Спорадические tutti quanti

...или с вами снова рубрика «лишь бы не работать» (подзаголовок курсивом: «как эффективно отлынивать от редактирования собственной статьи») 

Внезапно © захотелось поразмышлять, в какую именно сторону дрейфуют соцсети. Сабж, конечно, не новый, пишут об этом все кому не лень, а я чем хуже напишу и я.

Фейсбук — чудище обло, озорно etc. постепенно съеживается до грызунов: об умирании его, впрочем, пишут с завидной регулярностью, а он ничего так, жив пока что, курилка. Но это все ненадолго, я думаю: предваряя съеживание, монстр раздулся до невероятных размеров, и его уже не прокормить ни политсрачами, ни сплетнями, ни самой идиотской сюрреалистической вне-контекстной рекламой утягивающих трусов или ресниц с эффектом накладного матраса.

Интересно другое: наблюдать, как аудитория фейсбука стремительно стареет, включая нас с вами. 

Молодежь начала валить отсюда уже давно, лет пять назад, но сейчас это процесс стал и вовсе необратимым: здесь свой лепрозорий, с терменвоксом и зрелыми балеринами.

Дорогие мои друзья-переводчики, с профессиональным праздником всех вас! Мы с вами бываем позиционными коллегами, потому что в современной филологии без вменяемого перевода никуда: учитывая, что новые важные книги издаются в количествах, потрясающих воображение, приходится не ждать милостей от природы и периодически справляться самому (*зчркнт* вот и сейчас...). 

Как написал вчерашний классик, ветровка — ваш млащ, а суровое лицо — ваш капюшон, так что, дерзайте! Отличной новой работы вам, и пусть гугл-переводчик генерирует для вас свежие мемы! Prosit!

Еще научное-телетайпное

Отправила свое коротенькое эссе на тему прошедшего НекрономиКона-2019 в “Dead Reckonings”: я с ними уже сотрудничала два года назад, и будем надеяться, что и на этот раз не отвергнут, хотя никаких гарантий, конечно же, нет. А вчера залила абстракт на новый (крайне неудобный и тормозящий) сайт BASEESа-2020, и тоже надеюсь, что примут. Ну, посмотрим: пока остается только ждать.

А, еще из Бельгии, из Университета Антверпена, нам с Леночкой неожиданно пришло приглашение на их январскую конференцию по Русской революции (Октябрьская имеется в виду, она же Переворот): мы даже особо и не надеялись. Тем приятнее.

В общем, работы прилично (еще писать заявку на СтокерКон и дорабатывать статью в  новые “Lovecraftian Proceedings” и разное другое), так что, танцуем.

Meanwhile: рабочее-текущее (телетайп)

Третий день болит голова, чтоб ее, и пребываю в каком-то перманентном лимбе забывчивости. Последнее, кстати, пугает: похоже на постепенно проявляющееся безумие, поэтому стараюсь одергивать себя и хаотично вспоминать какие-то вещи — названия старых фильмов, отрывки из стихов и проч. Надеюсь, что это еще не старческая деградация: рановато, а у меня впереди много дел.

Из занятного: выяснилось, что один там философский журнал (редактора знала в прошлой жизни) повернулся вдруг в сторону Темного Логоса, и в новом номере будут статьи, посвященные ГФЛ и поэтике хоррора. Вот так начинаешь раскручивать свою тему, и мироздание тебе подкидывает внезапное — что делаешь, делай скорее.

А, ну и завтра, наконец, напишу о своем втором опыте НекрономиКона для “Dead Reckonings”: сегодня составила план, и пора все хотя бы кратко подытожить. Как всегда, впрочем, пугает, что не смогу адекватно описать увиденное по-английски. Но делать нечего, писать все равно нужно.

К новой инициативе Цукерберга скрывать лайки, дабы не распалять враждебную зависть (прямо сейчас идет апробация в Австралии):

Лайкнула миленков пост -

Три ха-ха там в полный рост.

Нет во мне доверия

К этой цукерберии.

Сегодня 80 лет со дня смерти Любови Дмитриевны Менделеевой-Блок. 

За все годы работы над блоковской темой мое отношение к ней поменялось с равнодушно-неприязненного* на сочувственное и уважительное: я совершенно искренне восхищаюсь ее умом, цельностью, прямодушием и стойкостью, которые подчас обходились ей слишком дорого. К сожалению, до сих пор мало кто знает, как хорошо она была образована — закончила Бестужевские курсы, училась на курсах драматического мастерства А. М. Читау, а ее книга о классическом балете, написанная уже в зрелости, изучается всеми сколь-нибудь серьезными историками танца и по сей день. И актрисой, несмотря на все наветы, Любовь Дмитриевна была отличной, иначе не продержалась бы в мейерхольдовской труппе и дня, и не получила бы ангажемент на спектакли в териокском театре. 

Nothings and triviality

Очень странно все же думать, что большинство из нас уже старше практически всех героев «Осеннего марафона», «Иронии судьбы», «Служебного романа», «Афони» etc. (сюда же эпопеи «Любовь и голуби» и «Москва слезам не верит»). То есть, мы по возрасту где-то между Шурочкой из бухгалтерии, сантехником Федулом, дядь Митей и Николаем Гринько в роли папы Карло.

Провиденсовские tutti quanti: ч.17 (рандомное)

Привыкла на симпозиуме и вне его представляться как «Элейна ТчУгунова-Полсон», и, кажется, уже так себя и идентифицирую.

***

Повсюду в городе вижу своих с eldritch-бейджами, и мы обязательно церемонно раскланиваемся.

***

Продавец на книжной ярмарке, увидев мои значки (подарки от организаторов участникам Армитадж Симпозиума): «Ух ты! Да у вас степень двойного посвящения!» 

Ну еще бы-то! Ясное дело, двойного! (что бы это ни значило).

***

Традиционный мексиканский кофе, сваренный с корицей, божествен (сидим в мексиканской кантине).

Провиденсовские tutti quanti: ч.16 (задумчиво-темпоральное: фотографии)

К предыдущей темпоральности (книжная ярмарка на НекрономиКоне была превосходна):

Провиденсовские tutti quanti: ч.16 (задумчиво-темпоральное)

Время здесь, в Провиденсе, течет странно. 

При том, что за последние два дня я приняла участие в двух пресс-конференциях в качестве спикера, сделала доклад на своей секции и была модератором на другой;

при том, что мы успели обойти практически весь Даунтаун и часть Колледж Хилл и посетить несколько локаций, связанных с ГФЛ — Брауновский университет, библиотеку Хей, Атенеум, мемориальную стелу напротив университетской башни и перекрёсток, названный в честь Лавкрафта — так вот, при всем этом сохраняется ощущение размеренного хронотопа, который дает это непривычное чувство абсолютной уверенности: ты все успеешь, город ждал тебя два года, не торопись.

Куда бы мы ни пошли, я сразу узнаю все перекрестки и повороты — выйдешь с Вейбосетт к зданию банка, завернешь в переулок, а дальше перед тобой набережная Наррагансетт, а от нее вверх, мимо деревянных домов колониальной архитектуры, так любимой Лавкрафтом — та часть Провиденса, в которой он жил и работал.

Провиденсовские tutti quanti: ч.15 (модератор секции)

Последней моей ролью на Армитадж Симпозиуме стало модераторство секции “Lovecraft, Science, and the Environment”: самое интересное, что волновалась я чуть ли не сильнее, чем во время собственных выступлений. Шутка ли, напоминать докладчикам о времени, со значением посматривая на часы и показывать им таблички с минутами — задача, вроде, не из сложных, однако ж требующая известной деликатности.

К сожалению, из-за того, что предыдущая панель закончилась позже запланированного времени, мы едва-едва укладывались в хронометраж: времени на четыре доклада хватило всем (слава Ктулху), а вот на Q&А осталось каких-то несчастных пять минут, за которые один из слушателей и успел задать свой единственный вопрос. Ну зато дискуссия продолжилась и после окончания сессии, а участники потом подходили ко мне и благодарили за предоставленную возможность выступить без особых одергиваний с моей стороны. Очень приятно, что уж там.

Еще о вынужденном одиночестве и оставленности

Описанные в статье случаи, к сожалению, не так уж редки; история с несчастной замкнутой учительницей музыки, оставшейся без родных (их, по-моему, у нее и не было) и друзей, конечно, исключительна, но только из-за временной протяженности: 13 лет — это все-таки очень много. А сколько их таких, умирающих в своих домах и квартирах, погребенных под грудами мусора (хордерство — психическое расстройство, часто идущее с одиночеством и старостью рука об руку) не только в России, но и в Англии, и повсюду.

Когда мне было лет четырнадцать, вот так же умерла наша соседка снизу: после переезда дочери она осталась совсем одна, от помощи отказывалась и в какой-то момент перестала появляться во дворе (выбегала сухой ящеркой в ближайший магазин за хлебом и молоком). Нашли соседку, впрочем, быстро: тревогу забили мои старики — бабушка не видела ее несколько дней, вызвали милицию, квартиру вскрыли, она была мертва дня три. Как-то быстро организовались похороны, а потом приехала ее дочь с мужем, вывезла книги и продала квартиру.

Провиденсовские tutti quanti: ч.14 (первая часть паломничества)

После выступления я, наконец, решила: уж если не получилось обойти лавкрафтовские места с профессиональными гидами, сделаем это с Л. постепенно, в несколько заходов. Сказано — сделано: на этот раз посетили часть локаций на Колледж Хилл — Athenaeum (к сожалению, в связи с выходными он был закрыт, и бюст ГФЛ работы Брайана Мура я снова увидеть не успела, но это не беда: через два года обязательно снова наведаюсь), Брауновский университет с тот самой легендарной скамейкой у центральных ворот, на которой и был сфотографирован Old Gent, Библиотеку Хей, памятный знак-стелу (HPL’s memorial) и перекресток его имени (the HPL Memorial Square). Все-таки это бесконечное счастье — повторять знакомые уже маршруты и каждый раз по-новому волноваться и восхищаться.

Качаю головой, увидев на рубашке Л. небольшое пятно — по-видимому, от шоколада.

- Ну что это такое, а, — говорю.

- Рогатые твари, — утвердительно кивает в ответ Л.

Повторенье — мать ученья; хватаюсь за голову (свою). Выучил же.

День рождения Л.: misc плюс танцы

Потом был салат из фиг, шоколадный торт, солнечный день, ресторан и танцы. Все дни рождения должны быть такими, конечно, и особенно Л.: он заслуживает как никто.

День рождения Л.: подарок

День рождения у ангела Л. Подарила ему интернет-радио — подарок и бесполезный, и прекрасный. Полдня стримили музыку с его телефона (его коллекция eMusic огромна), и по всем статьям шалость удалась.

Провиденсовские tutti quanti: ч.13 (мой доклад на Armitage Symposium)

И вот, наконец, субботним утром в конференц-зале Omni я сделала свой доклад “Neo-Gothic Decadence as a Pervasive Challenge in Works of H.P. Lovecraft, Arthur Machen, and Alexander Blok” на секции “Literary&Philosophical Studies”. Больше всего я волновалась, что не уложусь в хронометраж (максимум 18 минут: вместе со мной на панели выступало еще трое докладчиков), однако же чудесным образом я идеально уложилась в отведенное время (краем глаза уловила, будучи уже на последней странице, что модератор поднял табличку «3 мин.»). Мне задавали вопросы и даже попросили черновик доклада, который я пока так и не отослала (все еще раздумываю, стоит ли).

Злобное-неакадемическое

*По итогам случайно прочитанного апдейта по только что прошедшему Армитадж Симпозиуму: не спрашивайте, само попалось, специально не гуглила*

А, ну и еще*: меня несколько изумляет позиция стороннего наблюдателя™ на конференции, который по завершении ея садится и пишет в свой уютный бложек что-то вроде «ну, в принципе, ниче так, почти академично [Sic! - реальная цитата] вышло». Да ты ж ебанись, Шерлок. Вот прямо щас мы, люди, занимающиеся спецификой хоррора и изучением ГФЛ, смиренно припадем к твоим стопам и будем молить о признании — на старт-внимание-марш. Ясное дело, запретить писать хуйню тебе никто не может — хоть обоссысь от собственной важности — но вот это чванливое «я филолог больших и малых академических институций, и тридцать лет назад я прочел Роб-Грийе, Женетта, и с Тодоровым на короткой ноге, поэтому судить право имею» меня заебало — сил никаких нет. С чего все эти ребята взяли, что мы почитаем за счастье доказывать им — мол, изучение литературы ужасов — это вам не тут, а вполне сложившаяся научная отрасль, со своим блэкджеком и балеринами? Нахуй пусть сходят, и мануалы по технике прокачки своего вонючего снобизма заодно не забудут.

Других ученых у меня для них нет и не будет. У меня все.

________________

*пишу без своих обычных тэгов: ну нафиг.

Nothings and triviality

На выходе из Waterstones столкнулась с куда-то спешащим семейством, и маленькая девочка лет трех закричала мне: «Шалом!», а ее мама добавила: «Ну хоть что-то ты помнишь!»

***

Купила Л. на др совершенно дурацкую открытку — верх безалаберного веселья, никаких торжественных мин от лица солидных фактотумов. Жду не дождусь, когда можно будет, наконец, вручить вместе с отличным и самым ненужным подарком на свете, потому что все хорошие подарки такими и должны быть — это мое глубокое убеждение.

Провиденсовские tutti quanti: ч.12 (открытие выставки “Ars Necronomica”)

Вчерашнее открытие выставки “Ars Necronomica”, приуроченное к началу НекрономиКона — это, конечно же, хэппенинг, одновременно макабрический (прихотливая игра воображения главного виновника торжества все ж обязывает) и оживленно-приподнятый, где посетители — такие же воодушевляющие арт-объекты, как и развешанные на стенах картины и барельефы. Вся многочисленная рать дам, королей и чертей объединена любовью к Лавкрафтиане и Weird Fiction, и чувствовать себя своим среди всех этих прекрасных академических фриков, нердов и гиков ничуть не зазорно, а почетно и правильно.

Провиденсовские tutti quanti: ч.11 (“Sacred Objects, Sacred Places: the Importance of Shrines, Idols, and Religious Artefacts in HPL”)

Моя вторая сессия на Armitage Symposium состоялась всего через несколько часов после первой; называлась она “Sacred Objects, Sacred Places: the Importance of Shrines, Idols, and Religious Artefacts in HPL”: по итогам первого круглого стола я уже примерно представляла, чего ожидать, и чувствовала себя немного посвободнее, но все-так волновалась. Мы обсуждали отношение к священным объектам и, в целом, к обрядовости у ГФЛ, который был открытым атеистом, и дискуссия получилась вполне насыщенной.

Открыла сегодня шкаф, потянувшись за новой коробкой линз, и прямо в руки мне упал с верхней парфюмерной полки тяжелый флакон Life Threads Platinum La Prairie — неуклюжий стеклянный прямоугольник, обвитый потускневшими серебряными нитями. Содержимое бутылки, использованное едва ли на четверть, загустело и осело на стенках, из бледно-желтого перейдя в старую латунь: трансфигурация завершилась, и как предписывал еретик-алхимик Андреэ, «тем, кто был лишь с трудом перевешен гирями, разрешается выкупить себя золотом и драгоценностями и удалиться с достоинством, испив при выходе глоток Забвения». Старые духи — лучший путь в забвение: пытаешься восстановить в сознании связанную с ароматом цепь воспоминаний, а она распадается на хрупкие звенья, попробуй ухвати. Гальбанум и ветивер разрушатся до молекул, еще не достигнув запястья, но так ли уж нужно, чтоб настигли и укутали: нет следа, а только намек на прустовские запахи, праздные и пунктуальные, в которые и завернута прошлая жизнь

Танцевальное-традиционное

После чуть ли не месячного перерыва вернулась в танцзал (занятия начнутся уже совсем скоро, в октябре: наверное, снова выберу intermediate уровень у нашего милого сноба Клайва — олицетворения всех чудесных и дурашливых героев Вудхауза, вместе взятых). На удивление, существенных потерь в технике ни я, ни Л. не заметили: по-прежнему помню до конца всю рутину румбы, включая аиды и hockeystick, всю ча, фокстрот и квикстеп. Немного запуталась в одной каденции вальса и подзабыла вторую часть танго, но в целом все не так уж и драматично. Впрочем, тренировки не помешают: в конце второго часа я все ж почувствовала усталость, а для продвинутого танцора двухчасовая практика — это пустяк.

Пока отдыхала и жадно пила воду из кулера, пережидала ненавистный джайв — любимый танец Л. и единственный из всей латины, который мы не танцуем вместе. Л. обожает джайв и готов плясать без передышки: я же пока что наблюдала за остальными. Китаянка средних лет учит молодую кореянку в ханбоке делать шассе, девушка смущается и топчется на месте, неловко перебирая ногами; пара бесшабашных танцоров разносит паркет вчистую, а на середине танцпола заходится в драйве, ничего общего с джайвом не имеющем, молодой парень, про которого вначале думали, что сумасшедший, а оказалось — постдок математического факультета одного из колледжей.

В общем, все как всегда, и на том стоим. Вернее, танцуем.

Провиденсовские tutti quanti: ч.10 (“Welcome to Weird: a Beginners Guide to Weird Fiction”)

Поучаствовала в своем первом круглом столе, посвященном жанровой специфике Weird Fiction: признаться, я сильно трусила (аудитория в Билтморе, бывший танцзал, была огромной), хотя и старалась не показывать виду. Хорошо еще, что у меня была заготовка; впрочем, читать с листа во время непосредственного диалога было как-то не с руки, и приходилось импровизировать. Но, несмотря ни на что, первый опыт получился ценным: выступать без заранее заготовленного текста по-английски мне надо бы почаще, конечно.

Провиденсовские tutti quanti: ч.9 (открытие Armitage Symposium)

Утром следующего дня на третьем этаже Omni Hotel состоялось торжественное открытие академической части НекрономиКона — Armitage Symposium.  С приветственным словом выступил организатор конвенции Нильс Хоббс, а после него слово взял профессор Деннис Куинн, благодаря которому и выходят “Lovecraftian Proceedings” — одно из самых главных периодических изданий академической Лавкрафтианы.

Провиденсовские tutti quanti: ч.8 (плюс фото)

И фотографии моего пропуска на конференцию, программки с картой местности и сборника НекрономиКоновского фикшена с портретом ГФЛ (еще значков HP Lovecraft Historical Society: у меня уже небольшая коллекция):

Провиденсовские tutti quanti: ч.8 (еще немного об открытии НекрономиКона и о том, как я прозевала экскурсию по памятным местам)

Вчерашний день* я решила выстроить максимально эффективным образом:

- поскольку предстояло официальное открытие, зарегистрироваться на НекрономиКон в «Билтморе» (один из самых старых отелей Провиденса, где когда-то поселилась Соня Грин, будущая жена Лавкрафта — они встретились с ГФЛ во время одной из ее многочисленных бизнес-командировок; теперь почему-то называется “Graduate”, хотя старую табличку с небоскреба не сняли);

- после регистрации снова пройти вместе с официальным туром лавкрафтовскими тропами (место рождения с мемориальной стелой, Брауновский университет с библиотекой Хей, где хранятся его рукописи, а также здание Атенеум с бюстом ГФЛ работы Брайана Мура; обсерватория, куда ГФЛ-подросток ходил заниматься астрономией и смотреть на заезды; Swan Cemetery, где покоится его прах с легендарным надгробием) — тур обычно занимает часа три;

- посетить официальную церемонию открытия НекрономиКона-2019 в Первой Баптистской церкви на Томас стрит;

- и, наконец, сходить на ресепшен после формальной части в главную арт-студию Провиденса, где состоится открытие выставки работ местных художников “Ars Necronomica”.

Не тут-то было: он и ахнуть не успел, как на него медведь насел.

Внезапное-фриковатое (псевдолингвистическое)

Немало изумилась вчера, когда увидела коммент моего американского коллеги по ГФЛ под очередной сенсационной новостью о том, что все европейские языки произошли от китайского (мандарин). Лингвистическое открытие было сделано неким вице-президентом Ассоциации Исследования Мировых Цивилизаций* Zhai Guiyun (翟桂鋆)**, по поводу которого мой лавкрафтианский соратник и высказался: 

«Вот и у Китая появился свой Фоменко». 

Никогда бы не подумала, что слава вполне локального фрика будет простираться так далеко.

________________

*Чем пышнее название, тем выше вероятность, что члены клуба маются херней 

**Транскрибировать на русский не возьмусь

Провиденсовские tutti quanti: ч.7 (Открытие НекрономиКона)

И вот, наконец, событие, о необходимости которого так долго (два года!) говорили лавкрафтианцы, свершилось: в одной из самых старых баптистских церквей Америки состоялось торжественное открытие конвенции — с органной музыкой, словами напутствия от организаторов (в том числе, и от историографов Род Айленда) и памятной речью в честь безвременно ушедших поэта и писателя Weird Fiction Виллума Пагмайра и издателя Ulthar Press Сэма Гаффорда. Церемония была по-настояшему weird and wonderful, и лавкрафтианские сущности (Night-gaunts, Ктулху и Шогготы) воспринимались как ее неотъемлемая — и необходимая — часть.

Провиденсовские tutti quanti: ч.6 (фотографии)

И фото-иллюстрации к предыдущему посту (мой голос из недалекого сентябрьского будущего: как же я скучаю по Провиденсу!):

Провиденсовские tutti quanti: ч.6

Хорошо, что мы приехали в Провиденс за день до официального открытия НекрономиКона: наши головы после перелета немного гудели от джетлега, странным (хотя, наверное, нет) образом войдя в резонанс с предгрозовым городом. Над Провиденсом вчера весь день висели плотные грозовые тучи, парило, и в воздухе отчетливо пахло озоном: на набережной мимо нас пробежала женщина и, смеясь, сказала, что всем пора прятаться, ибо скоро разверзнутся хляби небесные —этот ее внезапный библеизм, “the heavens will open soon”, прозвучал и весело, и устрашающе одновременно. 

Нам, впрочем, повезло, и первая прогулка обошлась без ливня: мы пересекли Вейбосетт стрит с его полупризрачными зданиями, где остовы наружных пожарных лестниц (привет Труману Капоте) были как будто прорисованы углем на крафтовой бумаге;

Провиденсовские tutti quanti: ч.5 (первые покупки в Lovecraft Arts & Sciences Council)

А вот и мои первые покупки в “Lovecraft Arts & Sciences Council”: «Гримпендиум», новоанглийские легенды и фольклор и календарь с ГФЛ на следующий год! 

NecronomiCon: “isn’t it too dreamy?”

Провиденсовские tutti quanti: ч.4 (Lovecraft Arts & Sciences Council)

Заглянула в горячо любимый “Lovecraft’s Arts&Sciences Council” книжный, который, конечно, магазин книг лишь условно: на самом деле это портал в Аркхем, Иннсмут и в особо ценные хранилища Мискатоникского университета. Викторианские фолианты (к примеру, отличное издание Теккерея 90-х, что ли, годов XIX века) соседствуют с самыми современными образцами хоррора и Weird Fiction в лице Томаса Лиготти и Эллен Датлоу, макабрические чучелки-детища безумного таксидермиста-наследника доктора Моро стоят рядом с записями Dark Adventure Theatre — произведениями актеров и звукорежиссеров-создателей “H.P. Lovecraft Historical Society”, чьи аудио-шедевры-адаптации ГФЛ я нежно люблю. 

Здесь же и книжные новинки из ведущих издательств, специализирующихся на неоготик-хоррор-литературе и на академической Лавкрафтиане, в числе которых прекрасные “Hippocampus Press” и “Dark Region Press”. 

Но самое главное тут, конечно же — сам Лавкрафт, его жизнь и книги. 

С хозяином магазина я надеюсь пересечься на многочисленных встречах НекрономиКона, чьё официальное открытие должно состояться уже завтра.