Случай с псевдораблезианской инициацией Кэмерона в закрытое общество аристократов-бездельников напоминает одновременно и историю богатого повесы Дэвида Дерри-Мойра из романа Гюго «Человек, который смеётся» (он был завсегдатаем попоек и гульбищ молодых богачей эпохи короля Иакова, и в полусвете был известен под именем Том-Джим-Джек), и всех вместе взятых мужских персонажей из романов Ивлина Во, а ещё — идиотские, а иногда и просто опасные испытания, которым подвергали любого новичка (и не только) в детской компании в моем детстве, причём неважно, происходило ли это в школе, во дворе или в летнем лагере. Ну, о лагерях я знала понаслышке, поскольку никогда туда не ездила, а вот моя дворовая компания, состоявшая преимущественно из нормальных детей с перманентными вспышками дурости, однажды-таки умудрилась устроить весьма специфическую проверку на вшивость.
Я уже смутно помню подробности, но, кажется, было нам лет по 8-9, вряд ли больше, и однажды, уже прохладным осенним вечером (наверное, был конец октября) мы как всегда собрались во дворе погулять: было нас человек шесть девчонок и мальчишек примерно одного возраста. В тот вечер стало известно, что во втором подъезде нашего дома кто-то умер, завтра будут похороны, и на открытом грузовике во двор привезли гроб. Кто-то из нашей компании уважительно произнес: «А прикольно было бы поглядеть на этот... На гроб. Интересно, а мертвец уже там?». Все сразу же вспомнили истории про горб на колёсиках, который катится по черным-черным улицам, подгоняемый красной рукой, слово за слово, и договорились до того, что «надо доказать, что не ссышь посмотреть на гроб три раза», для чего нужно было залезть на грузовик. Зачем понадобилось пялиться на гроб, да ещё и трижды, я, в общем, сейчас в памяти уже не восстановлю: впрочем, объяснения для этого предполагались самые затейливые. Ну, сказано-сделано: были мгновенно придуманы правила, в соответствии с которыми испытуемый влезает на грузовик с помощью одного человека — для подстраховки и чтоб впоследствии доказать, что факт гробового просмотра состоялся — а остальные прячутся в подъезде и ждут результатов, чтоб потом, в зависимости от них, поднять товарища на смех или восхититься его смелостью. Короче, мне выпало лезть на грузовик предпоследней, и от страха у меня подкашивались ноги. Помогать мне взялась подруга Танька: как сейчас помню её бледную физиономию и неловкую поддержку (я была выше и крупнее, и она, думаю, просто боялась, что я обвалюсь на неё). Худо-бедно я взгромоздилась на шину, а потом опёрлась о бортик грузовика и увидела его, гроб. Было темно, нашу улицу освещал всего один фонарь, который находился довольно далеко от стоянки, но света было достаточно для того, чтобы увидеть, что гроб был большой и обтянутый ярко-красной материей. Почему-то именно тот факт, что гроб был красный, был самым жутким. Я механически подняла и опустила голову над бортиком три раза, Танька победно пискнула, я неуклюже спрыгнула с грузовика, и мы бросились бежать оттуда сломя голову. В дверях подъезда нас ждала наша честная компания, Танька, отдышавшись, бросила: «Она все сделала», и мы стали лихорадочно обмениваться впечатлениями. Кто-то из мальчишек — Валик или Женька — сказал, что видел мертвяковую руку, но мы с Танькой эту информацию не подтвердили.
Домой я пришла в смешанных чувствах и бабушке ничего не сказала. Засыпая в тот вечер, я снова видела перед глазами красный гроб, и это было кошмарно само по себе, но меня грела мысль, что я все равно это сделала, и вообще.
Вот такие элевсинские мистерии. А вы говорите — Итон, Оксфорд.
No comments :
Post a Comment