Провиденсовские tutti quanti (послесловие)

Поскольку я пока еще приспосабливаюсь к Гринвичу, начну с конца, т.е. с послесловия с поездки (мне кажется, это имеет смысл в условиях таймлапсов).

Провиденсовские tutti quanti (послесловие)

И, конечно, какие заметки без разговоров в пути: я не любитель жанра «наведенных бесед» — фейсбучной рецепции былички, в которой главгерой обязательно встречается с причудливым (в плохом смысле) персонажем, и тот непременно как-нибудь «по-особенному прищуривается», «проницательно смотрит» (привет Лукичу и печнику), произносит длинные монологи, отдающие литературщиной, и ни с того ни с сего окатывает собеседника из ушата откровенностей — то интимных, то политических, а то и всех сразу.

Но встречи-то случаются, как ни крути, да такие, что и захочешь — не придумаешь (такое не вымучивается), и все равно выходит своя одноэтажная Америка, пусть и с дымом пожиже, чем у Ильфа с Петровым.

***

По пути на вокзал из гостиницы свернули немного не туда, хотя здание маячило на горизонте и до него было рукой подать, но мы все бродили кругами и никак не могли вырулить на финишную пешеходную прямую. Все это продолжалось какое-то время, пока к нам по дороге не присоединился пожилой дядька за семьдесят в костюме и галстуке, несмотря на духоту. Видя наши деликатные мытарства (мы пытались не показать виду, что запутались в переходах), он спросил, что мы ищем. Сказали, что вокзал. А, так это вам надо дать вправо, сказал дядька, и акцент у него был очевидно нью-йоркский, с длинными колеблющимися гласными, идите за мной, я покажу, где лучше свернуть.

Мы послушно пошли за ним, и дядька спросил, что мы делаем в Провиденсе — проездом, что ли. Я сказала, что были на недельной конвенции, посвященной Лавкрафту.

- О, — дядька кивнул, — этот с жуткими медузами (creepy jellyfish). Достойный.

Л. добавил, что возвращаемся в Европу домой.

- Вы что же, — удивился дядька, — проделали весь этот путь из-за океана, и всего-то ради недели в Штатах? Ну вы даете. Вот, помню, я когда-то летал на Конкорде, три часа туда-обратно, шампанское в салоне, комфорт, и джетлег перебивался похмельем — отлично было! Жаль, их сняли с производства.

- Билеты на Конкорд так-то стоили бешеных денег, —резонно заметил Л. 

- А то, — обрадованно подхватил дядька, — мне компания оплачивала, фиг бы я летал за свои. Я тогда был биржевым брокером EF Hutton, работка та еще, зато бонусы.

- Ха! — Л. оживился, и его американский акцент в одночасье лишился малейшей британской примеси. — EF Hutton! Домовладелица моей первой стэнфордской квартиры тоже была оттуда! Помню, в 1980 цены на серебро резко упали до 49, что ли, долларов (дядька закивал), и она, придя с работы, сказала: «Ну и денек выдался, 100 миллионов вынь да положь!»

- Было времечко! — дядька, судя по всему, испытывал сильнейшую ностальгию и вошел в раж. — А мы тогда же собеседовали одного, и босс спросил: «И сколько же вы стоите?», а чувак ответил: «Если я назову свою цену, это будет значить, что я не стою и ломаного цента» (“What’s your net worth?” “If you know your net worth you aren’t worth very much”).

На последней реплике дядьки идущий впереди молодой парень засмеялся и поднял большой палец вверх.

Мне было жаль, что у меня не нашлось скрытой камеры, чтоб заснять этот короткий диалог, который в моих глазах тянул на короткий кинематографический пастиш Уолл-стриту.

***

В поезде Провиденс-Бостон наискосок от нас сидела симпатичная нагловатая девица с огромным рюкзаком — постоянно вертелась в разные стороны. Сняла солнечные очки — похожа на чикану (тонко выщипанные в ниточку брови, смуглое лицо с острыми чертами), повернулась к нам. Л. читал. Девица с интересом разглядывала его Киндл и, наконец, спросила, что это. Л. ответил: электронная книжка — такой простой компьютер, но предназначенный именно для чтения. Девица немного смешалась, а потом кивнула с независимым видом — ага! а как он работает? Л. показал, как переворачивать страницы, она следила за его движениями, и в этот момент стала похожа на маленького ребенка. Я гоню от себя внезапную жалость, но она, чорт возьми, иногда оказывается сильнее. Девочка вышла остановкой раньше и помахала нам с платформы.