Целый день возвращаюсь мыслями к смерти Клаудии — и все никак не могу поверить, что ее нет. Из наших ргалийских исследователей начала-середины двухтысячных она была, пожалуй, одной из самых ярких и каких-то всегда радостных — приходила с утра из общаги РГГУ, встряхивала копной вьющихся длинных волос и просила нас с Димычем дозаказать еще несколько рукописей из фонда 982 — конечно же, Евреинова. Мы деланно возмущались — ну куда еще, старый же заказ остался, — но всегда шли навстречу, потому что отказать ей, дружелюбной и славной, было невозможно. Уходила она из архива почти всегда одной из последних.
Это потом уже мы узнали, что за внешней ее легкостью прятался серьезный и скрупулезный историк-искусствовед: она защитила диссертацию, а потом вышел и ее магнум опус-том по Евреинову — «Откровение искусства» в питерском издании «Міръ», научным консультантом которого был великий и тоже уже покойный Олег Коростелев.
После моего отъезда мы нашлись в соцсетях, но Клаудия была поглощена работой, да и я была слишком занята, чтобы остановиться и пообщаться как следует. Так больше и не успели.
Светлая тебе память, дорогая. Ты ушла слишком рано, и это ужасно несправедливо. Ты была счастливой частью моей не слишком счастливой тогдашней жизни, и я тебя не забуду.
No comments :
Post a Comment