Поскольку я пока еще приспосабливаюсь к Гринвичу, начну с конца, т.е. с послесловия с поездки (мне кажется, это имеет смысл в условиях таймлапсов).
Провиденсовские tutti quanti (послесловие)
И, конечно, какие заметки без разговоров в пути: я не любитель жанра «наведенных бесед» — фейсбучной рецепции былички, в которой главгерой обязательно встречается с причудливым (в плохом смысле) персонажем, и тот непременно как-нибудь «по-особенному прищуривается», «проницательно смотрит» (привет Лукичу и печнику), произносит длинные монологи, отдающие литературщиной, и ни с того ни с сего окатывает собеседника из ушата откровенностей — то интимных, то политических, а то и всех сразу.
Но встречи-то случаются, как ни крути, да такие, что и захочешь — не придумаешь (такое не вымучивается), и все равно выходит своя одноэтажная Америка, пусть и с дымом пожиже, чем у Ильфа с Петровым.
***
По пути на вокзал из гостиницы свернули немного не туда, хотя здание маячило на горизонте и до него было рукой подать, но мы все бродили кругами и никак не могли вырулить на финишную пешеходную прямую. Все это продолжалось какое-то время, пока к нам по дороге не присоединился пожилой дядька за семьдесят в костюме и галстуке, несмотря на духоту. Видя наши деликатные мытарства (мы пытались не показать виду, что запутались в переходах), он спросил, что мы ищем. Сказали, что вокзал. А, так это вам надо дать вправо, сказал дядька, и акцент у него был очевидно нью-йоркский, с длинными колеблющимися гласными, идите за мной, я покажу, где лучше свернуть.
Мы послушно пошли за ним, и дядька спросил, что мы делаем в Провиденсе — проездом, что ли. Я сказала, что были на недельной конвенции, посвященной Лавкрафту.
