Как нужно встречать май? С паем, полным тропических фруктов — манго, ананаса и папайи (куплены замороженными в магазине, а оттали и дали экзотические острова), с основой из теста, которую, ворча, сделал накануне по рецепту из старой книжки, с щепоткой сахара и майским заклинаньем не хуже, чем около дерева Мерри Маунт. В доме пахнет летом.

Завтра май, и я хочу весну и радость от сделанной работы.

Кажется, я расшариваю это параллельно с Л.*, но не могу удержаться: один из моих любимых ресурсов, Conservapedia, оказывается, содержит ссылку на Толстого — вначале ничего особенного («крупнейший русский писатель, автор ВиМ, отец 13 детей»), зато потом, внезапно! — «аграрный анархист», соседствующий с Бэнкси. Вы как хотите, а считаю, что это великолепно.

И Толстой такое соседство уж точно заслужил, ага.

____________________

*А, так и есть: он уже запостил ссылку, ну да ладно; у него на английском, а у меня по-русски пусть будет.

Интересна оценка Л. тургеневских «Отцов и детей» — живое любопытство к эпохе и феномену русского разночинства, внимание к бытовым деталям — и стойкая, безусловно меня радующая, узнаваемая неприязнь к прогрессисту-вивисектору Базарову. Говорит: я, кажется, должен ему сочувствовать, но не могу; нет никакого толка в наглых манипуляторах, пусть даже небесталанных, и прикрывающихся наукой как потрепанным знаменем.

Когда ты пытаешься совладать с дедлайнами, испытываешь экзистенциальную тоску и вечное недовольство собой — и приводишь в порядок все свои кисти для макияжа, моешь их и чистишь и чувствуешь наконец что-то вроде тихого удовлетворения.

Тюльпанные хроники

Тюльпаны в этом году захватили весь сад и палисадник: они лопаются на глазах, и их разноцветье кажется съедобным, как розы у Оле-Лукойе; была даже безумная мысль намешать тюльпанных лепестков в Pimm's — весьма вероятно, что сообщат летнему пуншу особенную деликатную сладость. Черных Мортишьих тоже много: некоторые пунцовеют внутри, а другие не изменяют готической темнолиловости. Несколько штук прикинулось оранжевыми пионами — вполне, надо признать, успешно: в них притаился май.

Nothings and triviality

Вместо моего глазвегианского дантиста мистера Макменами, ушедшего на пенсию (бодро напевал «Пикабу» лондонской восьмидесятнической девушки Siouxsie Siou — о где же ты, панковская его юность, где ты), теперь прекрасная дублинка — нежный алебастр кожи, веснушки, лисьи рыжие кудри, голубые глаза, музыка теперь уже ирландского акцента — и я чувствую себя пациентом-прерафаэлитом.

В Кембридже похолодало, сижу с книжками, новыми и старыми, и вспоминаю внезапное летнее волшебство трехдневной давности.

Nothings and triviality

Вчера в Ботаническом саду любовались тюльпанами и цветущей вишней; навстречу нам шла черная семья (похоже, выходцев из Нигерии) — нарядно одетые люди всех возрастов. Молодая женщина что-то рассказывала двум пожилым, а рядом идущий мужчина в костюме внимательно рассматривал деревья — Владимир Никифорович, а хорошо, что выбрали часик и решили заглянуть, правда же? Конечно, Светочка, вот и Евгении Васильевне нравится, мы, честно говоря, не планировали эту поездку, но так отлично все получилось, до поезда еще есть время, вот и погуляем — звучало все примерно так или очень похоже. На одной из дорожек прохаживался под деревом фазан, и шея его переливалась в лучах летнего солнца.

В Кембридже рай и буйство тюльпанов: в пятницу было +28. Когда солнце и такая красота вокруг, хочется, чтобы все тяжелое осталось позади.

После огромного перерыва вернулась на танцпол: почему-то очень волновалась, как воспримут мое возвращение члены клуба (ерунда, конечно: всем пофигу). Все прошло более чем хорошо: румба, ча, вальсы (в т.ч. венский), фокстроты и квикстеп, и в конце даже одно танго. Ну, не без факапов, но в целом почти ничего не забыла. Ура! Возвращаюсь в хорошее и не забытое старое.

“Star Wars: The Last Jedi” (2017)

Слушайте, ну последний джедай — это ж интерсекциональный Незнайка на Луне, только несмешной. В общем, сломалась и выключила на втором часу просмотра. 

Рейтинг: минус сто

Каррент муд: вы красные кавалеристы и про вас

Завтра важный день. 

В Кембридже внезапно наступила поздняя весна, и сад сияет всеми возможными оттенками пастели и леденцов. Зрелище невероятное: никогда к этому не привыкну.

И, наконец, текст моего выступления на BASEESе-2018 уже на Академии. Посмотрела свои первые тексты на английском там — мда. Ну, одна надежда: все постепенно меняется.

Еще о BASEES-2018

Не выходит из головы история, рассказанная на воскресной панели BASEES, где я выступала. Первый доклад был посвящен переводу «Смерти Вазир-Мухтара» на английский (до этого он был переведен частично; в этом году планируется издание полного перевода). Проделанный труд колоссален: сам ЮТ называл свою книгу «научно-фантастическим романом», и переводить хитроумный паззл, полностью построенный на лингвоиграх, не просто тяжело, а практически невозможно. У переводчиков, кажется, вытанцевалось, как неожиданно судьба одного — вернее, двух — участников проекта резко изменилась и превратилась в античную драму. Такие сюжеты все-таки относительно-редки, и тем сильнее и отчетливее они потом врезаются в память.

Первая переводчица, профессиональный британский славист, занималась Вазир-Мухтаром больше шести лет, когда в ее семье случилось несчастье: тяжело заболел муж. Она долго за ним ухаживала, а когда врачи сказали, что надежды больше нет, забрала его из больницы домой, где продолжила паллиативный уход. Дальше — слова из выступления издателя:

BASEES-2018 tutti quanti: день 3

И, наконец, заключительный день BASEESа, и моя самая ранняя утренняя панель “Literature and Culture: Absent and Present Translations: From the Nineteenth Century to Present Day” (начинать в девять утра в воскресенье — то еще испытание для кофе-депривированных филологов), однако ж, несмотря на вечные проблемы с флешками и презентациями, все, кажется, получилось и прошло неплохо.

Отличный доклад был у переводчицы Тынянова: она продолжила работу трагически погибшей коллеги, и судя по показанным слайдам, результат обещает быть грандиозным: жду выхода книги с нетерпением.

BASEES-2018 tutti quanti: день 2

Получилось стать ведущей целых двух панелей на BASEESе в Churchill College — “Literature and Culture: Problems of Dostoyevsky’s Poetics: Narrators and Their Narratives” и “Literature and Culture: Real and Imaginary Places — Eastern and Central Europe”. Получилось вполне духоподъемно, считаю.

BASEES-2018 tutti quanti: день 1

Традиционные «картинки с выставки», без которых апрель в Кембридже не совсем апрель.

BASEES-2018 tutti quanti: пред-докладное

А еще, конечно, тот факт, что две переводчицы Блока жили в Кембридже, где и встретились, и стали работать вместе. Первая — кантабригианка Френсес Корнфорд (не путать с ее мужем Френсисом Корнфордом, тоже переводчиком, только с классического греческого; домашние поэтому называли их по аббревиатурам FMC и FСС), внучка Дарвина и прекрасный английский поэт. Вторая — Эстер Поляновская, эмигрантка из послереволюционной России (уехала в 1919 г.), физик и писательница, работавшая в Кавендишской лаборатории с Резерфордом, вышедшая замуж за коллегу Мейера Саламана. Кембридж был их домом до конца, и здесь же живут сейчас их наследники.

***

О, сколько нам открытий чудных. Оказывается, один их самых известных американских переводчиков Блока, Ф.Д. Рив, которого я, помнится, стотыщ лет назад цитировала и в своей кандидатской — отец голливудского актера, сыгравшего Супермена, Кристофера Рива. One day — one discovery, короче.

Папу выписали из больницы, и я надеюсь, что теперь он постепенно будет идти на поправку: дома и стены помогают. Помоги Господь.

К BASEES готова, слава тебе Господи.

у нас сегодня будут гости

гагарин юрий сто минут

ты гавриил почисть орбиту

и млечный путь слегка протри

Текущее-рабочее

Пишу очередной доклад на BASEES. Как всегда, вначале еле-еле ползла, а сейчас увлеклась — и, опять-таки, как обычно, поджимает время из-за моей лени и прокрастинации. Пишу об английских и американских переводчиках Блока и уже утонула в материале. Завтра продолжу.

Nothings and triviality

Прямо сейчас под окнами парканулся древний седовласый дедушка (лет восьмидесяти, не меньше) интеллигентного, впрочем, вида на таком же древнем харлее*. Промелькнула мысль, что разработчики терминаторов решили сосредоточиться на анти-эйджистском дискурсе (все правильно сделали) и послали лучшего андроида на помощь кембриджской профессуре.

«Мне нужна твоя монография, список твоих статей и твой индекс Хирша», да.

__________________

*Может, это был и не харлей: простите, поклонники мотоспорта, они все для меня на одно лицо — прим. мои

Cthulhugram: уже в Кембридже

Сегодня мне пришло именное письмо из Калифорнии от моего любимого HPLHS — Ктулхуграм с маркой для моих диплома и сертификата о пожизненном членстве в HPLHS. Марку в диплом сразу же вклеила, конечно. Так победим!

Пасха в Кембридже-2018

Спешила на службу — проливной дождь накрыл город, и вся дорога убористо усыпана нарциссами, которые упрямо лезут из-под земли даже около проезжей части и на перекрестках. Крупные капли методично барабанили по капюшону ветровки и залетели в глаза, под линзы, и я увидела Jesus Lane сквозь непрошеные слезы. Долго стояли, переминаясь с ноги на ногу, около дверей колледжа, чтоб попасть внутрь на Великую Вечерню в кембриджском приходе прп. Ефрема Сирина — совсем уж было отчаялись, что откроют (Вечерня уже началась, мы немного опоздали), но нас услышали и отворили ворота.

На службе было радостно, пели тропарь на русском и английском, и батюшка Рафаил щедро окропил (окатил) нас водой из кадила на «Христос Воскресе!». Счастье Пасхи свершилось и в Кембридже.

***

Выходили из дома в небольшой спешке, и я схватила первую попавшуюся под руку косынку, чтоб надеть в церкви: потом оказалось, что это была шаль с котиками. Всякое дыхание да хвалит Господа.

Христос Воскресе! Christ is risen! Χριστὸς ἀνέστη! Christus resurrexit!

Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав! Christ is risen from the dead, trampling down death by death, and upon those in the tombs, bestowing life! Χριστός α̉νέστη ε̉κ νεκρω̃ν, θανάτω θάνατον πατήσας, καί τοίς ε̉ν τοίς μνήμασι ζωήν χαρισάμενος!