Никогда не была поклонницей Хэмингуэя (или, как говорили шестидесятники немного запанибрата, «старика Хэма»), но если Евтушенко против колхозов, то я за. И за лапидарные диалоги (фиг с ним, что это слепок с несуществующей действительности — писательский, прости господи, цайтгайст дышит где хочет), и за немного преувеличенную мужественность, и за все колокола скопом, которые звонят по тебе.
TL;DR статьи:
1. Хэмингуэй — литература пап (ну, то есть, бумеров, ясное дело). А давайте пойдемте исследовать хэммингуэевскую токсик маскулинити.
2. Штош, приступим помолясь. Устарел ваш дедужка, никто его не цитирует, ни буквально, ни фигурально, в отличие от в принципе неплохого™ Уильяма Фолкнера и непререкаемого гения™ Тони Моррисон.
3. Вирджиния Вулф и Джемс Джойс ломали канон, а Хэмингуэй ну так — пытался, но безуспешно.
4. Токсик маскулинити (нет, напомнить еще раз не грех, вдруг вы забыли). Также не забыть про фу, деплорабл.
6. Как ты ни пытайся, а разделить автора и лирического его, млин, героя фиг у тебя выйдет, юзернем: Хэмингуэй был жалкий™.
7. Вердикт: нахуй с корабля современности.
“The notion that his machismo was sentimental and over the top, that it damaged his work and was really pretty ridiculous—that criticism was made from the very start.”“He was notably lacking in self-awareness when it came to his own anxieties about masculinity, and as with so many of his characters, we can only speculate about the turmoil inside him by observing his actions, which were often deplorable. He abused those close to him, got into countless stupid fights, and participated in the torment and slaughter of hundreds of blameless animals, from the bullfights he spectated in Spain to the big game he hunted in Africa. None of it did him any good, of course, and by the final hour of Hemingway, it’s impossible to regard him with anything but pity despite all of the harm he caused.” ©
No comments :
Post a Comment