...а за Окуджаву в семье отвечал папа. Первые детские воспоминания складываются из хрестоматийно-ярких отрывков — резиновый мячик и шарик для пинг-понга, чья-то гигантская нога, взмахи рук (подхватывают на лету), громкие голоса и размытые пятна, а чуть позже (хотя кажется, что прошли миллионы лет) звуки оформляются в песни — и получается «Комсомольская богиня». Отец запевал под гитару, я тянула
— но комсомольская богиииииня
Ах, это, братцы, о другом!..
Мой фальцет вместе с папиным пеньем записан на бобинную пленку, которая хранится (хранится ли?.. бог весть: я не помню) в недрах запорожской квартиры: тиксинские и запорожские записи чередуются на ней с квартирниками Высоцкого.
Позже для меня нашлась пластинка с «Муравьем» и «Часовыми любви», и я ее заслушивала до дыр. Конечно же, у героя всех баллад Окуджавы было лицо Олега Даля из «Жени, Женечки и Катюши» — по-моему, одного из главных фильмов о войне, и чудесно-нелепый Женя Колышкин подходил для этой роли как нельзя лучше. Окуджавовские «Капли датского короля», положенные на музыку Исаака Шварца — это гениальный послеблоковский извод мотива Радости-Страдания, который вызывает в памяти прошлого примеры, от которых никуда и никогда не скрыться.
No comments :
Post a Comment