Заканчиваем с моим учеником «Евгения Онегина». Неожиданно для себя поняла, что пушкинский хронотоп между шестой главой (зима-январь-Татьянины именины-дуэль и смерть Ленского) и седьмой (моей самой любимой: весна-Татьянин визит в онегинскую библиотеку) разворачивается в бесконечность: кажется, что Ленский был похоронен «под камнем гробовым в тени двух сосен устарелых» столетие назад, и прах его уже давно истлел, да и Ольга вышла замуж за улана и след ее простыл, как будто ее и не было. Все бледные тени, кроме Татьяны, любовь которой живуча и привязывает ее колючими корнями к месту, а потом и ее вырывают из почвы и везут на выданье — темп убыстряется, пространство уплотняется, и Пушкин как будто творит параллельный мир, где все настоящее, а прошлое припоминается с трудом. Поговорили сегодня с ним об этом.