Франция: завтра

Завтра уезжаем в Нанси до четверга: очень любопытно будет вернуться в Лотарингию после десятилетнего перерыва.

Боннские tutti quanti: Ч. 8 (The end of the trip: menacing bunnies)

I guess this composition can be called “bunnies with vaguely threatening auras” (mind you, they were sitting like that when the weather was on the verge of turning into a nightmarish thunderstorm):

Боннские tutti quanti: Ч. 7 (Cейшен под дождем)

Дядьки играли самозабвенно; напротив две пары танцевали нечто среднее между очень медленным джайвом (уважаю за попытку!) и подобием линди-хопа. Потом от толпы отделилась девушка, ловким и быстрым жестом достала из кофра саксофон и присоединилась к сейшену. Накрапывал дождь, но так было даже лучше — и для исполнителей, и для слушателей, и для танцующих, да и для музыки тоже

Боннские tutti quanti: Ч. 6 (Doppelkirche Schwarz-Rheindorf; En/more pics)

Part 2

Our previous plans for the day were altered by our working schedules: we wanted to go and see the Double Church first and right afterwards catch the train to Köln for the Cathedral, but everything changed when L. was invited to one of the last workshops of his conference right after breakfast and, while he was there, I dealt with a few work emails. When we both were finally free, the time was close to noon, and there was no chance to do both things at once, so we chose the Double Church: I was really eager to see its Romanesque architecture and the frescoes. It wasn’t disappointing in the least: the church was empty, and we were the only visitors, which I loved.

Боннские tutti quanti: Ч. 5 (Doppelkirche Schwarz-Rheindorf; En/pics)

You should visit Bonn at least for seeing those original 12th-century frescos: they are pure marvels (part 1):

Боннские tutti quanti: Ч. 4 (Мини-лытдыбры)

Немного старомодных лытдыбров: исторические экскурсы писать неохота)

На пути от Математического корпуса к центру (наш отель расположен фактически на территории кампуса) я уже третий день наблюдаю оживленную тусовку: пожилые, по виду хорошо за 65, панки и панкушки, dark wave готы (аутентичные, с минимальным еще пирсингом и выцветшими татухами, в растянутых футболках Ramones) расселись на двух близко придвинутых скамейках — брянчат на гитарах, курят* и пьют какое-то дешевое пойло вместе с пивом.

Зрелище живописное и не лишенное ностальгии: их поколение теперь обычно склоняют по-всякому, упрекая в «безопасном бунтарстве» и эскапистской сервильности, а все ж этого уровня спокойной внутренней свободы, которая им [все еще] свойственна, ни нам, идущим сразу вслед за ними, ни тем, кто идет после нас, уже не достичь, в какие субкультурные тряпки ни рядись.

Боннские tutti quanti: Ч. 3 (The Golden Hour)

Вечером прогулялись вдоль прудов по Дворцовой улице, и внезапно наступившая хорошая погода присыпала золотой закатной пылью целые кварталы с завитушками и головками дев и сатиров модерна, а еще какой-то невероятный розовый Баухаус — то ли старый, то ли новострой, и не разберешь, да это и неважно — из-за цепляющихся к рукам крупных чайных роз, вылезающих из-за витой ограды.

Боннские tutti quanti: Ч. 2 (Haribo)

Век живи — век учись: как выяснилось, Бонн — родина мишек Гамми, они же летсо, живот и уши бренда Haribo. То есть, Бонн — это доброта, шиншилла и самообман университет, Бетховен и Haribo.

Рабочее-важное: апдейт по Армитаджу

Я, наконец, закончила распределение заявок по будущим сессиям Армитаджа (остались кое-какие детали — выбор модераторов секций, например, но это уже частности) и сделала рассылку о допуске докладов на конференцию! Довольна как слон, и в течение первых двух часов получила подтверждение от трети участников о приезде. Впереди, конечно, много работы (в т.ч. шлифовка расписания и подгон его к главным круглым столам НекрономиКона), но все-таки сделан большой шаг вперед, и я этому искренне рада. Ура! 

Боннские tutti quanti: Ч. 1 (фотографии)

 И немного фото к предыдущему посту:

Боннские tutti quanti: Ч. 1

Да, я заметила такую особенность: стоит нам прилететь в Германию, погода в считаные минуты превращается в апокалиптическую — с ливнем стеной, громыханьем грозы, молниями и остальными элементами прикладного байроведения. На этот раз ситуация, правда, осложнилась присутствием еще одной природной стихии — приехавшими на футбольный чемпионат (?) шотландцами. Молодые и не очень, в килтах и спорранах разной степени потрепанности, они приступили к молодцеватому уханью уже на паспортном контроле, когда нас, с британскими паспортинами, отсортировали в общую от остальных европейцев очередь (исполать тебе, Брексит-батюшка): на вопрос вежливого старичка «Бритиш ситизенс?» гордые горцы дружно гаркнули: “Nae, Sco’ish!” — старичок испуганно закатился куда-то под паспортную лавку.

В течение дня мы потом то и дело натыкались на толпы летучих голландцев бродячих шотландцев, которые ближе к вечеру становились все неистовее.

Боннские tutti quanti: пролог

Начну потихоньку переносить сюда мои путевые заметки о Бонне: их немного, но уж что есть. Пусть останутся на память. В общем, поехали.

***

Hallo, Bonn!

Вернулись

Вчера вернулись из ливней и гроз в лето (пусть и хмурое) и солнце, в тихую садовую Троицу.

Германия: сегодня вечером

Готовимся к отъезду в Бонн, и беру с собой всю работу по Армитаджу, конечно. Надеюсь, что между делом успеем съездить в Кельн. Пусть нам повезет.

This holiday had never been among those that I celebrated until last year, when I lost my Dad. There were other ways to show him how essential his presence was in my life without any special reminders, but now it’s a day when I can reflect on myself and his impact on me—without a chance to say “thank you for everything, Dad” to his face or speaking to him by phone, as we had done every two or three days since I moved to England. I can talk to him through my mind only, invoking the earliest of my memories, when I can say that I love him.

My monthly subscription book from the British Library, dedicated to dolls and the Unheimlich, has arrived, and, although the content is good, it does lack one of Blackwood’s “The Doll and One Other” novelettes, as many of the Jamesian scholars have pointed out already.

Soothing Friday (awful weather as a bonus: En)

I made a mistake and bought a kilo of apples two or three days go, completely forgetting how totally pointless in terms of *actual* taste they are in early June. So, baking Sharlotka, a fluffy apple cake from my childhood, was a no brainer. By the way, friends in the UK: Marks & Engels have released a special version of clotted cream for summer (never mind that summer is still basically non-existent here)—a Strawberry one (for scones, of course), and it’s positively divine. Pairing it with cake was a good idea, it seems.

Рабочее-телетайпное

Я сегодня молодец: придумала темы всех возможных секций для Армитаджа и расположила всех возможных участников по темам (досидела почти до часу ночи); теперь держу кулаки, чтобы в понедельник число секций не уменьшилось из-за плотного графика. Когда все выяснится, сразу же начну рассылку с подтверждением участия кандидатов. Ждем!

A brief count shows that within the last few months we bought two large packs of raw nuts (relatively cheap from the birds section at supermarkets) per week. It’s four kilograms* that are regularly devoured by a family of squirrels, a blackbird, a magpie, several fat wood pigeons (who already look like pheasants thanks to their high nutrition diet), blue tits, and robins. Basically, we are in charge of a zoo, and carry on our duties.

____________

* Approx. 9 lbs.

The new adaptation of “Oh, Whistle, and I’ll Come to You, My Lad”: coming in 2025

From the creator of the upcoming production based on the most renowned M.R. James story, Jason Figgis (it is expected to reach cinema theatres in England in 2025):

“We are very excited to put into production a very faithful adaptation of this M.R. James classic. I wouldn't attempt it if I didn't feel we could do the story justice. We have a fabulous location already secured on a remote island off the coast of Ireland's western shores and Emmy honoured composer Michael Richard Plowman has signed on to write an original score.” ©

...Looking very much forward!

Another big reshuffle: after our major renovation of the kitchen (that was something else, I have to admit, in terms of adjusting to havoc, although all the workers who did the actual refurbishment were impeccable and we are sincerely grateful to them all), a watercolour “The Gangway, Cromer” by a North Norfolk artist, Robert Gay, that previously hung in the kitchen, went to L.’s home office and was put next to one of my most beloved works, also dedicated to Cromer (of course!) by incredible Sarah McMenemy, the two Chagall posters we bought in Nice, tutti quanti with Pinocchio from Florence, and ROH’s posters for their enchanting “Alice in Wonderland” ballet. Looking at this wall makes me instantly happy.

      

Вернулись с традиционной ремесленной ярмарки выходного дня*, где в очередной раз насмотрелись на стимпанкерские механизмы — паровозики и тракторы из Тетфорда, накупили сыров и пирогов практически из всех восточноанглийских графств, а под конец забрели под тент, где играли рокенролл.

Там было шумно: перед крошечной сценой сгрудилась кучка бойких татуированных пенсов в косухах и джинсах (судя по их застиранности, заставших еще золотую лихорадку) — солистка, корпулентная дама прилично за пятьдесят пять, выводила блюзовые и всякие остальные фиоритуры отличным сильным голосом, а расположившиеся за ней стариканы (двое или трое) упоенно подыгрывали на бас-гитаре и ударных. Народ отрывался, когда певица, не сбавляя темпа, крикнула в микрофон:

...and also the first proper summer glow in the garden dusk.

The first proper summer glow:

Лингвистическое-эссенциалистское

Тут главное — понять, что со всей этой бедой делать: если угораздило родиться в Котсволде или Ипсвиче, а на языке вертится только «май нейм из Стивен, ай лав ти, вере из зы лайбрэри, ай нид э бас, ай хэв э кэт», поможет только кнопка вызова учителя английского из кошмаров на Третьей Улице Строителей.