Кембриджское-бытовое

То, что я вначале приняла за Джульбарс-фест в пабе на соседней улице, сопровождающийся веселыми стартами в фиш-н-чипс и заплывом в десятую пинту, а Л. за нано-Гластонбери с конкурсами на самый фальшивый фальцет в состязаниях роботов-гитаристов, оказалось всего-навсего выпускным балом Тринити колледжа, вопли с которого свежий ветер перемен-таки донес до нас в целости и сохранности. И ведь далеко, зараза такая, а ощущение, что солист косплеит нетрезвого кота прямо тебе в левое ухо.

Корфу — завтра

Завтра улетаем на Корфу — впервые за три года выезжаем за пределы Британии. Я очень нервничаю: набрала с собой книг (обязательно нужно будет прочесть по работе хотя бы одну-две во время неельного отпуска, не считая пдфов — отчаянно, я знаю; вспоминается, как возила с собой а том «Я - Провиденса», чтобы в конце концов прочесть его дома).

Хочется хотя бы на время отключить голову от всего (вряд ли получится, но попытка не пытка) и смутно мечтается о потрясающих пейзажах и море. Пусть все будет.

Nothings and triviality

Идеальный саундтрек к прохладному июньскому утру — когда наполовину открыты старые викторианские раздвижные окна, еще не задернуты блэкаут-шторы, а в безлунном тусклом небе завис однообразно-приятный звук-присвист какой-то восточноанглийской птички, — радиостанция Jazz Giants, гиганты джаза, и родного, американского, и кочевого, британо-швейцарского, в общем, какого угодно. Фьюжн, и бибоп, и соул, и внезапная босса нова, и все, что хотите, а рядом стопка книг, из которой нужно вытащить какую-нибудь одну наугад.

Haunted Shores: Issue III

В группе, посвященной М.Р. Джеймсу, повесили прекрасную ссылку на текущий номер Gothic Nature Journal — междисциплинарного peer-reviewed издания, посвященного эко-хоррору и эко-Готике. Тема выпуска — заколдованные берега (Haunted Shores), и материалов там читать - не перечитать. Как говорится, хоть что-то хорошее!

Двойная радуга над Кембриджем

 Двойная радуга над Кембриджем дает надежду.

Почему Цой все-таки жив: неофициальное-юбилейное

В июле 1990 года я приехала в гости к отцу на мою малую родину, в Тикси, поселок за Полярным кругом в тогда еще советской Якутии, которая, впрочем, уже публично называлась местными интеллектуалами Республикой Саха.

Я очень волновалась перед поездкой: перелет из Запорожья в Москву был коротким, а вот из Москвы в Тикси он занимал шесть часов, и летела я одна, без бабушки. Мне было 14 с половиной; как и полагается всем подросткам, я была застенчивой, угрюмой и очень замкнутой, что, впрочем, нисколько не мешало мне хохотать до упаду в компании нескольких близких подруг, отпуская шутки разной степени идиотизма, и неловко дергаться за закрытыми дверями под многажды переписанные кассеты с «Депеш мод» и «Вояж-Вояж» Дезирель (естественно, при этом я воображала себя самым пластичным человеком на Земле: спасибо Ангелу Божественного Замедленья за мою блаженную неправоту).

“Persuasion” (Netflix, 2022)

Sadly, I saw the trailer, and my eyes and ears bled. Dakota Johnson (“Anne,” that is) could’ve been a perfect cast for Austen adaptations under different circumstances: her demure appearance and calm demeanour would serve the purpose perfectly. But nah: you saw a modern woman whose stylist did a lazy job to dress her in pseudo-Regency unfit attire, and who somehow cannot outgrow her “Gossip Girl” phase and what else American millennials call “iconic”— Nickelodeon? You get the point.

Also, why does nobody bother with the right accents anymore? Fair enough, we can only speculate how the gentry and upper class sounded in England in the first decade of the 19th century, but surely it wasn’t a SoCal twang.

TL;DR: if Bridgerton wasn’t enough, here is another version of the same thing made by entitled Redditors.

Библиотека: один час полной жизни ©

Хватает меня сейчас только на недлинные лытдыбры, ну что ж: негоже лилиям прясть. Или гоже: тут уж как получится, в общем.

Сегодня дошла до библиотеки, где мне выдали обновленный читательский (сейчас сроком на год), а потом совершенно потрясающий сотрудник провел меня в отдел периодики, где я, наконец, получила те самые вожделенные подшивки “The Dublin Review”, которые тщательно проверила по просьбе Ани (нужной фамилии, увы, не нашлось, но, возможно, будут новые зацепки). А на страницах-то!.. И Инклинги тебе во главе с Толкиным, и Шпенглер, и статья об Эрике Гилле — без всей известной теперь сопутствующей информации, с тонким узором витиеватой похвалы его стилю и устремлениям. На обратном пути слегка заблудилась (как и положено) среди стеллажей первого этажа, но потом вырулила на пыльный солнечный след. Приду еще.

Спогади: дуже стисло

Цікаво, що справжнє знайомство з літературою, написаною українською*, почалося в мене з цієї книжки — «Чарівної кісточки» Діккенса: це був подарунок від сусідки на моє восьмиріччя. Пам‘ятаю, як спочатку складно було її читати, і я прохала дідуся (лише він був україномовним в сім‘ї) допомогти мені и розтлумачити майже кожне слово. Він, звичайно, погоджувався.

Я була закохана в героїв, сюжет та ілюстрації: переконана, що книжка так і чекає на мене в Запоріжжі…

«Жив собі король — наймужніший з королів, і мав він королеву — найгарнішу з королев. Король ходив на роботу в контору, де він чотири рази на рік одержував невелику платню, а правив країною уряд. Королева виросла в селі; батько її працював там лікарем. Діти в короля з королевою народжувались одне за одним, і вже було їх дев’ятнадцять. Були вони дружні — з них сімнадцять доглядали немовля, а Алісія, старшенька, доглядала їх усіх».

…Може, хтось її теж пам‘ятає?

___________________

* Тут важливо наголосити, що йдеться не про українську літературу — з нею я, звісно, вже була знайома, — а про перекладну

«Не надо вождизма», или не изменяй своей привычке не праздновать:

В этом году (1981) исполнилось двухсотлетие выхода в свет «Критики чистого разума» Иммануила Канта — дата, при­надлежащая мировой истории. Редкий юбилей праздновал­ся столь сдержанно, как этот. Обошлось без пиршеств и гуляний; ученые отметили годовщину исключительно в сво­ем кругу. Шестьсот исследователей Канта, собравшиеся в Майнце, мало напоминали карнавал — разве что беско­нечно длинными змеями из бумаги. Было бы небесполезно проявить фантазию и вообразить себе, что бы произошло, появись на этом празднике среди наших современников виновник торжества собственной персоной... Разве не бы­вал каждый из нас участником таких тягостных празднеств, во время которых приглашенные втайне питают надежду, что юбиляру что-нибудь помешает прийти на чествование [sic!], поскольку все, кто взывает к нему и ссылается на него, не­пременно почувствовали бы стыд при его появлении? Ка­кими бы мы предстали перед всепроникающим человечным взором философа? ©

— Жалкими предстали бы, жалкими.

When you can’t go to Cromer right now, Cromer is coming to you.

Reading as is, which always was the most enjoyable part of my existence, has got fairly tricky right now: it doesn’t matter what exactly I’m supposed to read (my “theoretical” books or “books for personal enjoyment”) since I am stuck in the middle of the page in order to be distracted and to read the current news. It is an unhealthy pattern, of course, and I try to deal with this by re-scheduling my working tasks, but, sadly, it has that unpleasant ability to come back.

Июньский лытдыбр

Побывала сегодня в библиотеке: нужно было восстановить старый читательский, истекший аккурат в пандемию, чтобы поглядеть обещанные Ане подшивки The Dublin Review за сороковые годы. Но не тут-то было; в общем, я сглупила, подумав, что смогу заменить билет как раньше (то есть, прямо на месте, с новой фоткой): меня услали домой, региться на сайте с 24-часовой активацией — видимо, во время ковида поменяли правила. Короче, зарегилась дома, но активируют меня теперь не раньше понедельника.

Возвращалась домой в знойном кембриджском мареве: июньский город был невозможно хорош, но как же невыносимо жарко!..

Смотрю третью часть новой документальной серии “Lucy Worsley investigates” (о зловещем — а может, и нет — Ричарде Третьем и его несчастных убиенных — а может, и нет — племянниках), перед глазами мелькают портреты Ричардовых родителей — папы-Плантагенета, по совместительству тоже Ричарда, и мамы — Сесилии Невилл, средневековые изображения в шаперонах и геннинах, и подумалось внезапно: а что, если и в жизни они выглядели точь-в-точь как на портретах — скелетально, условно-прозрачно, двумерно и немного мутно, и с каждым новым поколением обрастали плотью и обретали знакомую нам трехмерность, особенно выпуклую в конце Ренессанса и барокко и истончившуюся в классицизме и романтизме — чтобы растечься символистскими духами Беклина и Шаванна и покрыться затейливым моррисовским узором у прерафаэлитов, а потом уйти в кубофутуристическую сингулярность и потеряться, и исчезнуть где-то в атомной и нуклеарной модерности. Параллельные нам поколения, которые пропали навсегда.

It’s Pimm’s time!

В любой непонятной ситуации, когда тебе тяжело, а будущее видится весьма смутно, пей летний Пиммз и продолжай свой путь.

Рабочее-пунктирное

Обложилась книжками (Джоши по Weird tale и всякое другое по хоррор-тематике), открыла Шкловского «О теории прозы», и... Не пишется толком. Но надо, надо. Плюс, нужно обновить читательский в университетскую библиотеку (обещала Ане посмотреть подшивки The Dublin Review за 45-46 гг., и у них, вроде бы, есть все номера). Главное — не терять мотивацию. Стараться не терять.

These capricious girls have finally emerged.

Raphaël, our youngest French neighbour, spotting me taking photos of them, exclaimed: “Oh, I love them, but I’ve no idea how they’re called in English!..”

“So, how do you call them in French then?” I asked.

“Pivoines!” he said.

And I repeated, pivoines, huh. So be it.

Троица в Кембридже

Пресвятая Троице, помилуй нас; Господи, очисти грехи наша; Владыко, прости беззакония наша; Святый, посети и исцели немощи наша, имене Твоего ради. Господи, помилуй.

Παναγία Τριάς, ἐλέησον ἠμᾶς; Κύριε ἰλάσθητι ταῖς ἁμαρτίαις ἠμῶν; Δέσποτα, συγχώρισον τάς ἀνομίας ἠμίν;

Ἅγιε, ἐπισκεψε καί ἴασαι τάς ἀσθενείας ἠμῶν, ἕνεκεν Τοῦ ὀνόματός σου.

All-holy Trinity, have mercy on us. Lord, cleanse us from our sins. Master, pardon our iniquities. Holy God, visit and heal our infirmities for Thy name’s sake. Lord, have mercy.

Nothings and triviality

Летние tutti quanti

По велосипедной дорожке параллельно со мной (пешеходной и уже изнывающей от жары в скромные +22) ехал на электроскутере пухлый юноша с модными пурпурными волосами. Из уха юноши (а может, и из его носа) доносилась какая-то жалостливая мелодия — не то К-Pop, не то японский саундтрек к хоррор-манге, а в моей сорокашестилетней голове отдалось все это вдохновенным голосом Розы Рымбаевой с подмостков «Песни-81».

Norwich Chronicles (Part 4)

It was our third or fourth trip to Norwich (the previous ones happened a decade ago: goodness gracious, I’ve been living in this country for nearly ten years, unbelievable), and every time we were blessed with glorious weather.

It’s incredible how my memory immediately evoked the path with willows starting from the railway station, the tiny bridge and, slightly further down, several old streets in the city with Tudor buildings (all are occupied, of course); one of them was closed for the Jubilee celebrations: a small crowd of middle aged folks enjoyed themselves near the pub, and joy was everywhere.

The cathedral looked as splendid as ever: a few people were inside, but most of them were walking around or idling on the wide galleries beaming with sun.

Is it a mistake to come back to places which make you happy, even for a short time? I don’t know: I just do it as if it were somehow necessary.

Norwich Chronicles: Norwich Cathedral (Part 3)

Domestic scenes with a pinch of good ole weirdness (including kings, owls, peasants and creatures of different sorts):

Norwich Chronicles: Norwich Cathedral (Part 2)

Biblical scenes (mostly, the New Testament)

Disclaimer: I know that we all are getting exhausted with the overwhelming amount of pics that have been posted lately, but those are special I think.

 Месяц, как не стало Пикола. 

Внезапно подумалось о том (вне всякой связи с происходящим, хотя как знать), что активно обживаемая искусством уже случившегося пост-постмодерна условность во всем богатстве его симулякров — все-таки вещь совсем не для всех (как бы ни хотелось доказать обратное с помощью очень удачного и вполне развившегося мем-языка), и наблюдаемая в современном масс-культе перформативность — лишнее тому подтверждение. У почтенной публики нет такого задела остранения для того, чтоб наслаждаться конечным продуктом.

«Я — Провиденс»: несколько слов о рецензии в Горьком

И еще несколько слов о переводе.
Два замечания* — 1) говорить о профессиональных биографиях ГФЛ нужно, имея в виду не только Уэльбека, но и Спрэг(а) де Кампа; 2) Джоши пишет о политической несовременности (несвоевременности) взглядов ГФЛ в контексте Lebensphilosophie (см. его работу, посвященную Лавкрафту и Шпенглеру).
А, ну и писать, что Джоши «редуцирует» печально известный лавкрафтовский расизм — значит, совершенно точно не читать его предыдущие работы (“A dreamer and a visionary”, к примеру), где многое объясняется, и совсем не редукцией.

______________

*На рецензию «Я — Провиденс»

И немного хороших новостей: автографы блоковских стихотворений, украденные из РГАЛИ предположительно в начале двухтысячных, были найдены и возвращены в фонд 55 в целости и сохранности.

Я отлично помню, как летом 2007 года стало известно о пропаже: тогда выяснилось, что вместе с частью блоковского фонда исчезло (было похищено) и множество документов из фонда архитектора-авангардиста Якова Чернихова, и для всех нас это стало огромным ударом. Начались бесконечные проверки: архив буквально осаждали журналисты, надеясь получить какую-нибудь сенсационную информацию о краже, полную скандальных подробностей.

Слава Богу, что все это в прошлом: архив Чернихова был восстановлен, а теперь вот и Блок вернулся на родные полки. Это большая радость не только для архивистов, но и для филологов и текстологов-блоковедов. Все хорошо, что хорошо кончается, в общем. Ура!

Пушкину 223

Выросла с его именем, и любовь никогда не перестанет. Лучшая его биография — и не биография вовсе, а тыняновский великий роман, отрывистый и странный.

Воспитанник Пушкин тоже бывал сажаем за черный стол в наказание за громкий смех в классе чистописания, чем г. Калинич был недоволен, и за пустые фигуры, которые чертил в классе немецкой словесности у г. Гауеншилда.

Но у него не было дружбы с отчаянными. Он был угловат, диковат, ни с кем, кроме Пущина, пока не дружил.

У него не было княжества, он был не так силен, как Данзас и Броглио.

Зато он говорил по-французски, как француз. У него были книжки, взятые из дому, — презабавные. Вечером его попросили прочесть что-нибудь. Он сначала отказался, но потом прочел им несколько стихотворений Вольтера; из них одно было забавное и, кажется, недозволенное, а другие не забавны, но, по-видимому, чем-то замечательны: он читал их с удовольствием, немного заунывно и улыбаясь неизвестно чему. Кой-кто зафыркал, он тотчас захлопнул книжку и взглянул исподлобья. Горчаков сказал, что у него есть вкус.

Настроение дня — отрывок из письма Блока матери, отправленного из Териок (побережье Финского залива) ровно в этот же день 110 лет назад:

За сосновым парком — море, очень торжественное, был шторм, кабинки все разбиты, на горизонте маяк.

Norwich Chronicles: Norwich Cathedral (Part 1)

UPD. I remember visiting Norwich Cathedral 10 years ago and trying to capture the images, but the old camera lens for the most part failed. I finally got a chance to try again.

***

So, I am beginning to post a series of the most renowned Norwich Cathedral cloister bosses: seeing them was the main purpose of this visit.

Carved mostly in the 15th century, they outnumbered by a thousand all the rest of the same mediaeval artworks elsewhere; alongside the classical Biblical scenes, some of them are heavily Pagan and are deeply rooted in the local mythology and ghost lore.

Here you can see the Green Man images and the like. Enjoy!

Пунктирное-воодушевляющее

Удивительно, но день, начавшийся муторно и тоскливо (как и большинство моих дней сейчас, впрочем), обернулся внезапной ослепительной радостью: мы без долгих раздумий и сборов внезапно сорвались с места и поехали в Норвич-Норидж, который встретил нас солнцем и счастьем (напишу об этом завтра подробнее, если успею), а по дороге я проверила присланные на НекрономиКон нам с Деннисом абстракты, и все оказались классными (хоть и не без некоторого радикализма, но куда деваться), а еще у меня определились сроки с написанием одной моей важной работы. Господи, спасибо за сегодняшнюю пятницу.

«Я — Провиденс» (1 часть): теперь и на русском

Самая главная биография ГФЛ авторства великого Джоши (1 часть), наконец-то, вышла и на русском. Спешите заказать: это самое полное на сегодня биографическое издание о Лавкрафте.

 Неужели июнь?..