Nothings and triviality

While having breakfast and surfing recklessly through my feed (a bad habit, I know), I noticed a cutsie meme using the old “monster under the bed” trope (on the picture, the person lost his pillow while asleep, the monster gave it back, and they made a warm handshake afterwards).

Which makes me think: was the monster part of my own childhood? There was a little grey wolf who’s supposed to bite your side if you’d be audacious enough and lie at the edge of your bed; there was Baba Yaga who preferred naughty kids as snacks; and, finally, there was Babay, a formless creature from beyond (a Great Old One?) who didn’t approve of your lousy behaviour in the night.

But a monster under the bed? No, I don’t remember him in my childhood folklore.

Из рабочего-текущего (кратко)

Написала рецензию на магистерскую работу студентки о шотландском нуаре, и захотелось его почитать, а потом снова махнуть в Эдинбург, по которому я ужасно соскучилась, признаться.

Все как будто было в другой жизни и теперь воспринимается De Profundis...

The Alan Turing sculpture: pros and cons (En)

As a great admirer of Turing’s legacy, I fully support the idea to install a statue of his in the King’s Front Court (towards the bridge) as he was an alumnus of King’s.

But does my complete rejection of this particular obelisk make me a douche bag? I certainly got the concept to envision Turing as a person linked to the whole “code/Turing machine” thing, but it was executed in a lame and sloppy way. It turned out to be even worse as the sculptor is Antony Gormley, the author of the Angel of the North, and an alumnus of Trinity. He’s an artist of a great talent, and I have no idea what went so completely wrong this time.

To be honest, I am sick and tired of the shitty “artworks” that recently infested Cambridge (at the Astra Zeneca building and the like). It’s not enough to have a strong desire to install “something” on the ground: it has to be skilfully done.

Прекрасный Олег напомнил о др Ходасевича, и я тоже запощу любимое из сборника стихов, купленного в запорожском книжном «Легенда» в школьной еще юности — зеленой книги из серии «Библиотека поэта».

Оно, в общем, обо мне:

***

Адриатические волны!

     О, Брента!..

     Евгений Онегин

Брента, рыжая речонка!

Сколько раз тебя воспели,

Сколько раз к тебе летели

Вдохновенные мечты -

Лишь за то, что имя звонко,

Брента, рыжая речонка,

Лживый образ красоты!

Добрый Рептилоид

На экран глядит:

Чистый лист он видит,

И курсор горит.

За окном закаты,

Розы и сирень,

Но герой невесел,

Погруженный в тень.

«У меня дедлайны,

Хирш просел в ковид,

А земляне лезут

В Ассассины Крид.

World Dracula Day at Whitby Abbey (En)

They did it! They’ve broken the record for the highest number of vampires and vampiresses attending the fabulous Whitby Abbey on this special day! Sincerest congratulations to all involved!

I was going to attend this event which was expected to happen two years in Scarborough with a one-day visit to Whitby Abbey: it should’ve been StokerCon-2020 with the Ann Radcliffe academic conference within it. But then, as we all know, Covid hit, and the organisers desperately tried to stick to their plan (during that time they renamed StokerCon to ChillerCon).

Sadly, it became clear quite soon that all their plans had failed, the conference was cancelled and the event (meaning the ChillerCon part) was postponed. Until now; the organisers sent me the renewed invitation, but this time I wasn’t ready to go, given all the ongoing circumstances. I thank them dearly for their support and now am looking at the event with a bittersweet feeling: yes, I understand that I could’ve been among those lovely folks, but the reason not to go is more important.

Next time I will go to Whitby, that’s for sure. And it will be fabulous. Happy World Dracula Day again, Children of the Night!

(Original photo by English Heritage ©)

В нынешний день филолога не буду постить картинки и мемы, просто пожелаю нам всем сил и по возможности работы — пусть хотя бы и по написанному абзацу и по прочитанной странице в день. И давайте не забывать, что слово — не только оружие, но и утешение, и лекарство, и кому, как не нам, книжникам, об этом знать.

С профессиональным праздником, друзья. Всех обнимаю.

So, tomorrow will be exactly thirty years since the Last Bell* rang for me in my school in Zaporizhzhia: I was a 16 yo teen, shy, secluded, self-centered, egoistic, awfully naïve, bitterly cynical (or so I thought, lol) and a bit pretentious (aren’t we all at that age?).

The path I chose for my future self looked quite unambiguous: Uni, then Academia, yet the rest (the actual academic part) felt pretty obscure. I loved reading and thought that the mere fact of it would eventually make everything clear: philology, I was speculating in my head, will open all the doors for “true knowledge”—I’m feeling a bit sorry for my boisterous entitlement now. Boy oh boy, what a journey that turned out to be!..

Какие тяжелые стоят дни. Отмечаю их здесь, чтобы потом как-то отследить эту хронологию вынужденного немотствования. Все полезные стратегии возвращения к нормальной (ну, насколько это вообще сейчас возможно) жизни пока что не работают, и все судорожные попытки писать и читать очень фрагментарны и не приносят никакого удовлетворения. Поскорее бы преодолеть эту затяжную фазу отчаянного (и отчаявшегося) полубездействия (полу-, поскольку внутренняя работа все равно продолжается, несмотря ни на что).

We’ve finally done it: buried the ashes of our boy in the garden.

After a short deliberation we somewhat changed our minds towards putting him for his final rest at the spot where his favourite chair is: we are constantly walking around there, and it felt a bit wrong.

This place next to the fence was his second favourite, an outpost from which he was in total control of the garden (and the possible invaders, like Mia, the pussycat of our French neighbours): looking from the kitchen window, you could see him there, sleeping in the sun and enjoying himself.

The little stone frog is as old as the garden itself and became a perfect gravestone: he loved to be around it.

Now he’s got eternal peace to be with us forever.

Давненько здесь не было интерсекциональных ламентаций.

Фейсбучный друг запостил скриншот из последнего выпуска “The Economist”, где ветреника, авантюриста, бретера и куртизана Казанову обозвали убийцею, насильником и подлецом. Очередные, в общем, поздние итерации батлеровщины, вся эта зараза под маской освобождающего благочестия из Йеля и Беркли, ушедшая в народ. Все как у нас — деколонизировать Моцарта в Кембридже в соотвествии с последним постановлением ВЦСПС.

Ну что я могу сказать по этому поводу. Мудаком, Казанова, вероятнее всего, был, но отнюдь не по интерсекциональным причинам — не потому, конечно, что он белая хуемразь, но кому теперь это интересно; феллиниевский картонаж в исполнении Сазерленда, как мне представляется, был ближе всего к истине — сложный, артистичный, глубокий, тонкий и умный. Да и мыслитель он был норм, вполне себе гуманист (ну, в рамках дискурса, прости Ктулху), но партия сказала надо, гендер-комсомол ответил: «Есть!» — кенсел так кенсел. Вот и все у них так.

 К маминому дню рождения в саду снова распустились ландыши.

Маме сегодня исполнилось бы 73.

I grew up in a wood.

Well, no. I slept in bed

but spent my days by blackbirds. Rooks

cawed in my head.

I found the thrush’s nest,

her cup of warm-pressed mud.

The beech trees straining to their light

sighed in my blood.

И по поводу столетия коммунистического скаутства: «Пионеры юные, головы чугунные, сами оловянные, черти окаянные»

Гальванизация кадавров - не наш метод: прелесть Васьков Трубачевых, Мишек с кашей и бенгальскими огнями, усатых няней, завтраков на траве и остальных Вить Малеевых и в школе, и дома была в том, что они парадоксальным образом существовали независимо от коллективного уицраора строевой песни и шага, поэтому и запомнились. И если Тимур с командой и горящим взором вызывает сейчас только нервную дрожь, то все остальные Леньки Пантелеевы носили в себе крупицы того самого человеческого, слишком человеческого, пусть и издерганного коллективизмом и обязаловками, с чем в годы нашей юности не грех было и проассоциироваться. Пьяным же и помятым вожатым с ржавыми горнами лучше всего трижды сказать «гад ты, оказывается, Костя Федотов» — и отправить в пионерскую комнату к Аиду.

“Mother Teresa: for the love of God?” (Sky Showcase)

Watched the first part of the docu-series* “Morher Teresa: for the love of God?”. The format of it is fairly standard (interviews with archival flashbacks) and at first sight the film doesn’t seem to tell you anything you haven’t known before (the lack of painkillers in Mother Teresa’s charities all around the world made her religious practices quite dubious) yet observing the transgression of a young Albanian nun who sacrificed her life for the sake of the meek, poor, and deprived, who was fearless enough to walk around the worst places of mass destitution in order to seek out those who were in desperate—and immediate—need—and then didn’t provide for them any basic support (the rest is up to them: it’s all God’s work) was unsettling.

Забрали из ветклиники прах нашего мальчика. На выходных (раньше вряд ли получится) похороним его в саду.

“Neo-Gothic decadence as a pervasive challenge in the works of H. P. Lovecraft, A. Machen, and A. Blok”: уже на Академии

Наконец-то, это случилось: залила на Академию мой самый главный на сегодня текст — публикацию, выросшую из доклада, сделанного в 2019 г. на Армитадж Симпозиуме в любимом Провиденсе. Этой своей работой я до сих пор горжусь, хотя сейчас, возможно, и переписала бы некоторые тезисы, ну да нет предела совершенству. Ура!

Капибары и абстракты (текущее-научное и не совсем)

Очень трудно писать — и о научном (выспреннем и абстрактном), и о бытовом: слова как будто застывают в вязкой и мутной жидкости.

***

Л. вытащил меня в зоопарк (теперь они все называются охранными парками дикой природы; не верьте тому, кто говорит, что рассматривать животных сугубо детское занятие — врут) совершенно спонтанно, и я вдоволь налюбовалась и наохалась, рассматривая ленивых капибар, застывших в дружелюбном бесстрастии (шутка ли, друзья всему остальному зверью: такое ощущение, что вся на свете фауна хочет с ними водиться и обниматься), пуховых лемуров, внезапно устроивших концерт на три скрипучих голоса (вместо ора в ведро гнусаво визжали, низко опустив головы), игуану-пофигиста и огромных африканских муравьедов-трубкозубов, похожих одновременно на морских свинок-переростков и чудищ, неумело, но старательно нарисованных младшеклассниками, а еще группу беспокойных сурикатов бесценного груза  — в общем, разгуляться было где. Но потом случился дождь, мы пустились бегом до станции, боясь пропустить наш поезд до Кембриджа (в выходные они редки), а дома было пусто, и нас никто не встречал, и нигде больше не было видно следов Пикола.

«Мама дала пять фунтов и сказала “вас должны катать вне очереди, потому что вы маленькие, хоть и огромные”», — говорят кембриджские бычки молодежи на лодках. И добавляют: «И дать мороженое в рожках. Рожки у нас с собой».

Лавкрафт и Кокто: открытие Джоши

У коллег-лавкрафтианцев увидела потрясающую ссылку — рисунки Кокто на лавкрафтианскую тему. Я и понятия не имела, что Кокто, оказывается, знал и интересовался ГФЛ: как выяснил Джоши, в 1954 г., отвечая на стандартные вопросы журналиста о книгах года, Кокто, в частности, упомянул и незадолго до этого переведенный на французский Жаком Папи первый сборник новелл Лавкрафта. Отсюда и наброски морского чудовища, так похожие на обитателей Иннсмута. Удивительно!

Nothings and triviality

One day we all will have our Mad Hatter’s cream tea (or coffee) party altogether, with fresh scones, fudge, and chocolates. I promise.

“Poetics of Horror in Symbolist Literature: Alexander Blok, Andrei Bely, Leonid Andreyev (a brief summary)”: наконец-то на Академии

Наконец-то залила свое апрельское выступление на BASEES на Академию: пока вычищала текст и приводила в порядок библиографию (немного напортачила там: пропустила один источник — ссылку на блоковскую дневниковую запись, ну да ладно; в рукописи поправила), еще аз пробежала его глазами и поняла, что из докада можно сделать неплохую публикацию. Куда вот только ее тепеь пристраивать, ума не приложу: у меня столько всего на пристройство, что никаких толковых мыслей по поводу конкретно этой работы пока нет ( а вот с текстом на юбилейную блоковскую надо бы что-то делать: вернусь к нему уже, видимо, после Провиденса, раньше не получится).

Завтра-послезавтра постараюсь запостить, наконец, свой большой текст из «Лавкрафтианского сборника», вышедшего в любимом Гиппокампусе.

Gave away all the foods and treats that were left after Pickle to our neighbours (they have a lovely Bengal cat, Leo), and it felt like a second farewell. Still keep all his toys and his little house, though: they will forever belong to our boy.

Год назад написалось как будто в предчувствии:

«Все утро в голове — строчки из самойловского стихотворения «Память»:

Но в памяти такая скрыта мощь,

Что возвращает образы и множит…

Шумит, не умолкая, память-дождь,

И память-снег летит и пасть не может.

Не-умолкание памяти ощущается все острее и отчаяннее — так, что весь день 9 Мая превращается в Минуту Молчания, и множится, и длится.

Моих дорогих и любимых стариков уже давно нет на свете, но каждый год 9 Мая я вновь и вновь ощущаю их присутствие рядом с собой: они живы, мои любимые ангелы, мои бесценные, мои герои. У меня только и осталось одно сокровище — их фотографии, моя зеница ока».

...Бабушка и дедушка, мои бесконечно любимые и прекрасные, лежат в родной моей запорожской земле. Сегодня помнить, молчать и молиться.

Знакомая написала вчера в комментариях, что иногда видит свою умершую кошку краем глаза. Еще до того, как я увидела ее коммент, думала о том же — что вижу Пиколову тень,  если гляжу в сторону: он проходит как будто по тонкому краю горизонта.

Piccolo (Pickle) Paulson (2008 — 2022)

Pickle was the real (and I truly mean it) centre of our tiny Universe where he was King, and a fearless explorer. The house, the garden and the whole street (within its borders: he knew the rules) was under his constant supervision and protection.

In the lingering summer days he loved idling on his chair in the garden, and even pticy mesti (aka birds of revenge, special creatures who sometimes visit naughty cats in random hours) wouldn’t interrupt him.

He had that lovely slightly cracky voice that became very loud if he was hungry or displeased with a possible lack of attention (pretending it could happen, although it never did, of course: he was *that* important, after all). His purring was the most soothing thing ever: once you felt sad or poorly, his constant sweet grumbling would cure you in seconds.

Сегодня у меня на руках умер мой Пикол, мой пушистый мальчик. Горе.

Anglesey: curiosities, oddities and objets d’arts (Part 3): books (En)

Before entering the actual stately home, we noticed a sign in front of its gates, “Second-hand bookstore,” and decided to visit it after the excursion over the mansion. And so we did.

My first idea that it might be a classical tiny place full of dusty volumes, with an elderly volunteer who quietly and politely would recommend us books, turned out to be only partly true: the room was indeed small, but there was nobody who would help us. It was empty and dim: another person quetly sneaked in and began looking through the shelves (they weren’t too full either); the other visitor disappeared as silently as she emerged from nowhere five minutes ago.

The shelves were organised in a more or less standard way (history, science, fiction, non-fiction, sci fi, cookery books, travel guides etc.), but the first glance was unmistakable: lots of them were rubbish (chick-lit and other para-literature, mostly self-help manuals with titles like “How to become a better version of yourself and don’t feel regrets,” or something of this sort).

Муниципальные выборы-2022

Сходили в нашу неказистую церковь неподалеку проголосовать в муниципальных выборах (выбирают глав местных органов самоуправления в City Council). Поскольку в Кембридже традиционно вот уже несколько лет в борьбе за этот пост побеждают либдемы, то и колебаться с выбором особо не пришлось: проголосовала за их кандидата. По правде сказать, никаких особых восторгов от нынешнего состояния самой партии, ее верхушки, партийной работы с электоратом и, собственно, целей и задач, которые предлагается решить в ближайшие годы, я не испытываю (трансгуманизм, левацкая эко-повестка и гендерная проблематика — не те вопросы, которые должны быть поставлены во главу угла прямо сейчас, во время надвигающейся на страну рецессии), однако ж деваться некуда: социально близкие (прости, Господи) и менее людоедские из всех (современных пост-корбиновских лейбористов я не выношу, пожалуй, не меньше, чем консерв, поэтому и выбора особого не было).

В этот день Алиса провалилась в кроличью дыру, а я пытаюсь (в который уже раз) завершить библиографию к статье, чтобы разместить ее на Академии. И всего-то ничего, несколько кликов мышью, а ощущение, как будто переписываешь ее заново. И лавкрафтовскую долгожданную все никак не отсканирую, чтобы там же повесить пдф... Всего-то и радости, что мои дорогие имлийцы внесли меня в свой список пятничных зум-встреч — хоть какой-то просвет. Как же хочется в Кромер.

Anglesey: curiosities, oddities and objets d’arts (Part 2): photos

A Forsaken Garden (not really, of course)

As the sunshine quenches the snowshine; as April subdues thee, and yields up his kingdom to May;

So time overcomes the regret that is born of delight as it passes in passion away,

And leaves but a dream for desire to rejoice in or mourn for with tears or thanksgivings; but thou,

Bright god that art gone from us, maddest and gladdest of months, to what goal hast thou gone from us now? ©

Anglesey: curiosities, oddities and objets d’arts (Part 1): photos

 And a few photos of the collection: 

Anglesey: curiosities, oddities and objets d’arts (Part 1)

The idea to visit Anglesey yesterday was completely impromptu: usually we discuss and plan our trips, even around Cambs, quite thoroughly, but yesterday the weather was so lovely that we decided to “go places.” Most of the time it means to walk around all the familiar spots (Trumpington, Grantchester, the river bank around Fen Ditton), but suddenly we both had a thought: why not Anglesey Abbey? We haven’t been there since 2016, and I never got a chance to see the art collection of the mansion itself.

To get to the place is somewhat tricky if you, like me, don’t cycle (and profoundly hate it) and you don’t have a car; there are only two options left—either you walk (it’s about 7,5 miles, or 9 km from our house: not too bad, but if you take into account walking around Anglesey itself, which is vast, it’s getting a bit harder) or you take a bus. Note to self: Stagecoach buses are rare (one in an hour), but fairly reliable. You have to take 11 (Newmarket service) and get off at Lode, the village where Anglesey is located.