умозрительности с алою розой чувственности — только в снах, только в них.

консьюмеризм хоть имя дико

но нам ласкает слух оно

андрей закончил валентинку

и расписался от души

Nothings and triviality

Просматриваю текст «Незнайки» и вижу: 

Механик Винтик и его помощник Шпунтик были очень хорошие мастера. Они были похожи друг на друга, только Винтик был чуточку повыше, а Шпунтик чуточку пониже ростом. Оба ходили в кожаных куртках. Из карманов их курток вечно торчали гаечные ключи, клещи, напильники и другие железные инструменты. [...] Шапки у них были тоже кожаные, с очками-консервами. Эти очки они надевали во время работы, чтобы не запорошить глаза. 

Приятно знать, что детская классика шестьдесят лет назад уже так подробно описывала дизельпанкеров в гогглах.

Во вторник конференция в Ковентри, материал почти готов, на улице прекрасная погода, а я что-то совсем без сил — завтра нужно во что бы то ни стало закончить перевод статьи и подобрать какой-нибудь хороший визуальный ряд с обложками «Весов», «Золотого руна» и «Мусагета». Тема мне очень нравится, но чувствую себя выпотрошенной, к тому же, некстати сильно болит голова — надо, в общем, закончить работу поскорее, проверить список сокращений и сделать перерыв с писаниной. Устала.

“Весна, — говорит. — Вы как хотите, а я пошел цвести”.

Gravitational waves vs Lovecraft

Я уверена, что сегодняшнее грандиозное открытие порадовало бы не только создателя общей теории относительности Эйнштейна, который, собственно, и предсказал гравитационные волны в своих работах, но и Г.Ф. Лавкрафта. 

Еще в ранней юности Лавкрафт увлекся астрономией (в доме деда была оборудована отличная мини-обсерватория с телескопом) и мечтал поступить в университет на физический факультет. Мечтам его не суждено было сбыться в силу разных печальных обстоятельств, однако же интереса к науке, и, в особенности, к математике (неевклидовой геометрии), астрономии и физике Лавкрафт не утратил. Когда Эйнштейн анонсировал общую теорию относительности, Лавкрафт самым внимательным образом стал ее изучать, и на первом этапе воспринял эйнштейновскую концепцию довольно скептически: в письмах к другу Джеймсу Мортону он, к примеру, говорит, что «Теория относительности Эйнштейна повергает в хаос наше восприятие реальности и все представления о природе сущего». Однако уже в 1919 г., после того, как данные эйнштейновской теории были частично подтверждены, Лавкрафт коренным образом меняет свою позицию и пишет, что значительность открытия Эйнштейна сложно переоценить — и, в особенности, тот факт, что на место старым, казавшимся незыблемыми, ньютоновским законам пришли новые.

«Ваш Пушкин»

«— Мой Пушкин!

— Нет, мой!»

«Я точно знаю. Пушкина не убили. Это вранье».

Пушкин для всех — и во всем. В мифах, сказках, быличках, в памяти. Создавать каждый раз нового Пушкина в голове — это ведь тоже от любви. И пока это происходит, он жив, конечно.

Fat Tuesday

Сегодня у англикан (и католиков, конечно) Жирный Вторник на предпостной неделе, и они пекут блины. До нашего Поста тоже уже рукой подать, так что, Масленицу можно праздновать дважды. Будем считать, что сегодня была, например, репетиция.

И о погоде ©

Крокусы в саду решили, что Имоджен им нипочем, и продолжают распускаться.

Ко дню рождения Д.И. Менделеева

Пожалуй, лучше всех о сегодняшнем имениннике написал его зять в письме к будущей жене от 15 мая 1903 г.:

Твой папа вот какой: он давно все знает, что бывает на свете. Во все проник. Не укрывается от него ничего. Его знание самое полное. Оно происходит от гениальности, у простых людей такого не бывает. У него нет никаких «убеждений» (консерватизм, либерализм, и т.д.). У него есть все. Такое впечатление он и производит. При нем вовсе не страшно, но всегда — неспокойно. И никому из твоей семьи неспокойно, это оттого, что он все и давно знает, без рассказов, без намеков, даже не видя и не слыша. Это всепознание лежит на нем очень тяжело. Когда он вздыхает и охает, он каждый раз вздыхает обо всем вместе. Ничего отдельного или отрывочного у него нет — все неразделимо. То, что другие говорят, ему почти всегда скучно, потому что он все знает лучше всех, кто к нему приходит.

...Ad augusta per angusta.

Немного об урагане Имоджен

Ураган Имоджен, который сейчас рвет за окном воздух, странным образом напоминает не об английской готической классике Рэдклифф и Шелли, не о четвертой части Мельмота Скитальца, в которой корабль Монсады гибнет у берегов Англии, не о Веселых Молодцах Стивенсона, где у рифов с одноименным названием рушатся суда и пропадают люди, а почему-то о «Рингу» японца Хидео Накаты. Асакава с бывшем мужем Такаямой едут на остров Идзу, чтобы узнать тайну видеокассеты, от которой умирают подростки — там темная вода, и извержение вулкана, и расползающиеся иероглифы, и страшное хаотичное движение голов-молекул — а потом Асакава и Такаяма стоят на берегу и слушают море, и старик говорит им, что лучше не знать его, моря, язык, лучше не понимать его песен, а они смотрят на старика и думают о своем.

Свирепее января может быть только февраль.

Nothings and triviality

Одурев от чтения (читать на английском — квест с малопредсказуемым итогом), села переключать каналы. Наткнулась на одном из них, очевидно заштатном, на «Секретные материалы», где свежие, юные и умытые Малдер со Скалли деловито препарируют каких-то мелких чудовищ, и Скалли перечисляет все известные науке генные мутации, а действие происходит среди ярко-желтых полей не то Луизианы, не то Кентукки, а то и вовсе Теннесси. Выглядит все очень уютно, однако ж видится в кадрах свернутая личинка Тру Детектива — и серьезного, и постмодерного, и какого-нибудь еще (нужное подставить). А прошло всего ничего — каких-то двадцать лет.

Вот они — злонравия достойные плоды. Привет с болот Девоншира.

Tutti quanti и немного лавкрафтианства (без него теперь никуда)

*немного Лавкрафта в холодной воде, да*

Сделала описку, напечатав «нежоброжелательность». Подумала и исправила на «нежаброжелательность». Еще поразмыслила и написала окончательный вариант: «жаброжелательность». Вот, совсем другое дело. Жители Иннсмута меня поймут.

 ***

По дороге на танцевальную тренировку почувствовала, что в окружающей обстановке что-то не так. Через секунду поняла: одурительно пахнут цветущие вишни. Мой внутренний капитан сезонов ликует и негодует одновременно.

День друзей

В День друзей встретились со школьным другом Л., который теперь человек выдающийся и успешный, живущий в Нью-Йорке, и они вспоминали школьные годы, и как один был главным редактором школьной газеты, точнее, помощником главреда; главред, тихий мальчик, в основном, ограничивался кротким «Может, здесь сократим, а это вообще не будем печатать?» 

— а второй смастерил черепаху с вогнутым панцирем, куда, к примеру, можно складывать скрепки, пуговицы, значки и огрызки карандашей. Нетрудно догадаться, кто автор черепахи: ее раскрасу позавидовали бы все художники-оформители пластинок глэм-рока; она до сих пор лежит в книжном шкафу на нижней полке, зажатая потрепанным изданием Мэри Шелли и путеводителем по Нортумбрии.

А дома приняли дружеский дар от кота — половину свежепойманной мыши.

Видео* после такого постить бессмысленно.

________

*Видео в ФБ, посвященное Дню Друзей.

Žvahlav aneb Šatičky Slaměného Huberta (1971) by Jan Švankmajer

Уже давно хочу сделать пост о викторианских куклах и их потусторонних голосах, но времени нет, нет, нет. Пусть хотя бы Шванкмайер великолепный с его алисианством, рекурсивными куклами-пожирательницами кукол будет мне в том порукой и напоминанием.

Архив советских обложек на сайте NYPL

Увидела в любимом сообществе Додо на ФБ ссылку на архив советских обложек 1917-1942 гг., оцифрованный NYPL (Нью-йоркской публичной библиотекой, спасибо директору-слависту): там есть Пильняк и его «Рассказы», а еще Мгебров и «Путь к театру». Очень полезная штука, нельзя пропустить, потому что может понадобиться для описания текстологических паспортов, к примеру.

Из странного:“foreign-accent syndrome”

Новость, которая сегодня, среди всего прочего, ошеломила и заинтересовала (за годы жизни здесь я с большим интересом стала следить за местными британскими акцентами, и их определение для меня теперь стало чем-то вроде хобби): как выяснилось, некоторые заболевания мозга (к ним можно отнести в том числе и хронические мигрени), а также инсульт могут спровоцировать возникновение странного расстройства под названием синдром иностранного акцента (“foreign-accent syndrome”), который заключается в том, что человек внезапно начинает говорить с сильным акцентом и при этом не знать языка, к которому этот акцент относится (чаще всего они идентифицируются). В статье The Atlantic было описано несколько случаев наблюдения за пациентами с этим синдромом, а также трудности, связанные с диагностикой: так,  к примеру, в самый разгар Второй мировой войны жительница Норвегии по имени Астрид была ранена осколком немецкого снаряда в голову, после чего срочно госпитализирована. Когда Астрид пришла в себя, она вдруг заговорила с сильным немецким акцентом, который впоследствии доставил ей немало хлопот (местные жители принимали ее за немецкую шпионку или перебежчицу).

Пунктиром (по-прежнему не успеваю делать большие посты)

Утром проводила крестницу, которая гостила неделю, и засела за работу — надеюсь добить список сокращений для переписки до конца завтрашнего дня, не хочу затягивать. Пришло сообщение от Оли — приглашает на конференцию в UCLAN. Подумываю о том, чтобы вернуться к теме «Пнина», с которой хотела поехать в Саарбрюкен, да не вышло из-за визы. Скорее всего, доклад будет по Набокову, но надо еще прикинуть.

А вообще, действительно интересно, куда отправились бы лавкрафтовские герои, окажись они в Советской России 20-х годов? Помнится, мы с прекрасным другом ЖИЛ как-то внезапно подумали об этом в одном из постов. Может быть, они пошли бы тропами героев Арсеньева — в долину реки Уссури? Или на Урал — ну да, к притокам Ауспии и дальше на Холатчахль, например? Или в район Подкаменной Тунгуски? Скорее всего, они выбрали бы самое трудноисполнимое задание и самый тяжелый путь.

И снова с вами рубрика «ебани меня о скалы, море» — на этот раз очень нажористый пациент: 

Женщины, к сожалению, игрушки в руках своего гормонального фона. Это печально. И мозг их нацелен, в том числе и лобные области, в большинстве случаев на решение репродуктивной задачи. Все исходит из этого: для них главная задача — репродуктивная, а не созидательная. Поэтому созидание является только средством. Они отделаться от этого биологического начала не могут, поэтому они хитрые, иногда кажутся даже умными, поступки их очень обоснованы, но они биологичны по сути. Приведу классический пример, связанный с компьютерами. Вспомните, совсем недавно, всего 10-15 лет назад, женщины не очень любили стучать пальцами по клавиатуре — ногти длинные, обламываются, учиться на нем набирать, как на пишущей машинке, никому не хотелось — не вызывало у женщин ни малейшего интереса.

То есть, вы поняли, да? Женщины-ученые, физики и математики, а также примкнувшие к ним биологи-лингвисты-нейрофизиологи — бесстыдные хамелеоны, которые сверхловко мимикрируют, и ихние ногти теперь даже не обламываются при этом! Уловили связь? Нет, что ли? А зря: она есть. Будете много и надсадно стучать по клавиатуре — разовьете ненужные лобные доли и пуститесь во все тяжкие (т.е. имитировать умственную деятельность и вот это все). Автор не такой: фиг он будет лобные доли зазря развивать! Не дождетесь!

Nothings and triviality

В подарочной упаковке шоколада осталось двое Блоков, две Цветаевых, одна Ахматова и один же Гумилев. Намедни Л. расправился с Есениными (в кол-ве 2 шт.), крестнице досталась Ахматова (первая из двух). Съем-ка и я сейчас, пожалуй, Анну Андреевну, Николая Степановича оставлю на потом, а вот до Блока, боюсь, руки так и не дойдут: сыта.

Анонс: дружественный блог кембриджского историка

Несколько дней назад рано утром на кембриджском вокзале объявили тревогу: на железнодорожных путях был обнаружен подозрительный предмет. Вначале говорилось о том, что это бомба или неразорвавшийся снаряд времен Второй мировой войны, но ближе к полудню информацию уточнили: найденная штуковина оказалась обломком фугаса и никакой угрозы не представляла (слава Богу). Пока суть да дело, и с вокзала эвакуировали людей, муж подруги опубликовал ссылку на отличный блог кембриджского историка-краеведа, который, в частности, писал и о бомбежках Кембриджа немецкой авиацией в 1940-1942 гг. Ударам подверглись Трампингтон и Хиллз роуд, Милл роуд  и Черри Хинтон — в общем, все родные и любимые места... Читать об этом тяжело, но автору большое спасибо за опубликованную информацию. Подписалась на него: как стихийному любителю-краеведу, мне его посты будут чрезвычайно полезны.