А у нас же вчера открылся балаганчик для веселых и славных детей — то есть, дам, королей и чертей, хотела сказать, конечно. Не успела я притащить из Маркса-Энгельса пакеты с шоколадными черепами на палочках, клубничными скелетами, мармеладными привидениями, леденцовыми зомби (“Ghoulicious Graveyard treats! Brains, bones, hearts & skulls, freshly dug up & delicious! Too tasty to stay buried”) и крапчатыми драконьими яйцами из молочного же шоколада (привет Гарри и Венгерскому Хвосторогу), как в дверь стали бесперебойно стучать: кривовато вырезанный тыквенный Шалтай-Болтай с вишневой свечкой внутри сделал свое дело.
Первыми показались двое крошечных созданий — один в костюме, кажется, марвеловского супергероя, напомнивший микроверсию Флеш Гордона (“Flash! A-ah! He’ll save every one of us!”) с зомби-кошуркой лет четырех. «Трик-о-трит!» — пропищали в такт и подставили пластиковые ведра под конфетный дождь: за спинами стояли мамы и улыбались. Я изобразила самый искренний ужос на лице и отдала им ворох шоколадных скелетов: пролепетали «спасибо» и с облегчением понеслись обратно.
Потом к нам пришло толстенькое привидение — немного смутилось и испугалось, забыв сказать волшебные трик-о-тритные считалки и почти расплакалось в итоге: пришлось утешать, отдать того и этого, после чего привидение уткнулось в высокого польского папу и отбыло в игрушечный Зомбиленд со скелетными лошадками и каруселями.
После к нам завалилась ватага самых румяных на свете дементоров, грим риперов, летучих мышек и чертушек: спели какие-то песни (ни одной не знаю) и цепкими лапками стали таскать из моих ладоней угощения, выронив половину по дороге. Пришлось поднимать, заново распихивать по кулачкам («Мэдди, у тебя уже три мертвяка, а у меня ни одного, иди отсюда») и все раздать по хоррор-справедливости.
Больше всего потрясли соседи: маленького Рафаэля нарядили Чужим, а его старший брат, Алексис, явился в костюме Ти-Рекса: в дверь он не пролез, почти застряв в проеме как в свое время Винни-Пух, чем рассмешил свою французскую родню до колик и вызвал негодование у нашего кота. Привечались, угощались.
Маленький Томас, младший сын соседки Фионы, был одет Ужасной Одержимой Монашкой и так вошел в роль, что спел нам песню на неопределенном языке, но с большим чувством. Ему отдали все шоколадные пирожные и последний мешочек с драконьими яйцами, потому что все клубничные черепа закончились.
Вот так и закрылся веселый балаганчик: пришлось рисовать разноцветную черепушку на собственной физиономии. Остальное вы знаете.
No comments :
Post a Comment