Каждый наш выход «в город» теперь — это парадоксальная смесь радости от возможности пройтись по свежему весеннему воздуху и смутной тревоги с каким-то давно забытым (и довольно неприятным, надо сказать) предвкушением «а что сегодня выкинут в розницу». Тревога эта нет-нет, да и отзовется горенштейновской старухой Авдотьюшкой, перекатывающейся среди прилавков со своей бездонной торбой-«кошелочкой», которая охотится «за своим мясцом» супротив «неродной цыплятины».
Чур меня.
Кембридж в три часа пополудни залит солнцем и совершенно пуст, только проедет иногда какой-нибудь одинокий человек на велике или пойдет в положенных нескольких метрах от тебя семейство с детьми (вот кого нужно регулярно выгуливать: поди с ним усиди в четырех стенах).
В магазинах, несмотря на все медийные заверения (о, как знакомо: не хватает только «многочисленных просьб трудящихся») полки пустеют с космической скоростью: в Марксе-Энгельсе смели все подчистую, даже связки зеленых бананов, раскупаемых до апокалипсиса педантичными веганами для своих отвратительно-полезных смузи.
Зато купили «Лемсип»* (последнюю одинокую пачку на полке), аспирин и лакомство-нибблз Пиколу, по упаковке каждого: при покупке касса самообслуживания на секунду зависла, потом хрюкнула надписью — «устройство выполняет заказ на ограниченное количество наименований продукта: 2» (читается одновременно как «строго две в одни руки» и «вас много, а я одна»). Смирились, покорились.
В самом начале нашей улицы уже почти облетела роскошная белая магнолия: она обычно цветет самой первой. Прошли чуть дальше и вдруг увидели нескольких соседей, расположившихся вокруг палисадника за три дома от нашего. Их было человек шесть: сидели на складных стульчиках, которые обычно вытаскивают летом в сад, укрытые пледами и флисовыми покрывалами, с кружками дымящегося глинтвейна (сегодня было прохладно, хоть и солнечно), на положенном расстоянии друг от друга: у соседки Фионы и ее мужа Джо, впрочем, были в руках бокалы с шардоне.
Пригласили нас присоединиться: мы вот тут решили, сказала Фиона, что вчера все вышло как-то очень здорово с поздравлениями Тома, так почему бы и не устраивать такие посиделки регулярно, соблюдая правила, ясное дело. Л. безмятежно сказал, что согласен, но прямо сейчас составить компанию не может, потому что очень хочет есть (я прыснула: его американское прямодушие иногда обескураживает и саркастичных англичан); все заулыбались и пригласили нас выпить чего-нибудь приятного при случае.
Само собой: конечно, присоединимся и выпьем — за здоровье и вообще.
__________________
*Аналог российского терафлю
No comments :
Post a Comment