Дедлайн на юбилейную блоковскую: done

Из хорошего в последний день лета: подалась, наконец-то, на главную блоковскую конференцию, посвященную его юбилею. Жду с нетерпением: увидеть родные лица хотя бы в Зуме — это ли не счастье.

Рабочее-задумчивое

Вообще, если вдуматься, то ключевое Марксово motto из «Тезисов о Фейербахе», вбитое во всех нас за университетские годы так, что не вырубишь и топором — «цель философии — не объяснять мир, но изменять его» — это же точка невозврата в праксисе эмпирического, обыгранная, конечно, позже и Рансьером, и Бадью, но деструктивная, гибельная par excellence.

Задумчивое-конспирологическое

Чорт, я, наконец, все поняла про мем «Женщина в исступлении, сдерживаемая подругой vs ухмыляющийся белый кот напротив»: орущая женщина — это все мы, вторая, которая робко пытается ее успокоить — наше смутное будущее, ну а котэ — 2020-й, конечно, который «плевал на паучьи права». Как я раньше не догадалась?

Явно рептилоиды сюжет подкинули: они, ясное дело, уже тогда, год назад, все знали наперед.

Кромерские tutti quanti-2020: Ч.15 «Мой любимый клоун» (En)

Well, our vintage-archival adventures haven’t come to an end yet: having bought the picture with malevolent cats at That Other Shop (as the opposite to our very loved “Bookworms”), we couldn’t but agree to continue our treasure hunt there. The result is another book with a somewhat cheesy name, “English Night Life,” with one of those pesky Hogarth-like illustrations on the cover (more details are coming) and... Well. A clown.

As a more or less reasonable person, I must admit that I’m not a big fan of clowns: not that I’ve got any sort of Coulrphobia (which stands for exactly that, i.e. fear of clowns), but their creepy attitude and a forced smile on a pale disfigured face has always given me chills. Not to mention an oldie but a goodie It, or surrealist Captain Spaulding from Rob Zombie’s gore masterpiece “House of 1000 Corpses,” or ridiculous Killer Klowns from Outer Space, you name it.

But then I spotted this little treasure on display in the shop, and it gives me both shivers and joy. This little one is holding his own—apparently, dead—mini-clown, and a pony behind makes you hear a hurdy-gurdy sound in your head. Isn’t it a marvel? I bet it surely is: the grumpy owner, Anthony, was delighted with my choice. “That came from the Côte d’Azur,” he said. “It’s a tiny little thing.” Then he clacked the clown, and it opened: it was a snuff box.

“Au revoir,” Antony said cheerfully, and I picked up my little merry horror.

Кромерские tutti quanti-2020: Ч.14 «Отлив» (En)

“[...] would the tide be in so that you’d feel yourself standing at the seaside, or would you be confronted with a green-and-brown expanse of mud and saltmarsh, the distant water barely visible at the edge of your vision? In the summer the landscape seemed kinder...” ©

Lovecraftian Proceedings 4: да!

Мою статью после редактирования приняли в сборник “Lovecraftian Proceedings” (Вып. 4)! Это настолько здорово, что я до сих пор не могу поверить! Невероятно!!

Следующая серия Доброго Рептилоида посвящена благоразумной сдержанности в соцсетях

Добрый Рептилоид
Не выносит ссор.
Он не любит биться
Всем наперекор.

В твиттере подписан
На ученых он,
На котов и лего,
Zoom-аккордеон.

Только враг не дремлет
Сидя у ворот.
Пишет: «Рептилоид,
Знай: ты идиот.

Не помогут твиты
Профов MIT,
Если ты не пишешь,
Как нам всех спасти.

Хроники ежевичной трансфигурации (En)

Late August, given heavy rain and sun

For a full week, the blackberries would ripen.

At first, just one, a glossy purple clot

Among others, red, green, hard as a knot.

You ate that first one and its flesh was sweet

Like thickened wine: summer’s blood was in it

Leaving stains upon the tongue and lust for

Picking. Then red ones inked up and that hunger

Sent us out with milk cans, pea tins, jam-pots

Where briars scratched and wet grass bleached our boots.

Round hayfields, cornfields and potato-drills

We trekked and picked until the cans were full,

Until the tinkling bottom had been covered

With green ones, and on top big dark blobs burned

Like a plate of eyes. Our hands were peppered

With thorn pricks, our palms sticky as Bluebeard’s. ©

Текущее-рабочее (телетайп и ура)

У меня новое предложение по работе! Редактирование Lovecaftian Proceedings (Вып. 4)! До сих пор не могу выдохнуть от счастья. Невероятно. Ура!

Поздний август, и если мы с Л. не в Провиденсе, то в Coldham’s Common, полоске зеленых лугов в старинном кембриджском районе Abbey. Мы отчего-то решили, что вряд ли нам удастся собрать хотя бы пригоршню ягод — все-таки уже поздновато, и, наверное, все оборвали, но нет: в странном этом 2020 кусты так и стоят, усыпанные ежевикой, часть которой высохла на солнце, а другая часть еще не поспела (и этот в двадцатых числах августа!). На нашу долю, впрочем, хватило: насобирали больше килограмма, и на обратном пути заорал где-то в глубине роши петух и внезапно обвалилось крепкое на вид молодое дерево, росшее недалеко от железнодорожной развилки. 2020-й, одним словом.

Лавкрафту 130: интервью русскому ezine’у Darker

А вот, наконец, отличное в Лавкрафтиане на русском — интервью основателей HPLHS, Исторического Общества Г.Ф. Лавкрафта, Шона Бренни и Эндрю Лемана. Я искренне горжусь знакомством с Шоном (мы встретились на НекрономиКоне-2017): если и есть на свете люди, преданные миру Старого Джента, то это, несомненно, будут они с Эндрю. Пожалуйста, не пропустите: интервью получилось небанальным, очень живым и интересным 🙂

Если же говорить об экранизациях ГФЛ, то как раз версия «Шепчущего в ночи», полностью сделанная и спродюсированная HPLHS в 2011 г., на мой взгляд, является самой лучшей адаптацией лавкрафтианского хоррора на сегодня.

По итогам беглого прочтения опусов великой российской гуманитарной жруналистики™, которая взялась писать о ГФЛ, безнадежно перевирая фамилию сабжа (ЛавкраВт), имя главного исследователя академической Лавкрафтианы Сунанда Джоши (Сунард), которая рассуждает о новом — плохом и тенденциозном — сериале бесталанного, но попавшего в разлом повестки Пила в терминах «белокурые бестии с картин румяного Роквелла» и «сам Ктулху поджал бы хвост» — штоблять вы все несете, што вы блять несете? Тошнотное панибратство и поучительный тон оставьте вашим подписчикам в твиттере и телеграме, а сами пиздуйте в Мискатоник изучать первоисточники.

Лавкрафту 130: книги

В день юбилея Старого Джента немного реорганизовала свои лавкратианские-готические-неоготические полки. По-моему, получилось хорошо, и все, что нужно, под рукой.

Лавкрафту 130 (En)

“My own rule is that no weird story can truly produce terror unless it is devised with all the care & verisimilitude of an actual hoax. The author must forget all about “short story technique”, & build up a stark, simple account, full of homely corroborative details, just as if he were actually trying to “put across” a deception in real life—a deception clever enough to make adults believe it.”HP Lovecraft to Clark Ashton Smith, 17 October 1930

This day marks the 130th anniversary of H.P. Lovecraft, the main master of horror and Weird Fiction who ever lived, the Old Gent of Providence and one of those who built contemporary literature, philosophy, and the contiguous arts in a way we all know it. He is also the one who changed my professional life completely a few years ago. And this post is my modest tale of appreciation.

While thinking of HPL during all the last days before his birthday, I am returning—again and again—to those early months of 2015 when something (Providence?) gave me a hint to finally read his compendium in English (at first, I did it online, by the way, and on my Kindle a bit later: soon enough I was purchasing all the books of his I could possibly get, just because it became my obsession; nothing has changed since then: I still do it). I knew, of course, who he was, but either the translations I had access to before weren’t that great, or the stars weren’t right (I think the first: no shame to the group of translators, they tried their best, and I can only imagine how insanely hard it was for them to re-arrange all HPL’s enchantments and spells to another language, but still: it wasn’t satisfactory), I didn’t feel any particular connections to either the plots or to the whole Weird tropes. Until I read them in the original.

Преображение

С Праздником Преображения!

Μετεμορφώθης ἐν τῷ ὄρει, Χριστὲ ὁ Θεός, δείξας τοῖς Μαθηταῖς σου, τὴν δόξαν σου καθὼς ἠδύναντο· λάμψον καὶ ἡμῖν τοῖς ἁμαρτωλοῖς, τὸ φῶς σου τὸ ἀΐδιον, πρεσβείαις τῆς Θεοτόκου, Φωτοδότα δόξα σοι.

«Проплывают над головами узелочки — все яблоки, просвирки, яблоки. Наши корзины на амвоне, «обкадятся», — сказал мне Горкин. Он суетится в церкви, мелькает его бородка. В спертом горячем воздухе пахнет нынче особенным — свежими яблоками. Они везде, даже на клиросе, присунуты даже на хоругвях. Необыкновенно, весело — будто гости, и церковь — совсем не церковь. И все, кажется мне, только и думают об яблоках. И Господь здесь со всеми, и Он тоже думает об яблоках: Ему-то и принесли Их — посмотри, Господи, какие! А Он посмотрит и скажет всем: «ну и хорошо, и ешьте на здоровье, детки!» И будут есть уже совсем другие, не покупные, а церковные яблоки, святые. Это и есть — Преображение».©

8 лет в Британии (фото)

Мы все-таки немного захмелели, пока праздновали, чем вызвали некоторое неодобрение у Пикола.

8 лет в Британии (En)

Today marks the eighth anniversary since I stepped out of the British Airways airplane and proceeded to the queue for non-European citizens at Heathrow. I didn’t have much of a sleep the night before, but surprisingly, was feeling fresh and keen to everything that was happening around me. That was the early morning of August 18, 2012, about 9 a.m., and the day promised to be warm and luminous—and so it was.

My queue was moving fairly quickly, but at the very end, just before the actual check-in, I began freaking out a bit: what if something is wrong with my visa? What if I confused the dates of my flight (the fact that I was on board half an hour ago slipped off my mind entirely)? What if I couldn’t find my luggage afterwards, assuming I was lucky enough to get through this ordeal? Whilst thinking about it nervously, I approached a visa officer, a young guy, who smiled at me broadly and asked me to show him my documents. I did.

“Ah,” he said, “it seems you are not a tourist, right?”

Интересная штука: на ютьюбе вдруг попалась песня Баснера-Матусовского из «Опасного поворота» (она звучит в самом начале, когда идут титры), и вот слушаю, вспоминаю фильм (очень, кстати, мною любимый) и осознаю вдруг, что все усмешки — советские шестидесятники трогательно играют английскую жизнь, о которой не имеют ни малейшего представления — оказались, в сущности, мимо. Чем дольше здесь живу, тем больше понимаю, что и костюмы получились вполне в тему, и даже интерьеры. И ведь вот волшебство хорошего кино: я вижу, что перед мной Антонина Шуранова, играющая Олуэн Пийл, и Басов в роли Стэнтона, но, в то же время, они для меня — настоящие Олуэн и Стэнтон. И Александр Дик — подлинный страдающий молодой гей Гордон, каминг-аут для которого невозможен.

«Но Мартин же застрелился из-за вас!..» «Стойте! Остановитесь. Мартин не застрелился. Я убила его».

...Чудеса.

Конец дедлайна и яблочный пирог (En)

The last few weeks since I came back from Cromer weren’t the easiest: I was under my usual (mostly inner) pressure to come up with a decent revision of my paper, which means a lot to me. As all my colleagues know very well, the struggle with your own writing that must be revised and then re-submitted (sometimes just a little bit, at other times the changes are extensive), is real: we all sink into the same abyss of anxiety and, yes, procrastination, but the closer the deadline, the clearer it is to us that the only thing to do is to sit and write.

So there: my own slightly more relaxed times in those days were the evenings when L. and I took long walks around our area, no matter the weather. We are so used to our night wanderings now that both of us are thinking with a bit of regret about the coming winter, as the nights are getting longer and rainier. But yes, I am exactly that type of person whose mental activity can be somehow dependant on those long and shallowly pointless strolls: while talking to L. and exchanging some ideas with him, I feel it helps me to find the path I could follow in my writing exercises later.

Экологическое-безнадежное

Жизнь, меж тем, идет своим ходом. Намедни выяснилось, что одна из наших соседок по улице, тихая и в целом приветливая женщина лет шестидесяти, состоит в Экстинкшен Рыбеллион, и не просто состоит, а является активной участницей культа. В пятницу вечером она разослала всем сообщение следующего содержания в чат соседской рассылки:

«Хэлло, я имярек и приглашаю вас на ознакомительную лекцию на тему: “Как сделать следующий шаг и из категории сочувствующих перейти в более активную, а именно — вступить в ряды добровольцев XR”. Вы также узнаете, каковы наши ближайшие планы, цели и задачи.Сразу оговорюсь, что мы решили отказаться от блокировок проезжей части и позиционных столкновений с полицией* и перейти к тактике мирного урегулирования экологических проблем, привлекая в качестве союзников все силы, заинтересованные в сотрудничестве с нами, включая органы исполнительной и законодательной власти. Работа XR по неуклонному** росту экологической сознательности среди населения позволит нам постепенно выйти на нулевой уровень выбросов углеводородных продуктов в атмосферу.Лекция состоится в субботу в два пополудни — конечно же, с соблюдением всех правил социального дистанцирования. Жду вас с нетерпением,Ваша ХХХ»

Дедлайн по ГФЛ: done

Ангел божественной ретардации, дай мне сил доползти до дедлайна и закончить начатое по-английски, а не на лихорадочной смеси латиницы и моих представлений о том, как это все звучало бы по-русски.

UPD. Закончила редактировать статью по требованиям рецензента. Постаралась по возможности учесть все его замечания. Статья увеличилась в объеме на пять страниц, вырос и список литературы. В общем, завтра утром отправляю. И... ну, буду надеяться, что возьмут после re-submit’а.

Фейсбучные tutti quanti

Видимо, в наказание за грех прокрастинации лента нанесла мне оглушительный пост из группы «Клуб хозяек (домохозяек? домовых и их хозяев?) имени Агаты Кристи», где какой-то человек искренне радовался решению проблемы прокисших супов. «Я, — бодро отчитывался он, — замораживаю теперь все подряд, от борщей до том ямов, и никакие проблемы с прокисаньем меня больше не беспокоят!»

Разделить нечаянную радость домохозяйского гражданина помешала моя дрогнувшая от ужаса рука, под которой страница внезапно и безвозвратно обновилась. Все-таки фейсбучный разум прихотлив, явив мне незнакомую группу во всей ее первозданной прелести.

***

Со сдержанным удовлетворением наблюдаю за битвой титанов: самая прогрессивная западная общественность пока что точно не решила, как именно ей стоит восхищаться песней артистки Карди Би о сложной духовной жизни ее, Карди Би, вагины — во всем многообразии ее поисков и обретений (пусть зачастую и несколько внезапных).

Рабочее-текущее

Работать в жару (а сегодня в Кембридже было адских + 34) тяжело: такое ощущение, что мысли вытекают из головы. Но мы не привыкли отступать: танцуем.

Nothings and triviality

От жары, наверное, в голове вдруг возник мини-диалог:

- Симулякр Васильевич, вы опять увели разговор в сторону!

- Ах, бросьте эти ваши штучки, Ризома Геннадьевна! И уберите со стола, наконец, вашу радикальную модернити, ее аромат сбивает с ног всех присутствующих!

- Вы хотели, конечно, сказать «отсутствующих»?

- И их тоже!

Ламентационное-ютьюбное

Ваша любимая рубрика «ебани меня о скалы, море» ненадолго вышла из августовского дедлайнового клинча, чтобы поделиться очередным бессмысленным сокровищем: Провидение зачем-то подкидывает мне их сейчас в изрядных количествах — видимо, чтобы я не забывала упражняться в смирении и отращивать дзен потолще (как будто мало мне быстрых углеводов локдауна, ну да речь не о них).

Угораздило тут меня сделать перерыв в работе и прогуляться по ютьюбу. Сразу сделаю оговорку: в последнее время он, ютьюб, ведет себя странно, предлагая к просмотру не только мои любимые тематические подкасты по Лавкрафтиане и хоррорам, рекапы срачей вокруг и около критической теории, перелицовку Монстер Хай кукол, новейшие апдейты из японского зоопарка с китоглавами, исторические обзоры English Heritage и бездны бьюти-блоггинга (да, я всеядна), но и — внезапно — склепанные на коленке инфлюенсерские пролегомены, которые можно было бы условно объединить в сакраментальный компендиум «Жизнь великих: все, о чем вы хотели знать, боялись спросить, но мы вам щас объясним в лучшем виде — только попробуйте переключиться».

Кромерские tutti quanti-2020: Ч.13 «Шерингем»

И, конечно, сам Шерингем: мы пришли туда аккурат к ланчу. Небо то хмурилось, то снова светлело, и привычное уже сочетание палящего солнца (сожгла плечи и загривок) и холодного ветра снова напомнило о том, что мы все ж на севере — пусть только и Восточной Англии.

Шерингем все такой же — обнесенный каменной стеной с полустершимися панно, изображающими рыбаков прошлого и настоящего (викторианские по-прежнему смотрят суровыми призраками: мало кто из них доживал до старости — становились добычей рыб и крабов гораздо раньше), и главная улочка города, гораздо скромнее кромерского променада, хоть и не менее оживленная, уходит дальше, к эдвардианским домишкам из флинта: на одном только сейчас обнаружили табличку “The first bomb to be dropped on Britain in World War I, fell in this yard at 8.30 19th January 1915” («Самая первая бомба, сброшенная на Британию во время Первой Мировой войны, попала в этот палисадник в 8.30 утра 19 января 1915 г.»).

Очередное-брюзгливое

Если бы я была председателем земного шара в параллельной вселенной, я бы обязательно посадила артистку элизабет мосс в космическую ракету самой новой продвинутой модели и отправила ее на орбиту какой-нибудь славной, но отдаленной планеты с сильной гравитацией. И вот чтобы у этой самой элизабет в ее корабле (хорошо оборудованном, само собой, и обязательно укомплектованным всеми фильмами с ее участием) сутки шли за земные столетия, например.

Потому что смотреть на ее рыбью физиономию с модно-остановившимся взглядом из-под рассказа служанки, заглянув под который только и остается, что по-гоголевски моргнуть усом и испустить какой-то особый голос, совершенно невыносимо.

That Other Bertie (En)

Also, yesterday, when we got back home from Addenbrookes and were on our street already, we noticed one of our neighbours who lives several houses away from us on the same side. We said hello to each other, and then she added that she’s waiting for her pussycat, Bertie, “to finish his thing and come home.”

The thing is, Bertie is also a mature black cat with somewhat plushy fur, and his figure is on the heavier side, which basically gives you a spitting image of Pickle (although, Pickle is the bestest pussycat by any means).

And then, a large black and somewhat chonky cat emerged from the night shadow. “Pickle!” I exclaimed jovially, “Who is a good Pizdunchik? You are! Who was waiting? Come here and let’s go home!” The cat immediately made a tiny noise and fell on his back revealing his belly.

99 лет со дня смерти Блока

99 лет назад в этот день умер Блок. Я почему-то весь день с перерывами вспоминаю свой первый визит в его музей-квартиру на Пряжке поздней осенью 1998 г. и первый же приезд в Пушкинский Дом, где в рукописном отделе я увидела фонд 654 — любой блоковед помнит этот номер наизусть точно так же, как и фонд 55 в РГАЛИ. Тогдашнюю мою работу (читала рукопись «Двенадцати», делала выписки о «пометках красным химическим карандашом») трудно было назвать в полном смысле слова научной, да и текстологической, в общем, тоже: ничего нового я, конечно, не обнаружила, но полудетское восхищение увиденным осталось навсегда. Не это ли и было главной целью той моей командировки, которую я теперь называю пред-академической? Кто знает.

A&E (En)

Ok, as if there wasn’t enough mess going around the world, a few hours ago a minor (yet unpleasant) accident occurred: it looked like L. broke the index finger on his left hand. Yeah, I know: sometimes shit could hit the fan too damn quickly. The doctor on the hotline was nice (he actually wasn’t our own doctor from the surgery nearby, but from Ely) and persistent: you should go to Accident and Emergency at Addenbrookes, he said, and so we went.

Of course, L. could go on his own, but how could I leave him without company, especially given that the whole thing could take hours (we all know that the NHS is overwhelmed, and frankly, L. and I were ready that we might be stuck in there for quite a long while). We still had time for a quick dinner and came to Addenbrookes around 9 p.m.

Boy, was it spooky. I mean, it wasn’t as apocalyptic as two or so months ago when we confused our paths in the park and instead of the direct line home took a wrong turn: then, we appeared right at the gates of the main building, where we witnessed all those doctors and nurses in spacesuits, warning signs everywhere etc.

Кромерские tutti quanti-2020: Ч.12 “In full glory”

Один из самых прекрасных пейзажей на свете, который уже часть меня самой.

“Whistle, and I’ll Come to You” (ВВС, 1968)

Всё-таки бесконечно прав был Лавкрафт, обративший внимание в своём знаменитом эссе «Сверхъестественный ужас в литературе» на творчество Монтегю Джеймса, кембриджского профессора, ученого, ректора Университета и провоста Итона, а еще сумрачного автора неоготических рассказов о призраках: ГФЛ представил его как документалиста, описывающего постепенное нисхождение из обыденной повседневности в гротескную ирреальность, и кто еще мог описать эстетику Джеймса точнее.

Экранизация ВВС 1968 года джеймсовской новеллы «Свистни, и я приду к тебе» (“Whistle, and I’ll Come to You”), всего-то сорокаминутная, очень бюджетная (бибисишная студия «Омнибус» производила тогда документалки в количествах) и черно-белая, невероятно, завораживающе-хороша: в центре повествования — путешествие нелюдимого, неловкого и неприятного кембриджского профессора, эксперта по древностям, к норфолкскому северному побережью, в дюны Вокскхэма.

Научное-задумчивое

Когда-нибудь, когда я, наконец, разберусь со всеми дедлайнами и одолею прокрастинацию, бессердечную эту самую, я обязательно взгляну попристальнее на всякие интересные параллели между прозой Федора нашего Сологуба, отца Передонова и Недотыкомки, и по совместительству учителя — вначале в провинции, а позже и в Петербурге — и современного ему английского писателя-неоготика М. Р. Джеймса, автора знаменитых ghost stories (новелл о призраках), в миру мастера кембриджского Кингз колледжа, директора Фицуильям музея (тоже в Кембридже), а позже ректора Кембриджского университета и провоста* Итона, который, по словам ГФЛ, «[...] деликатно погружает в ненормальность, последовательно создавая иллюзию повседневности». В конце концов, как тру компаративист, мимо подобного я просто так пройти не могу.

_______________

*ректора

Кромерские tutti quanti-2020: Ч.11 «Кромер-Шерингем»

Конечно, мы ехали в Кромер и затем, чтоб совершить наш Великий Переход — снова, как и раньше, дойти до Шерингема вдоль песчаной отмели во время отлива. Как-то так само собой получается, что хожения эти становятся кульминацией наших кромерских каникул, и память о них в итоге обычно немного нахлестывается на все остальные впечатления и оживляет их, не давая потускнеть, до следующего года.

Нынешнее путешествие вышло самым тихим и созерцательным из всех: пять лет назад мы часто останавливались, осторожно прикидывая свои силы, два года назад я здорово сглупила, решив податься в путешествие в легких босоножках-эспадрильях, и переход от Вест Рантона до Шерингема был немного мучительным: песок на этом отрезке пути перемежается крупной галькой, и ступать по ней было неловко и скользко. Год назад стояла невозможная жара, и нам в какой-то момент и вовсе пригрезилось, что мы где-то на юге.

Не то сегодня: стояла роскошная прохладная погода, когда температура воды сравнялась с температурой воздуха (+16), и всю дорогу до Шерингема, все четыре мили, нас в спину подгонял приятный свежий ветер.

Кромерские tutti quanti-2020: Ч.10 “Cromer splendid, radiant, lavish, and cosy”

Спуск к морю, дорожка в тенистую глушь и вид из окна прямо в сказку.

Тэгов не будет.

Однажды выбрав Лавкрафтиану, хорроры и неоготику, я с какой-то стати решила, что это избавит меня от кампанейщины и прочих скучных вещей, которые я когда-то задолбалась наблюдать в предыдущих сериях своей научной жизни.

С чего я взяла, что будет по-другому? Сама не знаю. Но, будучи свидетелем нескольких скандалов в новых коммьюнити, сижу и повторяю вслед за лосем из старого анекдота: «Что-то я все пью и пью, а мне все хуже и хуже».

Кошачий Концерт: теперь на стене

Ну что ж, «Кошачий концерт» сомнительного ноттингемского авторства, но точно из века 19-го прямиком в 21-й, доехал, наконец, из Кромера в Кембридж, и теперь соседствует с остальными аккурат над моею головой. Свирепые кошачьи морды будут вдохновлять меня (ну, я, по крайней мере, надеюсь) на писанину.