После трех лет (из-за ковида все перенеслось с 21 на 22, и получилось даже дольше, чем планировалось) мы, наконец-то — наконец-то! — добрались до Провиденса.
Дорога наша была, что называется, bumpy — не в смысле катаклизмов (летели хорошо и спокойно), а в смысле всяких небольших технических накладок уже на земле: автобус из аэропорта до бостонской South Station ушел буквально из-под нашего носа, а следующего пришлось ждать минут двадцать. На станции был еще один затык: опоздали на Amtrak, чтобы потом доехать-таки до Род Айленда на лязгающем и громыхающем поезде какой-то другой компании (я в сонном полузабытьи всю дорогу слушала разговор двух мальчишек, обсуждавших красивых подружек — хватило же у них запала ни на секунду не останавливаться: молодость, как всегда, безмятежна и избыточно болтлива) — за полночь мы брели по Даунтауну, и в теплом воздухе горели плошки огней Билтмора и Омни.
У меня снова появилось это смутное, но хорошо знакомое чувство внезапного родства с местом — с крутым подъемом на Колледж Хилл, с библиотеками Атенеум и Хей, с башнями Брауновского университета, с Бенефит и Анжелл стрит: здесь все связано с Лавкрафтом так живо и непосредственно, что спираль времени снова развертывается в двадцатые — только уже прошлого внка.
Наш вчерашний гид по лавкрафтовским местам (я стараюсь не пропускать эти экскурсии) водил нас по настоящему Провиденсу, в котором реальное и вымышленное суть одно и то же, и по-другому здесь просто не может быть.
А потом было официально открытие НекрономиКона — снова в старейшей церкви города (здесь ГФЛ когда-то навел шороху в воскресной школе своим спокойным атеизмом), с органом, оркестром и поэзией в окружении самых лучших нердов, которых мне посчастливилось встретить.
Сегодня начинается работа: пусть все получится.
No comments :
Post a Comment