Хроники самоизоляции: выход в город (En)

I have to admit: there is something weird (not to say unsettling) about leaving your house after being hidden inside for four full days in a row (isn’t this unprovoked alliteration lovely? Maybe not, but I’m feeling like it is, just for a moment). The front garden is in full bloom: tiny wild tulips, pinkish pale and raggedy, are wiggling next to clear white giants, lily-flowered ones. I would definitely take a pic the other day, but not now: we should “do important things” first. Which simply means that we need to do some basic shopping: the whole process more and more feels like an ordeal.

The streets are empty, but now we have accepted it as a part of a new routine—nothing unusual, just the normal state of things. Of course, it’s not: the contrast between the sunshine, marvellous (although a bit chilly) weather and emptiness is striking and mind-boggling. But never mind.

Хроники самоизоляции: ворчливое

А, ну и еще лента (как на русском, так и на английском) пестрит перепостами каких-то мудрожительных коучей и тонкострунных калик перехожих, которые с ангельским терпением, по пунктам и подпунктам, разъясняют:

- как правильно нужно себя вести в карантине,

- что осознать в первую, вторую и стопятьсотую очереди («пойми, Игорек, это травма»),

- какие чакры открыть, а какие прихлопнуть нахер,

- как выстраивать свой распорядок дня, чтобы ментально не надуло.

На все это у меня широко раскрываются глаза и само собою произносится: да ты ж ебанись. Смелость города берет.

Хроники самоизоляции: ностальгическое

Почему-то вспомнила сейчас*, что о бурлеске и травестии как о волшебных типах комической имитации я узнала (и запомнила на всю жизнь) не в университете, а из школьного курса украинской литературы, когда мы изучали «Енеїду» Котляревського: знание это вбилось в голову так крепко, что и деменция перед ним когда-нибудь, да спасует (побудем, хотя бы ненадолго, безнадежными оптимистами).

Наша учительница украинского, Неоніла Яківна, была мученица. В круг ее прямых обязанностей входило носить пышную корону из волос (кстати, роскошных), форменные закрытые платья, брошь-камею и знания о том, что абсолютно все беды и несчастья, случившиеся с героями классической украинской литературы, всеми этими брошенными с младенцами на руках девушками, казаками, селянами, гайдамаками и проч. — от порабощения царским режимом и панством.

Если кто помнит многотомник видавництва «Наукова думка» с его навевающими приятную дрему предисловиями («боротьба за інтереси робітничого класу, також спрямована проти реакційно-монархічної верхівки... розвиток громадьскої активності на селі... партійна дисципліна є важливим засобом розвитку соціальної згуртованності» etc.), то Неоніла Яківна и была как раз тем редким типом вчительки, которая верила всей этой байде самозабвенно, с романтичной наивностью советских девушек с картин Налбандяна (по-моему, их он тоже писал, периодически отдыхая от официальных портретов Ильича).

Хроники самоизоляции: выходной

Погода немного испортилась, и переносить заточение гораздо легче, как будто выдаешь себе невольную индульгенцию на сидение дома.

Прочла дурацкую статью в “Times Literary Supplement” (Боже, верни время, когда одно название внутри меня произносилось с восторженным придыханием) о Ницше-имморалисте, воспевшем закат иудео-христианства с гневной филиппикой в адрес Трампа в конце. Я думаю, что от эдакой пошлости он в базельский бедлам сдался бы добровольно.

Зато порадовало эссе о Вулф и шекспировских парафразах и запись трансляции «Спящей красавицы» из Большого.

На кривую роста вируса лучше при этом не смотреть.

Хроники самоизоляции: пустой Кембридж

Выбрались короткими перебежками в центр (в магазин) — Кембридж пуст, пуст безнадежно.

And I couldn’t escape the waking dream

of infected fleas

in the warp and weft of soggy cloth

by the tailor’s hearth

in ye olde Eyam. ©

Хроники самоизоляции: новый онлайн-урок

В сегодняшнем сдвоенном занятии немного поменяла формат заданий по языку (добавила чуть больше письменных упражнений с объяснениями), и, кажется, это срабатывает лучше в онлайн-версии (для IRL тоже бы, наверное, подошло, но случаев проверить пока все равно не представилось).

С Лермонтовым (тема наших уроков РЛ) дела обстоят так: «Героя нашего времени» я не выношу с детства (даже удивительно, что неприятие не утратило своего яростного напора, несмотря на мой пятый десяток и солидный багаж в виде теоретического остранения), однако выкидывать его из программы, конечно же, не буду — это было бы неверно примерно со всех точек зрения, включая неприемлемую в учительском смысле субъективацию процесса преподавания.

Кратко ознакомила студента с набоковским взглядом на роман (рекурсия рассказчиков), внятно-оппозиционным по отношению к любым социологическим его трактовкам, и не преминула упомянуть о романтическом типе рокового героя у Шатобриана, Констана, Мюссе, Байрона, Пушкина, далее везде, который Лермонтову захотелось (или просто пришлось?) продолжить.

Итог семинара: движущей силой, заставившей наивного читателя первой трети XIX в. закончить «Героя», было любопытство, смешанное с глухим раздражением, и нам не следует изменять этой традиции.

Хроники самоизоляции: тревога и экспоненты

Мы все находимся в каком-то лимбе, и не получается ни работать толком, ни отвлекаться. Бесконечной строкой идут новости и апдейты от ВВС: количество жертв увеличивается, как и было предсказано ранее, экспоненциально, однако соцсети, уставшие от информационного шума, теперь брезгливо отмахиваются от графиков и таблиц — мол, идите вы со своим курсом матшколы куда подальше, висельники, толку от вас все равно никакого.

Сведения о вирусе разнятся: вначале говорилось и писалось, что это новая версия традиционных коронавирусов, и человечество быстро приобретет к ней иммунитет, но судя по обвальным цифрам смертности, эта гадость стремительна и опасна.

Вышли сегодня ненадолго из дому — пройтись до ближайшего магазина за мукой (паникеры и расчетливые мерзавцы смели ее с прилавков подчистую, и теперь продают втридорога на ибее, чортовы говно-Фениксы), и шагать по сияющим теплым улицам, на которых не видно ни души, и тревожно, и грустно. Многие кембриджцы зависают в своих садах и палисадниках, держа разумную дистанцию, и их силуэты среди кустов и деревьев действуют все же успокаивающе: мы не одни.

Хроники самоизоляции: некупленные букеты и пустой Кембридж (En)

So, today we did exactly what the government recommended yesterday while imposing the lockdown restrictions—we did our brief shopping for basic necessities (aka fruits, veggies and more strong bread flour*), pairing in a group of no more than two and regarding it as a certain form of daily exercise (aka wandering with a sole purpose).

That was a glorious day, and I mean it: the sun was beaming, and everything was blooming—tulips, narcissi, daffodils of all shades, magnolia and cherry trees. And the city was absolutely empty.

Zero people on the streets—nil, none. We finally met a handful of busy folks (mostly, walking their doggos and jogging), and every time we spotted someone, we immediately made a huge loop (which was not difficult, since the roads, including the busiest ones next to the Mill Road bridge, were mostly free of cars), and the other passersby did the same: sometimes we smiled to each other awkwardly.

Lockdown-2020

Ну что, у нас-таки объявили полный локдаун — т.е. карантин без возможности посещать общественные места, собираться в группы больше двух человек и выходить из дома без осодой надобности (только за необходимым покупками за короткий промежуток времени). передвижения, кажется, будут отслеживаться специальными полицейскими патрулями (блин, не верю, что я это пишу). Срок — 12 недель* (тоже пока не укладывается в голове). Я все еще иррационально надеюсь, что все рассосется раньше.

А пока сидим и пытаемся работать. Carry On and Read HPL, короче.

____________________________

UPD. Все-таки три недели; 12 для тех, кто в самоизоляции с подозрением на вирус.

А между тем, в разгар всего пандемического морока, в саду расцветают невероятной красоты гиацинты, разные сорта нарциссов, колокольцы, тюльпаны и нежно-алая сакура.

Хроники самоизоляции: лемсип и вечеринка в палисаднике

Каждый наш выход «в город» теперь — это парадоксальная смесь радости от возможности пройтись по свежему весеннему воздуху и смутной тревоги с каким-то давно забытым (и довольно неприятным, надо сказать) предвкушением «а что сегодня выкинут в розницу». Тревога эта нет-нет, да и отзовется горенштейновской старухой Авдотьюшкой, перекатывающейся среди прилавков со своей бездонной торбой-«кошелочкой», которая охотится «за своим мясцом» супротив «неродной цыплятины».

Чур меня.

Кембридж в три часа пополудни залит солнцем и совершенно пуст, только проедет иногда какой-нибудь одинокий человек на велике или пойдет в положенных нескольких метрах от тебя семейство с детьми (вот кого нужно регулярно выгуливать: поди с ним усиди в четырех стенах).

В магазинах, несмотря на все медийные заверения (о, как знакомо: не хватает только «многочисленных просьб трудящихся») полки пустеют с космической скоростью: в Марксе-Энгельсе смели все подчистую, даже связки зеленых бананов, раскупаемых до апокалипсиса педантичными веганами для своих отвратительно-полезных смузи.

Хроники самоизоляции: “Happy Birthday”

Сегодня мы поздравили нашего соседа Тома с 94-летием: листовку с просьбой выйти к пяти в палисадник и пропеть «Хэппи Бездэй» обнаружили вчера вечером на полу, когда вернулись из продовольственных странствий.

В 4.55 у Л. прогудела телефонная напоминалка: «ну что, пойдем?» — и я уже почти отмахнулась, мол, да ну, будем как дураки одни кричать через всю улицу поздравления, когда увидела в окно соседей, группками идущих к дому именинника. Почувствовала неловкость: если местные зовут собраться, это значит, что большинство манкировать приглашением не будет.

Мы вышли; было без двух минут пять, и народу на улице собралось уже прилично: все, однако ж, держались друг от друга на почтительном расстоянии (англичане, как известно, истово блюдут порядок) — мальчишки соседки Фионы, Томас и Эрни, и дети французов, Рафаэль и Алексис, пританцовывали на месте.

Хроники самоизоляции: рабочее-дистанционное

Провела свой первый онлайн-семинар по скайпу (нет, zoom устанавливать не пришлось), и теперь точно могу сказать, что преподавать дистанционно сложнее, чем IRL: больше времени трачу на объяснения заданий и на постановку проблем. В целом, все прошло неплохо, но только благодаря тому, что мой студент — настоящий умница и молодец, т.е. здесь налицо чистое везение. А вот как коллеги справляются в трудных случаях, могу себе только представить — и посочувствовать.

В общем, движемся дальше.

32 года, как нет мамы.

Хроники самоизоляции

Прекрасный Нил Гейман выложил свои короткие рассказы, эссе, видео и подкасты бесплатно на своем сайте. Ура.

Эдуард Лимонов (1943 — 2020)

«Была бы моя воля, я бы всех их хотел успокоить. Если для этого нужно приласкать горбоносенькую, выебать ее, поселить у себя, — я хотел бы этого. И ту усталую тоже. И мальчишку с повязкой. И господина Акосту — он хороший парень. И этого с амулетами и в шляпе. И наркомана. Мы имели бы ранчо и нашлось бы место всем. И Кэрол. И Крису. И Джонни. Да и Розанн нужно бы взять — несправедлив я к ней».— Всегда считала, что это один из самых крутых фрагментов в русской литературе ХХ века.

Прощай, Эдичка.

Лавкрафтианство во время карантина (краткий курс)

TWIMC.

Так, ну поскольку все выкладывают ссылки на бесплатные стримы опер и концертов, а также виртуальные туры по мировым музеям и библиотекам с хорошими и нужными книжками, оглашу и я свой список (на этот раз по-русски, потому что мои англоязычные друзья и коллеги в большинстве случае знают об этих ресурсах и так). Предупреждаю сразу, что список этот специализированный и касается он моих научных (и не только) интересов, но, возможно, вы найдете что-то нужное и захватывающее и для себя (очень на это надеюсь).

1. Сайт отдела рукописей Библиотеки Хей Брауновского университета, на котором выложены оцифрованные рукописи ГФЛ в превосходном разрешении — его произведения и обширная переписка. Работа по оцифровке лавкрафтовского наследия должна была завершиться примерно с год назад, но, насколько мне известно, она пока еще продолжается: 

https://repository.library.brown.edu/st…/collections/id_680/

Nothings and triviality

Пока сидела в автобусе, задумалась о какой-то фигне, рассеянно надула щеки, потом ткнула в правую (кажется) указательным пальцем — и словила взгляд паренька на велике, поравнявшегося с автобусом, полный, ну скажем, презрительного негодования. Сделала заискивающее летсо с выражением раскаяния: не помогло. Укатил прочь с возмущением — мол, вот они, первые признаки изоляции: сумашеччие кривляются в общественных местах, а санитаров на всех не хватает теперь.

Тэги: стыдобища

***

А также недовольный айпад упорно исправляет «Берти Вустера» на «Вестерос», и я начинаю подозревать его в тайных пристрастиях к недописанным фэнтези в пику сардонической классике. Очень порицаю.

‘I am Providence”: 83d anniversary of HPL’s death

En:

83 years ago HP Lovecraft died at Jane Brown Memorial Hospital in Providence, RI. Shortly before, while in hospital, already terminally ill, he’d got a chance to see a printed copy of The Shadow Over Innsmouth, an absolute masterpiece of a novella: sadly, that copy was full of errors, but still, it was published.

Lovecraft never became popular during his lifetime, although he was an infallible authority among his friends, who were his colleagues in amateur self-publishing and also pioneers of what we now know as Cosmic horror, a peculiar literary genre, which combines Cosmicism, proto-sci fi, Weird fiction/fantasy and, of course, Neo-Gothic horror per se.

Lovecraft also became the second literary figure after Alexander Blok who impacted my academic life to the extent that it changed my whole approach in perceiving a literary canon where a literary subject exists in constant iterations with its universe and is the driving force of a classical narrative.

Субботние tutti quanti

Поскольку все конфы или уже отменены, или отменяются, больше всего мне сейчас хочется забуриться в тихий пустынный Кромер, сидеть на обшарпанной скамейке с чьей-то именной табличкой на самом верху мелового холма, читать The Three Impostors Мэкена и смотреть на тяжелое Северное море.

Вдоль холма ведёт тропинка на Оверстренд, к маяку. Если пройти еще чуть дальше, мили две, то можно добрести до места, где меловая скала обвалилась (случилось это в начале января) и съехала в море.

***

А пока что сижу в парикмахерской с вымазанной краской головой, смотрю на себя в зеркало и спрашиваю: «Женщина, где Алиса? Позови».

Текущее-печальное

BASEES и StokerCon официально отменены. Хоть и ожидаемо, а все равно как обухом по голове.

BASEES перенесли на следующий год (значит, Глазго, и я не уверена, захочу ли поехать), а СтокерКон пока что планируют на конец 2020, когда, по идее, я должна быть в Москве на блоковских конференциях.

Грустно.

Ваша любимая рубрика «ебани меня о скалы, море» ненадолго вышла из само-карантина, чтобы в очередной раз вас порадовать (или как получится) самыми яркими образцами медитативной журналистики Думсдея.

Музыкой сфер мне только что нанесло автора, который задается вопросом «Изменит ли коронавирус человеческую цивилизацию?» — или ударим Шпенглером нашим Освальдом по апокалиптическим бездорожьям, добавим мы.

Начинается опус с модного нынче зачина, в котором читателя сбивают с ног чуть ли не бодлеровскими Correspondences между бузиной в огороде и первым попавшимся объектом из леса темных символов: им, к несчастью, оказался убиенный в Далласе президент Кеннеди. Неожиданный во всех смыслах флэшбек в 1963 год понадобился автору только по одной причине — для повышения градуса эмоциональности: опустошенно-романтическое «Мы никогда не сможем больше смеяться…» (непременно с многоточием в конце) должно заставить аудиторию хлопотать лицом, сочувственно кивать всему написанному и соглашаться, соглашаться.

Поскольку все сейчас сосредоточено вокруг новостей, связанных с коронавирусом, избежать их никак невозможно. Выглядит все странно: на улице стоит отличная солнечная погода, все работает, но я не могу отделаться от ощущения, что мы все подвисли в каком-то вирусологическом лимбе, когда все планы (не только научные, но и жизненные) летят в тартарары.

Я все никак не могу собраться с мыслями и начать писать свой доклад на Басис, который, я все-таки еще надеюсь, состоится, но вот приедут ли на него мои любимые друзья и коллеги? Не знаю и боюсь загадывать.

Правительство с сегодняшнего дня проводит политику «официального выжидания» (“The UK government moves to the “delay” phase of its plan to tackle coronavirus”: по словам министра здравоохранения, мы отстаем от эпидемиологических показателей Италии на 4 недели, и это дает нам временной люфт на подготовку больниц к приему тяжелых больных), но насколько при этом эффективно не принимать толком никаких мер, кроме рекомендаций наиболее уязвимым слоям населения, как-то пожилым людям и хроническим больным, самоизолироваться на неделю при появлении признаков вируса, я, по правде говоря, не знаю. Все эти новости меня и злят, и тревожат. Что-то будет дальше... Ну, поживем — увидим.

Вдогонку по коронавирусу в Кембридже (в пандан к предыдущему посту)

Небольшой апдейт по ситуации с коронавирусом в Кембридже (вынесла из фейсбучных комментов свой):

Подробностей пока особых нет, кроме ежечасных новостей, где список заболевших регулярно обновляется. В Восточной Англии (Кембриджшир — ее часть) случаев коронавируса в среднем меньше, чем в Лондоне (там самые высокие показатели) и на севере Королевства, но эта гадость, судя по всему, распространяется стремительно.

Вчера у нас передали, что коронавирус выявлен у министра здравоохранения, и она отправлена на карантин. Успела ли она заразить кого-то еще из правительства (они заседали на Даунинг стрит только на днях, когда она, по идее, уже была инфицирована), сейчас проверяется.

В Кембридже пока что все работает в штатном режиме: университет и школы открыты, магазины и кинотеатры тоже, людей в масках на улицах минимум. Наш главный госпиталь Адденбрукс (к слову, один из самых хорошо оснащенных в стране) готовится к наплыву пациентов. Впрочем, это такой город в городе, и мест, если что, я надеюсь, хватит на все графство и еще на другие останется.

Вирусное-текущее

Ну что, зараза официально в Кембриджшире (первый подтвержденный случай в Питерборо). Во Францию мы тоже не летим: конференцию Л. официально перенесли, хорошо, что хоть деньги вернут.

По итогам: баррикадируемся дома, читаем и пишем. Санитарная продуктивность, чтоб ее.

Макс фон Сюдов (1929 - 2020)

“On a cold cliff standing over a cold sea, there is a chessboard with only one player who sits and waits for us all. Sydow played his game long and well, but it is a game everyone must lose in the end.” ©

Умер Макс фон Сюдов. Он снимался у Бергмана и Аллена, у других режиссеров, в фильмах разных и неровных: иногда это было незамысловатое кино с детективным, сказочным или фантастическим сюжетом, красивыми женщинами, дорогими машинами, коктейлями и бог знает чем еще. Но все это, конечно, не имеет никакого значения, потому что в двух главных своих картинах — «Седьмой печати» и «Экзорцисте» — он к тому времени уже сыграл.

Фон Сюдов-рыцарь Блок из «Седьмой печати», кочующий по зачумленной Европе странник — буквально превращает свою жизнь в приготовление к смерти и преодоление (естественно, невозможное) страха и трепета перед ней и тем, что будет потом. Дилемма рыцаря Блока, сыгранная и прожитая фон Сюдовым — это кьеркегоровский парадокс веры, который состоит в том, что «существует такое внутреннее, которое совершенно несоизмеримо с внешним, такое внутреннее, которое хотя и не является тождественным первому внутреннему, но представляет собой некое новое внутреннее» (Кьеркегор 51). «Свое внутреннее» рыцаря Блока — это претворение человеческой боязни смерти в умопостигаемую, но бесплодную позиционную борьбу с нею же, в которой шах и мат — приглашение к переживанию трансцендентного.

Март разноцветный и переменчивый, с холодным дыханием весны.

И снова о королях и капусте, а также о коронавирусе и конференциях.

Басис дурачится в твиттере напропалую, и мне не совсем понятна беззаботность организаторов: на их месте я б ограничивалась официальными апдейтами и не постила мемасики, чтоб не засорять лишний раз эфир, но кто ж меня послушает.

Nothings and triviality

На пятничные танцы регулярно приходит молодой человек в очках и танцует сам с собой, буквально иллюстрируя своим примером ставшую крылатой фразу то ли из пошлого женского романа, то ли из майспейса с тумблером — «Танцуй так, будто за тобой никто не наблюдает». Парадокс состоит в том, что до него и вправду никому нет дела: все аккуратно выделывают па в своих ча и фокстротах, огибая его длинную фигуру со вскинутыми руками. Иногда он начинает кружиться на одном месте с застенчивой улыбкой, а потом останавливается на секунду и убегает куда-то в угол.

В конце вечера одна из самых лучших танцорок (она репетирует с женихом торжественный выход на свою свадьбу) приглашает его на тур вальса, и он робко соглашается. И танцует — неплохо, кстати. То есть, он все умеет, но одинокое дионисийство ему ближе.

Выяснилось, что он постдок на факультете математики. Наш бушующий Перельман. Я уже не могу представить GD* без него.

_________________

*General Dancing , танцевальные вечеринки по пятницам, которые устраивает Кембриджский данс-клуб

March, master of winds, bright minstrel and marshal of storms that enkindle the season they smite. ©

Хроники, мать его, коронавируса

По итогам общения с коллегами по поводу грядущих конференций и сегодняшних заявлений от организаторов BASEES и StokerCon’а промежуточные выводы таковы:

• и Басис, и СтокерКон пока что не отменены, и подготовка к ним идёт в плановом режиме;

• и Басис, и СтокерКон могут быть отменены в самое ближайшее время (см. судьбу Лондонской и Парижской книжных ярмарок, к примеру);

• я женщина местами загадочная и решила зарегиться на СтокерКон вчера, и тогда же оплатила взнос и гостиницу: теперь думаю, что мне со всем этим добром делать. Ну, то есть, понятно, что деньги вернут и проч., но ситуация все равно вышла из серии «парень, купи цепь — хорошая цепь, продашь в случае чего»;

• TL;DR: надеяться на лучшее, готовиться к «как всегда», в общем.

Когда вокруг бушует коронавирус, а ты только что переболел отвратительной простудой, Keep Calm и пеки слойки с малиной.

СтокерКон: зарегистрировалась

Наконец-то зарегистрировалась на СтокерКон плюс заказали отель. Одна неприятность: пока непонятно, попадаю ли я на экскурсию в Уитби (дом-музей Гаскелл, место действия «Женщины в белом»): одна экскурсия призодится на четверг (собственно, первый день симпозиума), а вторая — на вторую половину дня воскресенья, когда мы должны быть на пути к дому. Буду ждать апдейтов от организаторов: если все же выяснится, что день моей секции будет в пятницу, то все ж поедем.

“The History of Tom Jones, a Foundling” (BBC 2, 1997)

Смотрим с Л. экранизацию филдинговского «Тома Джонса, найденыша», сделанного BBC 23 года назад. Какое же чудо, какая же ясная, свежая и жизнерадостная версия. Все персонажи — как будто сошедшие с полотен Хогарта эсквайры, солдаты, трактирщики и служанки, которые, несмотря на весь ироикомический гротеск, абсолютно реальны и аутентичны, а их прямые потомки до сих пор встречаются и в Бате, и в Бристоле, и в Шропшире. И при этом никакого инцеста, ненужной мелодрамы или натужного осовременивания с неизбывным уже «...и понимаешь, выхода из постмодерна все равно нету». Ну вот — был ведь, был, да весь сплыл, да так, что кочуют по графствам теперь только неприкаянные андроиды-кавалердавры.

Вот и новая весна. Продолжаем.

Те же и нарциссы.