Франция: завтра

Мне придется сделать паузу в моих боннских tutti quanti, поскольку времени перенести их все сюда не было из-за работы (активная фаза рассылок по коне и проч.). Завтра уезжаем в Нанси до четверга, и в бложике по возвращении немецкие записки будут перемежаться с французскими (oh the irony!). Очень любопытно будет вернуться в Лотарингию после десятилетнего перерыва.

Боннские tutti quanti: Ч. 2 (Haribo)

Век живи — век учись: как выяснилось, Бонн — родина мишек Гамми, они же летсо, живот и уши бренда Haribo. То есть, Бонн — это доброта, шиншилла и самообман университет, Бетховен и Haribo.

Рабочее-важное: апдейт по Армитаджу

Я, наконец, закончила распределение заявок по будущим сессиям Армитаджа (остались кое-какие детали — выбор модераторов секций, например, но это уже частности) и сделала рассылку о допуске докладов на конференцию! Довольна как слон, и в течение первых двух часов получила подтверждение от трети участников о приезде. Впереди, конечно, много работы (в т.ч. шлифовка расписания и подгон его к главным круглым столам НекрономиКона), но все-таки сделан большой шаг вперед, и я этому искренне рада. Ура! 

Боннские tutti quanti: Ч. 1 (фотографии)

 И немного фото к предыдущему посту:

Боннские tutti quanti: Ч. 1

Да, я заметила такую особенность: стоит нам прилететь в Германию, погода в считаные минуты превращается в апокалиптическую — с ливнем стеной, громыханьем грозы, молниями и остальными элементами прикладного байроведения. На этот раз ситуация, правда, осложнилась присутствием еще одной природной стихии — приехавшими на футбольный чемпионат (?) шотландцами. Молодые и не очень, в килтах и спорранах разной степени потрепанности, они приступили к молодцеватому уханью уже на паспортном контроле, когда нас, с британскими паспортинами, отсортировали в общую от остальных европейцев очередь (исполать тебе, Брексит-батюшка): на вопрос вежливого старичка «Бритиш ситизенс?» гордые горцы дружно гаркнули: “Nae, Sco’ish!” — старичок испуганно закатился куда-то под паспортную лавку.

В течение дня мы потом то и дело натыкались на толпы летучих голландцев бродячих шотландцев, которые ближе к вечеру становились все неистовее.

Боннские tutti quanti: пролог

Начну потихоньку переносить сюда мои путевые заметки о Бонне: их немного, но уж что есть. Пусть останутся на память. В общем, поехали.

***

Hallo, Bonn!

Вернулись

Вчера вернулись из ливней и гроз в лето (пусть и хмурое) и солнце, в тихую садовую Троицу.

Германия: сегодня вечером

Готовимся к отъезду в Бонн, и беру с собой всю работу по Армитаджу, конечно. Надеюсь, что между делом успеем съездить в Кельн. Пусть нам повезет.

This holiday had never been among those that I celebrated until last year, when I lost my Dad. There were other ways to show him how essential his presence was in my life without any special reminders, but now it’s a day when I can reflect on myself and his impact on me—without a chance to say “thank you for everything, Dad” to his face or speaking to him by phone, as we had done every two or three days since I moved to England. I can talk to him through my mind only, invoking the earliest of my memories, when I can say that I love him.

My monthly subscription book from the British Library, dedicated to dolls and the Unheimlich, has arrived, and, although the content is good, it does lack one of Blackwood’s “The Doll and One Other” novelettes, as many of the Jamesian scholars have pointed out already.

Soothing Friday (awful weather as a bonus: En)

I made a mistake and bought a kilo of apples two or three days go, completely forgetting how totally pointless in terms of *actual* taste they are in early June. So, baking Sharlotka, a fluffy apple cake from my childhood, was a no brainer. By the way, friends in the UK: Marks & Engels have released a special version of clotted cream for summer (never mind that summer is still basically non-existent here)—a Strawberry one (for scones, of course), and it’s positively divine. Pairing it with cake was a good idea, it seems.

Рабочее-телетайпное

Я сегодня молодец: придумала темы всех возможных секций для Армитаджа и расположила всех возможных участников по темам (досидела почти до часу ночи); теперь держу кулаки, чтобы в понедельник число секций не уменьшилось из-за плотного графика. Когда все выяснится, сразу же начну рассылку с подтверждением участия кандидатов. Ждем!

A brief count shows that within the last few months we bought two large packs of raw nuts (relatively cheap from the birds section at supermarkets) per week. It’s four kilograms* that are regularly devoured by a family of squirrels, a blackbird, a magpie, several fat wood pigeons (who already look like pheasants thanks to their high nutrition diet), blue tits, and robins. Basically, we are in charge of a zoo, and carry on our duties.

____________

* Approx. 9 lbs.

The new adaptation of “Oh, Whistle, and I’ll Come to You, My Lad”: coming in 2025

From the creator of the upcoming production based on the most renowned M.R. James story, Jason Figgis (it is expected to reach cinema theatres in England in 2025):

“We are very excited to put into production a very faithful adaptation of this M.R. James classic. I wouldn't attempt it if I didn't feel we could do the story justice. We have a fabulous location already secured on a remote island off the coast of Ireland's western shores and Emmy honoured composer Michael Richard Plowman has signed on to write an original score.” ©

...Looking very much forward!

Another big reshuffle: after our major renovation of the kitchen (that was something else, I have to admit, in terms of adjusting to havoc, although all the workers who did the actual refurbishment were impeccable and we are sincerely grateful to them all), a watercolour “The Gangway, Cromer” by a North Norfolk artist, Robert Gay, that previously hung in the kitchen, went to L.’s home office and was put next to one of my most beloved works, also dedicated to Cromer (of course!) by incredible Sarah McMenemy, the two Chagall posters we bought in Nice, tutti quanti with Pinocchio from Florence, and ROH’s posters for their enchanting “Alice in Wonderland” ballet. Looking at this wall makes me instantly happy.

      

Вернулись с традиционной ремесленной ярмарки выходного дня*, где в очередной раз насмотрелись на стимпанкерские механизмы — паровозики и тракторы из Тетфорда, накупили сыров и пирогов практически из всех восточноанглийских графств, а под конец забрели под тент, где играли рокенролл.

Там было шумно: перед крошечной сценой сгрудилась кучка бойких татуированных пенсов в косухах и джинсах (судя по их застиранности, заставших еще золотую лихорадку) — солистка, корпулентная дама прилично за пятьдесят пять, выводила блюзовые и всякие остальные фиоритуры отличным сильным голосом, а расположившиеся за ней стариканы (двое или трое) упоенно подыгрывали на бас-гитаре и ударных. Народ отрывался, когда певица, не сбавляя темпа, крикнула в микрофон:

...and also the first proper summer glow in the garden dusk.

The first proper summer glow:

Лингвистическое-эссенциалистское

Тут главное — понять, что со всей этой бедой делать: если угораздило родиться в Котсволде или Ипсвиче, а на языке вертится только «май нейм из Стивен, ай лав ти, вере из зы лайбрэри, ай нид э бас, ай хэв э кэт», поможет только кнопка вызова учителя английского из кошмаров на Третьей Улице Строителей.

Пушкину 225

Пушкин — это язык не придуманных, а настоящих детства и юности, а потом и взросления, а теперь уже и зрелости.

Его не нужно мучительно вспоминать: стихи возникают из памяти сами собой, потому что они уже часть тебя и твое продолжение. И в этом, наверное, и состоит главное пушкинское предназначение — быть для тебя всем, быть обиходом и эмблематикой, простым и сложным, высоким (библейское) и низким (анекдотичное), веселым и шутовским (сказки, «Руслан и Людмила», «Барышня-Крестьянка») и страшным, мортидо и макабром («Бесконечны, безобразны, В мутной месяца игре Закружились бесы разны, Будто листья в ноябре»), готовить тебя к жизни, когда ты молод и полон сил, и к смерти тоже, когда придет время («Из Пиндемонти»). Пушкин учил не бояться: пушкинская внутренняя свобода и цельность были абсолютными. Это ли не счастье?

Wow, that was quick: my Esta visa (for the US) has been approved in an hour. Nice! Very much anticipating my trip to Providence in August.

Скопирую коммент и сюда, чтоб не забыть потом

Аутсорс паралитературного мусора — прибыльное дельце. С любопытством наблюдаю, как технологии обкатывают на почтенной публике в соцсетях — все эти ламентации женщин трудной судьбы, многословные приключения мимимишных животных, попаданческий сай фай, урбан хоррор (гроб на колесиках и иже с ним), тысячи их.

Меня кинули только однажды, на научке: написала холеной девке первую главу (плюс библиография) по истории Эфиопии и осталась с носом, лол.

Из обыденного-успокаивающего за последние несколько дней — побывала на Strawberry fair (кажется, десятой моей по счету), словила немного солнца, посмотрела последнюю kuiju о Годзилле в ретро-декорациях (неожиданно понравилось: несколько утрированное наследование японской кинематографической традиции, причем всей сразу — от Мифунэ до манги), ответила на несколько писем по работе и начала сортировать заявки для Армитаджа. Ну, и тихо отпраздновала сегодня именины. Ad astra.

There is something incredibly satisfying in looks of our front porch: instead of plain, geometric square plots of grass this one is organic, higgledy piggledy, rambunctious and also soothing, and pleasing, and inspiring, and you name it.

June Gloom after Grey May: out and in