BASEES: final countdown

Завтра выступаю. Сделала презентацию, и доклад получился, по-моему, неплохой. Ну вот посмотрим.

Семейное-хроникальное

АВ переслала мне много фотографий из семейного альбома, и я кое-что запощу и здесь.

Мои прекрасные молоденькие родители. Это, наверное, год 1978, и они в отпуске в Сочи (похоже, фото сделано в дендрарии). Какие же они красивые.

BASEES-2017: готовность номер один

Я закончила, наконец-то, свое выступление. Постаралась выдержать баланс между эмоциональностью и документальностью, но как вышло, пока что не знаю. Завтра сделаю маленькую презентацию с файлами, после того, как зарегистрируюсь.

На середине выступления для BASEES (да, знаю, что поздно, ну что делать). Завтра писать и писать.

Мою заявку на ‘Fantastic London: Dream, Speculation and Nightmare’ приняли! Боже мой, какая радость — первая настоящая лавкрафтианско-стимпанкерская конференция! Ура-ура-ура! 😊

Кандидатской 14

14 лет назад я защитила кандидатскую. Когда-то в блоге я делала пространный пост об этом (просто запомнилось, что защищалась в День театра), а сейчас скажу коротко: хорошо, что тогда все получилось, но диссер сейчас переписала бы полностью, конечно. И еще: страшно и здорово постепенно выруливать на новую тему.

Ньюкасл: теперь фото

Заодно сделала в Ньюкасле и несколько фото на камеру (интересно, что на мобилографию некоторые лучше получились, хотя казалось бы). Но воспоминания остались самые замечательные: в Ньюкасл еще раз обязательно вернемся.

Unite For Europe: как это было

Ну что, время для апдейта по итогам анти-брекситовского марша, прошедшего сегодня в Лондоне. Первый, и самый главный: в дополнение гардиановскому “tens of thousands of people protesting against decision to leave EU” могу сказать, что по моим прикидкам на улицы вышло около восьмидесяти тысяч человек (хорошо бы дождаться официальных цифр, конечно; ну вот посмотрим, что скажут в вечернем блоке новостей ВВС*). Марш должен был начаться на Парк Лейн в 11.00: к этому времени мы из Кембриджа не успевали, поэтому решили присоединиться к демонстрации на Трафальгаре через час. Наш поезд из Кембриджа прилично опоздал, в итоге на площадь мы попали примерно в четверть первого — и тотчас же увидели толпу народа, которая двигалась в направлении Уайтхолла и дальше, к Вестминстеру. Вот туда мы и влились (большинство фото было сделано по дороге к Биг Бену). Народ выглядел очень воодушевленно, люди с удовольствием подхватывали речевки “Stand for Europe!”, “Forever united!” и проч. Постеры были самыми разнообразными: многие выглядели иронично, вроде плаката, который тащил довольно угрюмого вида дяденька — “No one voted for Brexit! (Even my Uncle Frank)” («Никто не голосовал за Брексит! Даже мой дядя Фрэнк»).

Ньюкасл: tutti quanti

Ньюкасл оказался солнечным и очень холодным: воздух здесь морской (море всего-то в восьми милях), и на воздухе приятно-зябко, хорошо пробирает до костей, что любящей прохладу мне сразу понравилось. Выяснилось вдруг, что он фантастически-красивый: беглые строки туристических путеводителей (древняя столица Нортумбрии... крупнейший индустриальный центр...) ничего в этом смысле в образ города не привносят.

Ньюкасл стоит на реке Тайн, и сквозь него проходит Вал Адриана, отъединяющий нортумбрийские земли от шотландских; шотландцев здесь, конечно, много (Эдинбург близко, а далее везде), но говор в Ньюкасле свой — тоже распевный Джорди (Geordi), когда часть шотландских слов перемешивается с английскими и произносится на норвежский лад. 

С вокзала попадаешь на холмистые улицы, которые снова роднят Ньюкасл с Эдинбургом, да и архитектура здесь северная — уж если георгианство, то без остиновской филиграни Бата, основательное и масштабное.

Nothings and triviality

Дантист мистер Макменами сделал мне укол куда-то в челюсть и вместе с радио запел «Барселону» Фредди Меркьюри. Красиво получилось.

Пока лечил зуб, ответил на все вопросы муз.викторины: самый последний был про какого-то Джонни Бристоля. Медсестра Керсти затруднилась с ответом, и он выиграл среди себя.

Несколько дней назад мне прислали ответ из оргкомитета “Fantastic London” с предложением добавить в заявку тему, которая могла бы стать связующей с основным предметом дискуссии — собственно, Лондоном. Долго думала, как это сделать, наконец, добавила абзац и сегодня отправила. Как мне хочется, чтобы все получилось... Буду ждать.

Ну а о Ньюкасле запощу апдейты позже, когда будет настроение.

Теракт около Вестминстера

Мы с Л. всегда ходим на рождественские концерты Клэр хора в бывшую церковь, а сейчас концертный холл St John's, что на Smith Square, это буквально в десяти минутах от Вестминстера. Выходишь из метро, переходишь улицу, налево Биг Бен, дальше прямо мимо Парламента и направо. А сегодня там произошел ужас. Царствие Небесное всем погибшим. Бедная моя новая родина.

В фейсбучике очередной флешмоб, посвященный тому, как юзерам отказывали в работе. Ну, поучаствовала, напишу и тут (собственно, почему бы нет: все равно я делаю кучу кросс-постов отсюда-туда и обратно).

Меня-то брали, а вот статьи мои частенько нет, и формы отказа были (и есть) разные, от коротких и энергичных какая херня зачем ты вообще «не формат/не подходит» до пространных «проработайте, пжлст, подпункт 2 в параграфе 3,  а также нажмите и потрите» (тема с бескомпромиссным Reviewer #2). Все, кто нас отвергают, не берут, не принимают и нам отказывают — нас отвергают, не берут, не принимают и нам отказывают. Это, в общем, нормально, и жизнь нифига не справедлива (банальность детектед). Про отращивание дзена и здоровую спортивную злость™ лучше не читать и не слушать: во-первых, почти всегда это выглядит куда как пошло, а во-вторых, отказы бесят неиллюзорно, и смириться с ними обычно бывает трудно, если с честолюбием и приоритетами все в относительном порядке. Ну, клин клином вышибается: завернули с одной работой (это если о писанине) — напиши две и отдай в другие места. Или пиши и пиши себе, а отдашь позже. Или пиши и выступай, а потом и опубликуешься. Только не дай себя сожрать. В том числе, и себе самому.

Ньюкасл завтра

Завтра едем в Ньюкасл на день (во вторник назад). Ну вот и посмотрю на мрачную Нортумбрию.

Ну и снова делается обзор лавкрафтианства и лавкрафтианских книг последнего времени, был бы он вполне толковым, но опять говорят о Лафарже (или, может, он Ла Фарж: по крайней мере, в статье его фамилия пишется именно так). Снова превозносят достоинства его романа, посвященного ГФЛ, и восхищаются прототипами (вернее, оммажем) реальных фигур из лавкрафтоведения — к примеру, в романе появляется С.Т. Джоши. Все это меня неиллюзорно раздражает и, что самое неприятное, подталкивает к мысли, что книгу, видимо, придется заказать и прочесть, хотя, видит бог, я этого не хочу. Но, с другой стороны, для критики нужны основания, а не голословная ярость — какой в ярости толк? Но блин, как же не хочется это читать — Эротономикон, ебани меня о скалы море!-/

Мамы не стало 29 лет назад.

Каррент муд: Елизавета и гогглы

На Пинтересте наткнулась на прекрасное — страницу с коллажами, в которых персонажи ренессансной/елизаветинской эпох представлены в стимпанкерских образах. Прелесть и чудо. Название страницы “My Elizabethan & Renaissance Digital Art”, и она, конечно же, должна быть в закладках у любого уважающего себя стимпанкера. Самое любимое оттуда — изображение Елизаветы I а шляпе с гогглами. Вот как-то так я себя примерно и ощущаю.

Пора готовится к стимпанкерской конвенции, которая в этом году снова пройдет в августе в Линкольншире.

Удивительно, как даже совсем плохие фото с телефона могут передать сияние и тепло: в Кембридже как будто май, и вовсю зацвела вишня и  магнолия.

(Пытаюсь сделать пост с айпада, лёжа в кровати; посмотрим, что из этого выйдет. Всё-таки лень — основной двигатель прогресса).

UPD. Нет, фото с айпада все же не вставляются: приложение посылает меня в галерею уже существующих гугло-фоток, а те, что сохранены на айпаде, залить сюда не могу. Ну, значит, завтра дополню уже, а то вставать и включать комп лениво.

UPD.-2. Done (но все-таки хотелось бы найти опцию в блого-настройках, как это можно делать и с айпада).

ГФЛ: 80 лет со дня смерти

Сегодня, в день 80-летия смерти ГФЛ, я в который уже раз думаю над общей внешней несчастливостью, какой-то и вправду роковой неудачливостью его прижизненной писательской судьбы. Конечно, он не был ни первым, ни последним среди авторов, которые обрели посмертную славу, так по-настоящему и не получив живого (буквально) отклика от широкой читательской аудитории.

Нужны ли ему были слава и признание? Теперь уже трудно сказать наверняка, но тот факт, что лавкрафтовские рукописи отказывались брать в печать серьезные издания, а высоколобые критики писали на них презрительные отказы, заставляло его думать о скором забвении: как пишет главный биограф ГФЛ Джоши, «предчувствуя скорую кончину, Лавкрафт все больше укреплялся в мысли, что его работа канет в небытие, а он так и не дождется публикаций».

И все-таки.

У меня не очень-то выходит.

Отправила

В общем, отправила заявку на ‘Fantastic London: Dream, Speculation and Nightmare’. Очень волнуюсь. Как уже писала (не помню, здесь или на ФБ), если не получится именно с этой конференцией, я здорово расстроюсь. Ну... будем надеяться. В конце марта все будет известно.

“In the Steps of the Ballets Russes” (Coliseum)

По итогам: танцевало новое молодое поколение Вагановки, и танцевало великолепно. Это, в общем, настоящее возрождение дягилевской программы в современном ключе — и Петрушка, и Жар-Птица, и Дон Кихот, и Лебединое, вся классика в традиционном и новом прочтении. Премьера Theatrum Vitae с Коноваловой-Дато прошла под ураган аплодисментов: я как будто вернулась в Большой и Мариинку. Нет ничего лучше русского балета, и вряд ли появится в ближайшие тысячу лет.

ГФЛ и сЭкс (честно: заколебали)

Опять пошла какая-то мутная волна в модных/левых/прогрессивных до зубовного скрежета медиа (New York Times, New Yorker), поднимающая на перья тему секса/сексуальности/ориентации ГФЛ. И газета, и журнал форсят книжку какого-то чувака, чье имя мне ничего не говорит — ну, кроме того, что оно внешне очень напоминает имя зятя Карла нашего Маркса Поля Лафарга, но дается в английской транскрипции «Пол Лафарж». Этот самый Лафарж, как сообщается в NYT, занимается метафикшеном и вообще высок (Йель и вот это все), и вот он сподобился написать роман о тонких отношениях между ГФЛ и Робертом Барлоу, лавкрафтовским младшим современником, коллегой, другом и душеприказчиком, который покончил с собой в Мексике в начале 50-х, боясь быть уличенным собственным студентом (видимо, любовником) с запрещенной тогда гомосексуальности. Название книжки «Ночной океан» аналогично названию новеллы ГФЛ-Барлоу, и это обстоятельство бесит меня еще сильнее.

Cюжет романа вертится вокруг деконструкции идеи о лавкрафтовской асексуальности, когда главные герои докапываются до «Эротономикона» (буээ) — тайной книги, которая вскрывает связь ГФЛ с Барлоу.

Да ты ж ебанись.

Весь этот сраный метафикшен, аллюзии, свидетельство о смерти несчастного Барлоу, игра с именами главных героев — и все это ради того, чтобы доказать, что ГФЛ был гей.

В общем, Хьюстон, у нас проблема: походит срок дедлайна вымечтанной лондонской конфы — той самой, что про Стимпанк/Лавкрафта, — и я что-то здорово разнервничалась. У меня готовы две заявки, и выглядят они, вроде, ничего, но медлю с отправлением (и пока не решила, какую именно отправлять — или, может, обе сразу?), потому что панически боюсь отказа именно оттуда. Я ждала этого события несколько лет, и если откажут, это будет не плохо, а очень плохо. Мне, конечно, не привыкать к отказам, и я научилась относиться к ним философски, но именно этот кейс для меня весьма чувствительный. Не хотелось бы промазать, и от этого я загоняюсь еще сильнее. Короче, в понедельник высылаю, что есть, и будь что будет...

Все-таки слегка изменила дизайн уютненького — ничего радикального, увы, только подложку и цвет основных шрифтов. Прошлый с винтажными фото и пожелтевшей бумагой надоел до зубовного скрежета. В общем, довольна. Не идеально, конечно, но хоть глаза не ломает.

Ворчливое-псевдодизайнерское

Опять во мне проснулось дурацкое желание улучшить бложек на блогпогосте. И ведь внутренний голос говорит: «Не трогай, если все работает, опять напортачишь!..», а все равно тянет. Выглядит он очень старомодно, и хочется движухи с виджетами. Наверное, зря.-/

(Да-да, я помню, что «главное — контент» и «не умеешь — не берись», но все равно)

Nothings and triviality

Резкое и сильное потепление повлияло на некоторых кембриджцев самым неожиданным образом: пока бегуны и велосипедисты разоблачились до трусов, маек и леггинсов веселеньких расцветок (собственно, большая часть из них особо не укутывалась и в прохладную погоду), на улицах были замечены горожане мужеска пола, одетые в кепки-аэродромы каких-то катастрофически-искривленных пропорций, как если бы Валико Мизандари решил вдруг вместо полетов над Телави устроить психоделический перформанс. Самое интересное, что обладатели кепок выглядят либо как профессура (поношенный твид и рассеянный вид), либо как тщедушные романтические юноши типа “drishch обыкновенный” (застенчиво сдвигают аэродром на одно ухо). Не иначе, новая весенняя мода.

Ну а 8 Марта я хочу пожелать нам всем профессионального роста. Дорогие девушки и женщины, избравшие академическую стезю, пусть ваш путь в науке будет интересным и плодотворным, и пусть внешние обстоятельства не мешают вам делать вашу работу — публиковаться в серьезных изданиях (не только потому, что индекс Хирша — это новые «90-60-90», а по настоящей созидательной в этом потребности), писать книги, выступать и преподавать, передавая свои знания ученикам и студентам. Научная востребованность — наш Грааль, и мы будем к нему стремиться. Сегодняшний день — хороший повод себе об этом напомнить.

На картинках — женщины-научные легенды, с которых неплохо было бы нам всем брать пример: легендарный филолог-классик А. А. Тахо-Годи, великий филолог-исследователь Серебряного века З.Г. Минц, выдающиеся ученые — английская биофизик (открыла двойную спираль ДНК) Розалинд Франклин и ирландская астрофизик Джоселин Белл Бернелл (открыла пульсары).

Лытдыбровое-угрюмое

Жуткий упадок сил и головная боль, а за окном, как назло, весь день была прекрасная погода. Итог: почти ничего не прочла и не написала, хотя мне по почте пришла новая долгожданная книга по ГФЛ. Расстроена. Завтра работа, и надеюсь все наверстать.

“Arrival” (2016)

“Arrival” вышел ни плох, ни хорош. Идея (пере)осознания/(пере)воссоздания времени через психолингвистический модус, явленная посредством ктулхуобразных пришельцев, в щупальцах ужасных, но добрых изнутри — сама по себе яркая, да и инопланетяне из “Weird Tales” получились убедительными, как и гипносуггестивные печально-трубные звуки саундтрека. Вот только политическая возня в духе Доктора Стренджлава (без кубриковской, увы, сатиры) на этом фоне была совсем не к месту — все эти опереточные китайские генералы, хлопочущие лицом «военные и разведка с прослушкой»™ и прочие бомбардировщики превратили неплохой в общем замысел в очередную агитку в духе «перед лицом всемирной угрозы сомкни ряды и челюсти и не нажимай заветную кнопку «пуск» без особой надобности».

А спецэффекты впечатлили, да, не придраться.

Крокусы, наконец, полностью распустились.

Nothings and triviality

Ну правильно, идёшь по Кембриджу за новыми танцевальными туфлями, никого не трогаешь, сворачиваешь на Хистон роуд, а тебе навстречу вышагивает крупная чорная курица, и у тебя, в сущности, только один вопрос: а где подземные жители? Всех увела или что.

Ну и в завершение этого не самого веселого дня:

Наконец, дошли руки до воспоминаний Сони Дэвис (Грин) о Лавкрафте, и это стало лучшим лекарством от хандры. Описывая начало своих отношений с ГФЛ, Соня, в частности, пишет: «Темноглазый с льняными кудрями, маленький Говард привлекал внимание прохожих, и они останавливались полюбоваться на прелестного малыша. Он [Лавкрафт] показывал мне свои детские фото этого времени с ремаркой: «И погляди на меня теперь!» На всех его ранних фотографиях он действительно выглядел как очень симпатичный мальчуган. Последующее резкое ухудшение внешности он связывал с двумя происшествиями: первое случилось, когда он был подростком пятнадцати или шестнадцати лет — вместе с другим мальчиком ехал на велосипеде, упал и сломал нос; вторая же причина, по его словам, проистекает из того, что он любил смотреть на звезды в свою подзорную трубу (астрономия его всегда чрезвычайно интересовала). Я восприняла эту историю как свидетельство тонкого лавкрафтовского юмора».

Мне этот фрагмент кажется очень милым — ну и несет в себе предупреждение, само собой: будете долго смотреть в телескоп — станете как ГФЛ, а уж плохо это или хорошо, каждый решает сам.

Этот неловкий момент, когда большой фрагмент работы придется начинать заново (статью все-таки завернули). Ну что, Keep Calm and Carry On, черта с два я сдамся просто так.

“The Evolution of the Weird Tale”: в Кембридже

Накануне ко мне приехала еще одна работа Джоши — его классический том “The Evolution of the Weird Tale” (Hippocampus Press, 2010). Я видела множество перекрестных ссылок на нее в статьях по ГФЛ и, наконец-то, заказала — спасибо Hippocampus Press.

Обратила внимание на выдержку из одной рецензии на книгу (Neal Monks, SFCrowsnest): 

В случае с Лавкрафтом, Джоши сфокусирован главным образом на концепции материализма, что в контексте фантастической литературы (weird fiction) означает примерно следующее: не имеет значения, насколько необычны монстры или фантасмагоричны происходящие события, все они функционируют в тех же базовых рамках существования и сохранения материи и энергии, что образуют всю остальную вселенную. Конечно, современная наука пока что не в состоянии объяснить нам все, что мы обозреваем, однако это не повод рассматривать происходящее с точки зрения сверхъестественного. Вот почему творческая модель у Лавкрафта отвергает традиционных призраков и вампиров в пользу инопланетных существ из глубокого космоса, которые могут восприниматься людьми как боги или монстры.

В общем, срочно читать (вот так и читаю параллельно сто книжек, и ни одну никак не могу закончить...).

Nothings and triviality

Ещё немного прокачала свою британскость — ну, скажем, до 79 левела из 80, когда ты надеваешь короткие ботинки с голыми лодыжками и страшноватую с виду ветровку серо-бурого цвета, и тебе нравится, как она похрустывает, нравится ее легкость и ветронепроницаемость; когда ты отращиваешь дзен в ветреную погоду, не забирая волосы в пучок, идешь с распущеннными (да, злобно бьются о свеженакрашенные губы, но ты их усилием воли и лёгким fuck off отлепляешь от лица); когда замечаешь, как город онарциссивается на глазах — жёлтые, бледно-лимонные и белые, они уже повсюду; когда злишься уходу обшарпанных частных магазинов с покосившимися и грубо намалеванными вывесками в пользу безликих гигантов-ритейлеров, всех этих теско с праймарками, одних и тех же в Лондоне, Бате и Саффрон Волдене.

***

Мимо прошла бабушка-трансгендер в чёрном кружевном платье с огромной камеей на вязаном жабо: на сложную конструкцию была наброшена пыльная куртка North Face (или как там). Бабушка шла с подругой и смеялась. 

***

Из новой хипстерской лавки (глютен фри флапдджеки и брауни пришли на смену штабу либеральных демократов, который закрылся после их катастрофического поражения в 2015 ) выбежал толстый молодой человек, и на его кофре с контрабасом болтался бумажный пакет с пончиками в розовой глазури. 

В Кембридже настоящая весна.

В последний день т.н. зимы мелкие* нарциссы показались во всех закоулках сада и палисадника, кое-где красиво переплетясь с темно-лиловыми ирисами. Как же все-таки красиво сочетание кремового/лимонного и сиреневого. Подснежники растрепались от Дорис, но их сменили крокусы. Весна здесь.

_______________________

*Крупные (которые я иначе как даффодилами уже и не называю) тоже уже появились, но их пока немного.

Сайты по ГФЛ: краткий апдейт

Нашла еще один в целом хороший сайт по Лавкрафту: он, конечно, очень прибыльно-ориентированный, в основном, на молодежь (футболки/свитшоты/масс-культная лавкрфтианская атрибутика), но там выкладывают анимацию по ГФЛ и разные мероприятия, с ним связанные, а это важно. Мне бы еще, кстати, надо возобновить посещение Yog-Sothoth forum: там много нужного по литературе о Лавкрафте. И, конечно, нельзя забывать о сайте моего любимого издательства Hippocampus Press, который у меня в постоянных закладках.

«Чарівна кісточка» и омут памяти

Хотела написать об одной милой штуке, которая произошла со мной еще накануне моего отъезда на престонскую конфу, но снова завертелась и почти забыла. В общем, дело было так: я запостила в фейсбученьке статус на украинском о том, что когда-то в глубоком детстве (меня только что привезли из Тикси, а значит, мне еще не было пяти) у меня была книжка — одна из первых моих книжек на украинском, кстати, — которую я в силу возраста прочесть не могла, но обожала рассматривать к ней картинки. Картинки, между тем, были примечательные: на них была изображена королевская семья, и всем они были хороши, кроме одного: они были очень бедными. Я хорошо помнила принцессино платье в заплатках, а также идущего на службу (наверное, туда) короля в потертом сюртуке. Запомнилось также, что королева вдруг заболела, и принцесса работала не покладая рук, пытаясь помочь больной матери, а также отцу и всему своему многочисленному семейству — хлопотала по хозяйству и вообще работала Золушкой. Смутно я также помнила, что, кажется, в книжке в итоге все закончилось хорошо, все невзгоды в королевском семействе закончились, и принцесса вышла замуж за какого-то обаятельного шалопая — наверное, тоже принца.

‘Fantastic London: Dream, Speculation and Nightmare’ в июле

Я, наконец-то, дождалась! Когда-то давно, года два назад, я шутила на тему того, как хорошо было бы устроить стимпанкерскую конфу — и что же? Мечты постепенно превращаются в реальность! Хорошо мне знакомый Сенат Хауз, где проходили мои июльские конференции по русистике, решил организовать симпозиум ‘Fantastic London: Dream, Speculation and Nightmare’ (он должен будет пройти при поддержке все того же Institute of English Studies, University of London). А темы там какие роскошные! Урбан-готика, стимпанк-поэзия, анти-миры — и ура! — лавкрафтианство! Ну как, спрашивается, я могу это попустить?! Поскольку барселонцы с конфой меня прокатили, написав дурацкую отписку, то я немного видоизменю свой абстракт и обязательно подамся на этот симпозиум — и пусть мне повезет! Дедлайн там 17 марта, так что, у меня еще есть время.