Гурманное-апокалиптическое (в назиданье)

Немного французских хроник (пока не очень связно, буду постить отдельные воспоминания. Начало тут.

Пока Л. был на конференции, я решила осмотреть окрестности Ренна, которые, конечно же, были волшебны.

В какой-то момент вознамерилась перекусить и набрела на улочку перед местной церковью Нотр Дам, на которой кучно располагался всякий разный общепит. Зашла в первый попавшийся: при себе у меня был французско-английский разговорник, поэтому чувствовала себя более-менее уверенно (как показала практика, я сильно ошибалась). Спросила официантов на ужасном ломаном французском, говорят ли они по-английски (решительное и, как мне показалось, слегка испуганное “нет” было мне ответом), потом попыталась попросить меню на английском (наивная), а потом опорные фразы в разговорнике как-то быстро закончились (кроме “счет, пожалуйста!”, но до этого было еще далековато), и тут уже я, признаться, слегка растерялась. Персонал, впрочем, пытался мне всячески помочь, демонстрируя искреннее дружелюбие и расположение, и в итоге я все-таки решилась на “отобедать”: заказала, как мне привиделось (с чего? ума не приложу), легкий салат с зеленью и “стартерс” — маленький сэндвич с сыром, при том как-то упустив из виду, что лицо девушки-официантки, принимавшей заказ, не сулило ничего хорошего выражало искреннее недоумение. 

Я отнесла это на счет предыдущих идиоматических трудностей, которые, как мне показалось, остались позади. Ха! Наивность наказуема! И незнание языков, кстати, тоже.

Заказ принесли через пять минут.

Заказанный мною “салат с зеленью” представлял собой Гималаи внушительное (э-э... нет, все-таки “внушительное” будет самым точным словом) по размерам блюдо, состоявшее из четырех сваренных вкрутую гигантских страусиных яиц, разрезанных на трогательные половинки, ветчины, почему-то маринованной кукурузы: сверху все это великолепие было украшено листиками салата и обильно полито сметаной.
Я содрогнулась.
С “сэндвичем” дела обстояли еще безнадежнее интереснее: на тарелке лежал огромный кусок белого хлеба (я решила, что это просто разрезанная вдоль буханка, ну, то есть, не совсем буханка, конечно, а французский ситный хлеб), на который были водружены толсто нарезанные кружки запеченного в жирной сметане картофеля, а сверху все это гастрономическое буйство было увенчано тремя огромными (нет, я все еще не устала от суперлативов) кусками печеночной (?) колбасы.
Я закрыла глаза в ужасе, думая, что это наваждение, и, как только я их открою, все исчезнет.
Когда я их снова открыла, весь ресторан рыдал от хохота сочувственно смотрел на меня. Смеялись все скорбели все — посетители, персонал, даже, кажется, собака около входа. Какая-то сердобольная немка пришла мне на выручку и объяснила официантке, что “для мадам все это было неожиданно и она ошиблась, поэтому унесите что-нибудь, а что-нибудь оставьте”. В итоге, салат унесли, так и не представив нас друг другу, а, гм, сэндвич, оставили.

Я смотрела на сэндвич, он на меня. 

В итоге я решила не искушать судьбу и откусила кусочек сэндвича с левого (а может быть, и правого) края. Это была горбушка. Дальше шел слой сметаны, которую я не ем вот уже 35 лет. Я вежливо положила сэндвич на место, попросила кофе (“Кофе!” — сказала я. И мне его принесли), выпила кофе, оплатила счет (снова нашла в разговорнике нужную фразу), поблагодарила немку за помощь — и встала, поклонилась, ушла позорно бежала.

Как выяснилось, это был ресторан местной бретонской кухни.

Я твердо решила перед следующей поездкой взять несколько уроков французского. Не помешает.

Ну, может, еще вернусь в этот ресторан... Но, скорее всего, все-таки нет.