Вновь (в который уже раз) стала безмолвной свидетельницей очередного фейсбучного small talk, в ходе которого участники не без изящества, с нежной иронией и с чувством заслуженного (по их мнению) превосходства флегматично пинали песьеголовое провинциальное образование. В скобках замечу, что обычных, несколько набивших оскомину, формулировок вроде «третий заборостроительный в Мухосранске» комментаторы предусмотрительно избежали (тонкие материи не терпят стилистической небрежности, а всякая вульгарность должна быть, как известно, к месту), во всем остальном же плавно следовали излюбленному «Ломоносов с рыбным обозом vs блестящие столицы» как ultima ratio regum.

Ну что я могу на все это сказать.

Оно конечно, Оксбридж всяко лучше Кудымкарского педагогического училища, однако является ли сам по себе факт месторасположения училища causa causalis предполагаемой неэффективности тамошнего образования? Должны ли мы исходить из предпосылки, что провинциальность гарантирует песьеголовость a posteriori? 

Блоковская переписка: в Кембридже

Собственно, сабж. Почти весь день не выпускала ее из рук. Теперь точно верю, что она вышла. Ура!

Модное-деконструктивное

Реальностью снова нанесло. 

Модный критик пишет: 

«Сюрреалистический метод деконструкции также нашел свое воплощение в аксессуарах и платьях, многие из которых были низведены до каркаса, через который проглядывались чулки и нижнее белье. Что касается феминизма, то тут Кьюри снова сделала громкое заявление — через брючные костюмы».

Здесь, как мне кажется, прекрасно все — и низведенные (и курощенные, по-видимому) платья, и сюрреалистическая дэконструкция, чрез которую просвечивали чулки. 

Отчего-то вспомнилось: 

«Самойленко сконфузился.

- Ты сегодня, Ваня, не в духе, — сказал он. — Не спал, должно быть...

- Да, плохо спал... Вообще, брат, скверно себя чувствую. В голове пусто, замирания сердца, слабость какая-то... Бежать надо!»*

...Ну точно же: надо бежать. Вот прямо так, перепрыгивая через брючные костюмы.

________________________________________

*Так совпало, что сегодня еще и др Чехова.

Chaste Snowdrop, venturous harbinger of spring ©

Пока я нервно вносила (и продолжаю пока что) правки в две статьи по текущим дедлайнам, в Ботаническом саду началось какое-то сумасшедшее буйство подснежников. Л. умудрился меня туда вытащить, и как же здорово, что у него получилось!

Такого подснежникового буйства наяву я, пожалуй, не видела никогда: прошлогодние вылазки в Ботсад примерно в это же время были, конечно, восхитительными, но вчерашний день явил настоящее чудо: поснежники огромные и крошечные, плотно-матовые и прозрачные на солнце, десятки, сотни, тысячи подснежников на всех видимых глазу пространствах. Все мое сезонное уныние как рукой сняло вмиг.

Loosens amain,

The beauteous snowdrops

Droop o'er the plain.

Интервью радио «Свобода»: вышло

Ну вот и наше интервью радио «Свобода» о блоковской переписке. Как всегда, не узнаю свой голос (и вот, вроде, готовилась морально, а все равно свою часть слушаю, полузакрыв уши). Дина Махмудовна и Леночка выступили великолепно, ЮЕ тоже на высоте. Ура.

Недовольное-ламентационное (за дедлайном)

Ну вот какого чорта я подписалась на срочную, но при этом неинтересную и скучную работу, которую, к тому же, пора было уже давно закончить? Ни к ГФЛ, ни к Блоку она отношения н имеет. Порицаю себя.

Burns Night

А еще вчера случилась Burns Night, и у нас снова, как и в прошлом году, на столе был хаггис с ниппс энд тэттиз (картофельным и брюквенным пюре: звучит жутковато, но на самом деле довольно вкусно), а еще скотч и божественный Кранахан (кажется, теперь я могу производить его в промышленных количествах).

Думаю, Роберт Бернс остался бы доволен тем, что американец и русская почувствовали себя шотландцами, пусть и ненадолго.

Шла, погруженная в глубокую задумчивость (хоть после пушкинского Вальсингама попробуй впасть) по знакомому маршруту, миновала паб — привычная зелёная с золотом вывеска Earl такой-то, торжество местного Greene King (наверное, пенного, но как узнать, если не пробовал), немного заляпанная дверь, — как вдруг увиделась наспех и криво нацарапанная от руки записка, приколотая к рассохшейся раме — “Eros accepted”. И здание сразу раззеленелось и обвилось виноградными лозами, и выбежали на аккуратную английскую дорогу растрепанные вакханки с тимпанами —

Остров Блаженных

Овевается там веяньями Океана;

Там горят золотые цветы,

Возникая из трав меж сияющими деревьями

Или вспаиваемые потоками.

Там они обвивают руки венками и цепями цветочными

По правым уставам Радаманфа,

Избранного в сопрестольники

Горним отцом, супругом Реи, чей трон превыше всего.

Там Пелей, там Кадм,

— и сатиры исполнили танец козловак, и затрубили в рожки, и было явление праздничных зверей, пока не повернула голову и не вгляделось в надпись попристальнее. Всего лишь euros. Гоните к бесу уточнения.

Весна идет, весне дорогу (ветрище, правда, сбивает с ног, но не будем). Те же и ирис.

Внезапное гаррипоттеровское

После стольких лет жизни на нашей улице вдруг заметила местную Whomping Willow: в сумерках смотрится довольно устрашающе, а уж проверять, отвесит ли оно мне подзатыльник, я не стала. Да и летающей старомодной посудины, какая была у Гарри и Рона (точнее, старших Уизли), у меня нету. Полечу на стимпанкерской метле, так уж и быть.

Папе 72 сегодня. Вспомнила, как приехала к нему в самом конце июля 91 в Тикси на каникулы, и нас вез из аэропорта по рыжей от грязи тундре дядька на старой японской машине, а в салоне играла песня Марины Журавлевой — ах, черемуха беелая, сколько бед ты надееелала, и от ее звонкого и абсолютно дурацкого голоса было очень весело (с тех пор не могу воспринимать певицу Марину Журавлеву представительницей хтонического раннепозднесоветского попсового нарратива, но ощущаю ее неотъемлемой частью той счастливой поездки и ее фоновым сопровождением), как было здорово подпрыгивать на ухабах, а в распахнутые окна дул свежий ветер. Отец тогда уже не жил на Морской: после смерти мамы он переехал в крошечную квартиру на проспекте Ленина, хотя как губернатор имел право на жилье попросторнее (ни разу не воспользовался ни одной из доступных привилегий, фактически жил на работе и после обширного инфаркта так и ушел с поста как самый честный и принципиальный руководитель улуса: об этом говорили даже его противники на выборах).

Рабочее-ворчливое-самоуничижительное

Допрокрастинировалась: дедлайны обступили и щелкают зубами. Завтра, даст бог, закончу самы срочный проект и возьмусь за отделку статей на срочную сдачу (надо бы список дедлайнов с датами тут повесить: завтра постараюсь).

«Русская мысль» онлайн

Чтобы не забыть: совершенно случайно, пока искала нужную ссылку для коллеги, набрела на архив дореволюционной «Русской мысли» (подшивка послереволюционной эмигрантской есть и в местной библиотеке, я как-то заказала там номера за 30-40-е гг. и наделала фотографий, которые все никак не выложу). Виртуальный архив отличный, только долго грузится (впрочем, неважно: ради дела можно и потерпеть).

Последними в Кембридже убрали елку. Возвратились домой (дождь лил как из ведра, промокли насквозь, да так, что линзы мои почернели от потекшей туши, которая нещадно щипала глаза; вся тщательная дурацкая покраска насмарку, утекла к кукле Чаки, а Л. осторожно вел меня сквозь дождь — слепая, я только и наблюдала жидкие растекшиеся огни фонарей будто внутри зрачка), успели переодеться в сухое, напиться горячего кофе, и начали.

Вытащили с чердака коробки (на голову снова упал рулон обоев из индустриальной английской жизни 60-х годов, чорт его знает, почему до сих пор не выкинули), перенесли в комнату, и я снова засмотрелась на елку. Все такая же пушистая, она ничуть не облезла и одурительно пахла хвоей, и вот почему-то именно с хвойным эти ароматом было жалко расставаться чуть не до слез. Сняла всех фей в блестящих одежках (одна, самая остроносая, злобно уцепилась крошечной ручкой за палец), аккуратно завернула их в пузырчатую бумагу, настороженной бережностью напомнив себе леонид-андреевского дурковатого печального Сашку из «Ангелочка»;

Научное-растерянное

Этот неловкий момент, когда ты утонул в приглашениях/call for papers (для конференций и журналов), и не знаешь, за что хвататься сначала, потому что все выглядит важным и интересным. И у тебя ступор, выход из которого один — выспаться и решить на свежую голову. Утро вечера etc. Так и сделаю.

“Other Minds: The Octopus and the Evolution of Intelligent Life”

Забрела недавно в наш центральный Waterstones — неприятно удивили цены на книги: то есть, я и так не среди единорогов живу, в курсе, что полиграфия нынче дорога, но в большинстве случаев цены на издания-однодневки, пусть и отлично напечатанные, задраны с совершенно откровенным бесстыдством; количество несмешных сатир на действующего президента САСШ тоже зашкаливает и как-то неиллюзорно достало — здесь, на минуту, не Америка все же, а другая страна, но книгопродавцы, похоже, об этом забыли.

Ну да речь не об этом. 

Увидела на верхней полке “Other Minds: The Octopus and the Evolution of Intelligent Life” профессора естествознания Питера Годфри-Смита о наших и обрадовалась: осьминоги как существа высокоорганизованные, умные, тонкие и нервные, могущие быть во взаимодействии, подчас и довольно сложном, с человеками — что может быть отраднее для лавкрафтианской души?

Порадовал отрывок (приведу оригинал, лень переводить):

On these chases he produced the most murderous-looking displays I have ever seen; burning orange colours, arms like horns and sickles, and skin-folds resembling bent iron armour. Sometimes his inner arms were held high, contorted. At one point he held nearly all his arms aloft and twisted together, with just one set of arms below and his face between. I thought: he looks like jaws of hell. It was as if he in his molluscan way had a real sense of what is frightening for a human, and was trying to produce a vision of damnation, something intended to strike at our hearts.

В общем, начала читать с большим удовольствием (и отнесла в свой ГФЛ-список).

Cockney rhyming slang: теперь на стене

Между тем, в полку дурацких металлических табличек прибыло: на этот раз повесили постер с Cockney rhyming slang, уникальным изобретением лондонского рабочего класса на стыке эпох (тут могу ошибаться, а в энциклопедии лезть лень, но, кажется, этот самый кокни-словарь возник на излете викторианства-в первые годы эвардианства). Чем-то напоминает наше арго, но повеселее и в рифму. Мои любимчики — “Trouble and strife: the wife” and “Lady Godiva: fiver”.

The S. T. Joshi Endowed Research Fellowship

И снова от крыт прием заявок на полномасштабное исследование по ГФЛ и Лавкрафтиане в Провиденсе. Научные организации — Брауновский университет, Библиотека Хей и мое любимое издательство “Hippocampus press” (вкупе с Aeroflex Foundation). Работать с Джоши! С рукописями ГФЛ с его родном городе! Господи.

Попробую подать заявку, хоть и понимаю, что шансы мои минимальны. Дедлайн — 15 февраля. Пора писать абстракт (2500 знаков).

Кофейное-дурацкое

Все мои друзья, конечно же, знают, что без кофе я не человек: это мое горючее, десерт, вино и что угодно. Идея повесить на кухне рядом с кофемашиной и кофемолкою дурацкие винтажные таблички, этому посвященные, по-моему, нисколько моей любви не противоречит. Тихо радуюсь, в общем. Шалость удалась.

Традиционное подснежниковое

По обыкновению, очередные свидетельства сурового января в саду: в этом году они вылезли еще раньше, несмотря на все обещания ненастья и похолодания. Им, по-моему, все нипочем. Мне пора бы уже привыкнуть (все-таки пять лет как-никак!), но я не могу: каждый раз сказка «Двенадцать месяцев».

(Вот тут можно поглядеть на те же подснежниковые россыпи пять лет назад)

Задумчивое-малозначительное

Я тот самый человек, 

- у которого нет Нетфликса, 

- который не видел ни одного фильма-экранизации комиксов и смутно отличает Marvel от DC и то только потому, что о них рассказал Л., читавший их в юности;

- не видел ни одного фильма с актрисой Дж. Лоуренс, и это ничуть не мешает не выносить ее физиономию на дух (здесь был triple negative: так победим); 

- ничего не знает о криптоанархизме, биткоинах и блокчейне.

Да, я существую.

Nothings and triviality

Картинка дня: тщедушный паренёк с вытравленной пероксидом челкой (привет, электромонтажное ПТУ на Бабурке, куда нас, девятиклассников, водили на экскурсию ранней слякотной весной) красит двери модного магазина оправ (за все время тут не видела внутри ни одного посетителя, хотя даже в лавке Христианской Науки, что напротив, они бывают), а на средней ступеньке его стремянки лежит откушенная голова пряничного человека. Праздники закончились.

Елку все равно пока не уберу.

Сегодня выступила на радио «Свобода» в программе И. Толстого о блоковской переписке. Рассказала о работе над томом и обо всех причастных. Голос, по-моему, дрожал, страшно волновалась, и что там в итоге получилось, не знаю. Эфир примерно через две недели.

После выхода книги так пока и не могу сосредоточиться толком: понимаю, что огромный пласт жизни закончился, занявший без малого 11 лет, и, хотя распланировала себе весь научный план на год вперед, пока что теряюсь и не нахожу себе места. Наверное, это у всех так, но меня и пугает это, и волнует одновременно.

(Картинки встречи Старого Нового года под настроение)

Все-таки жить в старом доме занятно: несколько дней назад наткнулась на сайт «найди своих родных до 1939 г.» (релевантен для Британии), а также «узнай, кто жил в твоем доме по состоянию на 1939 г.»* Я рассеянно вбила в столбцы свой адрес, ни на что особенно не рассчитывая: архивный опыт и, вообще, опыт работы с виртуальными библиотеками и электронными базами научил тому, что первый клик обычно ни к чему не приводит, а заморачиваться специальным расширенным поиском я и не планировала.

Но нет. ©

Страница сразу же обновилась и выдала мне информацию по нашему дому: в 1939 г. по текущему адресу числился один домовладелец плюс еще три жильца. Итого, четыре человека — семья, конечно. Фамилию человека я опущу из соображений виртуальной безопасности, а имя назову: звали его Джордж Уолтер такой-то, и родился он в 1884 г. Коренной кембриджец, эсквайр. Вторым в списке идет имя его жены Элси: остальные домочадцы, по-видимому, дети. 

Что с ними стало? пережили ли они войну? Я не знаю. Хочется надеяться, что пережили, и наследники так и продолжали жить по тому же адресу вплоть до 60-х годов, когда сюда переехала владелица дома, у которой Л. впоследствии его и купил.

_____________________

*В 1939 г. в Великобритании состоялась последняя полная довоенная перепись населения: данные за предыдущие годы считаются неполными, а на результаты всех следующих лет повлияла война; именно поэтому итоги переписи 1939 г. называют самыми статистически адекватными для всей английской истории ХХ в.

Бытовое-ономастическое

Моя восхитительная парикмахер называет меня Элайнией (в пандан ко всем возможным и невозможным версиям моего, всегда казавшегося мне элементарным, имени), и мне это даже нравится. Немного напоминает, правда, страдающих романтических героинь латиноамериканского чиклита, но сходством в данном случае можно и пренебречь.

Блоковская переписка: вышла!

За несколько дней до англиканского Рождества я написала, что в моей жизни, наконец-то, закончился очень важный, трудный и восхитительный период, и вот сегодня я могу сообщить о результатах: мы это сделали. Том полной переписки Блока с женой увидел свет. Мы занимались этим проектом много лет, начиная с 2009 г., и под конец уже просто не верили, что он близок к завершению и что его вообще удастся закончить. Но книга состоялась, и выпуск ее был бы невозможен без блестящего коллектива исследователей-текстологов, историков и теоретиков литературы, специалистов по Блоку и Серебряному веку блистательного ученого-блоковеда и беловеда Елены Глуховой, благодаря чьим просто нечеловеческим усилиям издание и состоялось, невероятной Дины Махмудовны, крупнейшего специалиста по Блоку и эпохе, замечательной Юлии Евгеньевны, эксперта по ЛДМ и театральной эпохе fin de siécle, чудесного текстолога и архивиста Наташи Стрижковой — ну и вашей покорной слуги (и я там значусь под двойной фамилией!) Дорогие друзья, мы это сделали! Ура-ура-ура!