Чудовищное зверство в Казани. Преступник, как теперь водится, не преминул сыграть в сверхчеловека в соцсетях перед тем, как совершить нападение на школу.

Бедные дети, бедные учителя. Скорейшего и полного выздоровления всем раненым. Светлая память всем безвинно погибшим.

Преступник — подонок 19 лет, закончивший ту же школу, на которую напал. Его называют ребенком, и это, конечно, несправедливо: он совершеннолетний, и лично к нему у меня нет и не может быть ни капли жалости. Вопросов «как просмотрели» к родителям, тоже, в общем, нет: не каждый может разглядеть в своем чаде психопата (см. родителей Клеболда); этому, видимо, все-таки нужно специально учить, и не факт, что все получится. Я, кстати, смотрела TED talk с матерью Клеболда — вот ее было очень жаль. Умная и очень эмпатичная женщина, которая последние 20 дет живет в аду вины — просмотрела, хоть и старалась, как могла: водили сына и к психологам, и к психиатрам, но ничего предотвратить так и не удалось.

Также пока неясно, болен он психически или прикидывается, поэтому я бы не стала спекулировать — я не врач и не специалист по психическим расстройствам (психопаты и социопаты по внешним признакам сохранны — мыла не едят, но нормальными при этом их назвать сложно). Пусть его освидетельствуют специалисты. Если шизофренический эпизод с манифестацией — в тюремную больницу, если нет — в тюрьму. А погибших уже не вернуть.

У кого-то из друзей-специалистов, которые в теме, я видела программы социализации детей с психопатическими наклонностями. Если я правильно поняла, их реабилитация и постепенная социализация — процесс очень трудный и дорогостоящий (там медикаментозное лечение плюс терапия). Тут главное, видимо, чтобы ресурсы были и средства для своевременной помощи, а с последним везде сложно. Здесь, в Англии, есть поведенческая терапия с заходом в самую молодую возрастную группу (там дети-дошкольники с признаками девиантного поведения), но она, несмотря на все обилие источников по теме, развивается медленно и да, не сказать, чтоб очень успешно.

Вспомнила еще: в Британии на слуху уже второй год случай психически больного пациента, которого выпустили из больницы (там ещё недостаток финансирования был, плюс ко всему), но приставили к нему патронажную медсестру, которая совмещала собственно медицинские функции и обязанности тьютора. Он ей неоднократно жаловался, что хочет пойти убивать, она писала рапорты начальству, но из-за бюрократии эти документы не доходили до адресатов (вышестоящего медицинского начальства в больнице). Лекарства он принимать бросил и в один из дней осуществил задуманное: сбросил ребёнка с крыши Тейт Модерн. Мальчик, слава Богу, выжил, но остался инвалидом. Больной в учреждении, да только этот постфактум уже явно никого не обрадует.

В конечном итоге, все упирается не только в деньги, но в квалификацию. Я отлично помню, как много лет назад пошла по рекомендации к отличному психоневрологу — настоящему профи, без шуток. Ну, ничего путного, в общем, не вышло из моего визита: просто не повезло, не сработались. Вот и думай, сколько во всем этом зависит от первого впечатления и каких-то незаметных и деликатных вещей — как тут угадать. Работа школьным психологом — труд неблагодарный везде, но здесь и правда он находит больше понимания. Мне хочется надеяться, что в России скорая психологическая помощь станет разнообразной и доступной, и не только в столице. Только вот когда.

И целый день вспоминаю “We need to talk about Kevin” — тоже в тему и тоже о том, как не получилось.