Я тут сильно перенервничала за последние дни и перестала постить мои некрономиконовские tutti quanti. Я их обязательно возобновлю, и завтра же, потому что именно завтра у меня еще и дедлайн в “Dead Reckonings” — лавкрафтианский журнал, куда меня попросили кратко написать о своих провиденсовских впечатлениях (вот тут-то мои «записки на манжетах» и пригодятся, одна проблема: искать их в фейсбуке — то еще удовольствие, признаться). А пока другое важное: ко мне, наконец, приехала графическая новелла “Some Notes on a Nonentity: The Life of H.P. Lovecraft” — первый в моей жизни настоящий комикс-биография ГФЛ. Книжка просто великолепная: написал ее Сэм Гаффорд, а оформил иллюстратор Джейсон Экхарт. Предвкушаю много интересного.

Nothings and triviality

У меня сегодня какая-то особенно умиротворяющая фейсбучная лента: много фото детей, котов, осенних пейзажей и собственноручно приготовленных разносолов. Встречаются поздравления с православными праздниками, Йом Кипуром и каким-то индуистским торжеством в честь богини-воительницы, похожей на Лакшми, которая одолела заносчивого гражданина в их пантеоне (не Шиву: может быть, его родственника). Друг-англиканин постит отличные записи хоровой музыки.

***

Л. (задумчиво): «А вот, например, сравнительные и превосходные степени...»

Я (рассеянно): «Степени чего?..»

Л.: «Blyat, blyater, blyatest. Так можно сказать?»

Я: «НЕТ.»

Alice’s Adventures in Wonderland (Royal Opera House)

«Алиса в Стране Чудес» стала первым балетом, о котором я не знала ровным счетом ничего перед просмотром: для меня такая ситуация — большая редкость (я люблю балет), но так уж в этот раз вышло. 

Постановка захватила меня настолько, что вот уже третий день в голове у меня звучит музыка и меняются перед глазами картинки, которые калейдоскопически складываются в цветную мозаику: «Алиса» – балет, который совершенно естественным, но от этого не менее чудесным образом превратил беспокойного и невротизированного взрослого (на этот раз, меня) в беспечного ребенка, пусть всего лишь на три часа (уже больше).

Я понимаю мягкий укор балетного критика из “Дейли Телеграф”, высказанный после премьеры «Алисы» шесть лет назад – «Балет всем хорош, но ему не помешает чуть больше хореографии и чуть меньше спецэффектов» – понимаю своим почти сорокадвухлетним искушенным рациональным умом и сопротивляюсь всей яростной силой детского желания яркой сказки. Безупречной хореографии Royal Ballet в «Алисе» ровно столько же, сколько великолепной сценографии постановщика Кристофера Уилдона: па-де-де Алисы и Червонного Валета/Джека в третьем акте блистательны. Музыку к «Алисе» написал Джоби Тэлбот, британский композитор, который в свое время стал автором музыки к дурашливо-ироничной sci fi комедии «Автостопом по Галактике»: в его «Алисе», очень легкой и нежной, слышатся отзвуки «Петрушки» Стравинского и «Золушки» Прокофьева, а в дуэтах главных героев Тэлбот буквально цитирует Сен-Санса, но в его цитатах и реминисценциях нет ничего навязчивого, они уместны и гармоничны.

Телетайп из оффлайна

Я тут затаила дыхание на несколько дней по причинам внешнего свойства, о которых не хочу распространяться публично. Но скоро опубликую кое-что интересное.

“The Secret History of Twin Peaks”

Устала. Чтобы отвлечься, начала читать «Секретную историю Твин Пикс» — мастерский роман-мистический компендиум cоавтора Линча по фильму,  Марка Фроста. Пока все выглядит очень боргезианским и эковским, одна проблема: поскольку Фрост для пущей достоверности снабдил роман (построенный как серия отчетов агента ФБР Архивиста о Твин Пиксе, его истории и жителях) весьма достоверно выглядящимии рукописями эпохи Томаса Джефферсона (по-нашему это предпушкинское время, Карамзин и Радищев), пробираться сквозь архаичный язык и затейливый почерк бывает непросто. Впрочем, навыки архивиста помогают, что ни говори — мастерство не пропьешь. В общем, читается с усилием, но и с удовольствием.

Винтажное-воодушевляющее

Наши выходные блуждания снова привели нас на Гвайдр стрит, где в подсобной пыльной комнатке углядели прижизненный (на самом деле нет, но почти) принт Хогарта 1797 г. под названьем “The Enraged Musician” («Разъяренный музыкант»), на котором свирепый скрипач обороняется от кучи малы безыскусных лондонцев, которые пляшут, таскают тяжести, поигрывают трещоткой и ссут, и все это практически одновременно. Пройти мимо эдакой роскоши было никак невозможно, и мы ее купили (рама, по словам немого хмельной совладелицы лавки, тоже вполне себе аутентичная) за очень смешные деньги. Как позже выяснилось, на прит положила глаз знакомая интеллигентная британская семья, но мы их опередили, и это хорошо весьма. Осталось повесить вещь в надлежащее место.

Twin Peaks: Once In A Lifetime

Это, кажется, лучший музыкально-кинематографический мэшап из всех, мной виденных: сардоническая песня Talkig Heads обрела второе дыхание, став саундтреком “Twin Peaks: The Return”. Наслаждаюсь.

Nothings and triviality

*задумчивое*

Зачем-то решила забить бибисишный текст о приготовлении самых идеальных яиц пашот в гугл транслейт (не спрашивайте, это был честный порыв).

Финал меня немного насторожил:

«Слейте на кухонную бумагу — никто не хочет, чтобы грубая браконьерская вода делала их тосты сырыми или увядающими салат».

Лично я как все — против браконьерской воды и стремительного увяданья. Спасибо за предостережение, гугл.

Диплом и сертификат HPLHS: уже в кембридже

Мой диплом и сертификат о пожизненном членстве в “The H. P. Lovecraft Historical Society” (HPLHS) сегодня, наконец, пришел: он выглядит офигенно. Сетификат, пожалуй, обрамлю.

День рождения Л. — отличная возможность подарить осенние розы и альстромерии нежных карминных оттенков, торт из черно-белого шоколада и тематическую открытку, купленную по случаю в хипстерском книжном Провиденса в день отъезда домой.

Наконец-то собрались с силами и покрасили с Л. входную нашу дверь: выцветшей она мне безумно нравилась, и, может быть, мы и оставили бы все как есть, но дверь начала рассыхаться, и стало понятно, что пора привести ее в порядок. Впервые в моей жизни в магазине стройматериалов консультант намешала нам краски именно такого цвета, какой нам был нужен (яркая маджента, уходящая в фуксию), и я как загипнотизированная следила за машиной, смешивающей несколько красителей-компонентов в один. Выглядело это занятно.

Дома мы отшкурили старую краску, выровняли поверхность сероватым праймером и уже после нанесли основной цвет в два толстых слоя. Потом дали двери просохнуть и прикрутили дверную ручку, номер и почтовый ящик. На все-про все ушло два дня: получилось не идеально (кое-где видны разводы), но нам и так нравится. Дверь по-прежнему выглядит волшебно: вот так изнутри, ну а так снаружи:

Моя новая прелесссть © уже в Кембридже: налюбоваться не могу, до чего хороши.

StokerCon news

Отличная идея, между прочим — The Scholarship From Hell: всем, заинтересованным в Horror Studies и Лавкрафтиане, надо бы, по-хорошему говоря, обратить внимание. Надо бы подать туда заявку.

Написала заявку на BASEES-2018 вчера (как всегда — в последний момент), но чувствую себя не очень и не пишу из-за этого. Надеюсь расписаться на днях, а пока пунктир.

Каждый вечер наш сосед из дома напротив работает в своей библиотеке. Я, кажется, уже упоминала о нем — он переводчик-античник, переводит с древнегреческого и латыни. Он очень тихий и старый человек, и я иногда смотрю на него сквозь окно, вот как сейчас.

Meanwhile ©

Сегодня я официально оформила пожизненное членство в классной организации “The H. P. Lovecraft Historical Society” (HPLHS)*, оно же H.P. Lovecraft Historical Society Lifetime Membership. Обещают диплом с Ктулху.

Ludo Fore Putavimus. Так обедим.

_____________

*да-да, в той самой, что выпустила аудиокнигу

О выходе из зоны комфорта

Подумалось тут вдруг, что личная принципиальность и бесстрашие, отсутствие тяги к трайбализму и сервильности, спокойный и честный индивидуализм, которому незачем маскироваться под гибкое (очень гибкое) дружелюбие, могут в разных странных пропорциях сочетаться с боязливостью утери каких-то наработанных механических навыков, может быть, уже и не нужных, в обычной (внешней) жизни, с опасливостью освоить что-нибудь новое (может, даже и необходимое) или с чуть не аутичным желанием законсервироваться до состояния “Verweile doch”.

Замечаю в себе самой признаки (неярко выраженные) первого ряда (буду делать только то, что считаю нужным, в профессиональной работе; могу отстаивать свою позицию — с переменным, правда, успехом; не завишу от публичного мнения — впрочем, это небольшая заслуга по нынешним временам, требующим броской зрелищности во всем) в очень тесной связке с признаками ряда второго (никогда не буду водить машину — страшно; не получаю удовольствия от велика — боюсь, что собьют etc.). Как соединить в нужной последовательности, как привести к единому знаменателю внутреннее и внешнее? Не дает ответа. Шумным звоном заливается колокольчик и проч.

Лавкрафтианская полка: апдейт

Вот здесь обещала написать о перестановках на своей главной лавкрафтианской полке: я, наконец-то, все привела в порядок после Провиденса — расставила книги любимого издательства “Hippocampus Press” по порядку, куда добавились и новые, купленные на НекрономиКоне (о части из них я уже написала в провиденсовских хрониках), в основном, под редакцией Джоши —“Dawnward Spire, Lonely Hill: The Letters of H. P. Lovecraft and Clark Ashton Smith”, “Fungi from Yuggoth by H. P. Lovecraft: An Annotated Edition; Edited by David E. Schultz”, “The Spirit of Revision: Lovecraft's Letters to Zealia Brown Reed Bishop: by H. P. Lovecraft (Author), Sean Branney & Andrew Leman (Editor, Foreword), S. T. Joshi (Introduction)” и “NecronomiCon Providence 2017 Memento Book.” Естественно, не обошлось и без статуэтки Ктулху, и без любимых гогглов. Уже читаю (и тону в прочитанном, как обычно, да еще и аудиокнижку ПСС ГФЛ слушаю). Красота и лучшая терапия: отвлекает от дурных мыслей.

Все еще себя чувствую паршиво, и в связи с этим не хочется ничего писать. Заметила, что, если пишу из-под палки, получается уг, поэтому лучше не множить сущности. Больше всего в болезненных состояниях беспокоит неизвестность и связанные с этим тоскливые мысли, от которых и хотел бы куда-то скрыться, но не можешь, как ни переключайся на работу или безделье. Не люблю ипохондрии, а она меня, видимо, наоборот.

Неважно себя чувствую и оттого пребываю в черной меланхолии.

Садовые хроники (роскоши)

Когда стоишь моешь посуду, а за окном разрослись они:

Nothings and triviality

Прослушивание «Колибри» вернуло меня на двадцать с лишним лет назад, когда мой будущий бывший муж звонил мне с ночных дежурств и включал с какого-то древнего магнитофона «Мишу из города скрипящих статуй». Мы только что оба прочли «Игру в бисер», деловито умничаем/хмыкаем — и слушаем гребенщиковское-лукавое:

Кто откроет дверь, бесстрашный, как пес?

Мастер мух, собеседник стрекоз,

Увенчанный крапивой и листьями роз —

Миша из города скрипящих статуй.

С полночными зубами, славный, как слон,

Царапающий лбом скрижали времен;

Стоять столбом — это движется он,

Миша из города скрипящих статуй.

...Прекрасная это была юность. Ни на какую другую не променяла бы.

Ну и после финала Третьего сезона «Твин Пикса» я окончательно убедилась, что Линч был бы идеальным режиссером для экранизаций «Дела Чарльза Декстера Варда», «Шепчущего в ночи», «Ночного океана», «Дагона» и «Тени над Иннсмутом» — особенно последней новеллы, в которой (спойлер), ничего, в сущности, не происходит, но мир меняется, атмосфера его сгущается и наполняется новыми странными сущностями, образами и звуками. “Weird Fiction” и Линч созданы друг для друга. Раньше думалось только о дель Торо, но теперь нет.

Мимолетное-коллажное

После того, как привела в порядок книжные полки (упорядочила все издания по Лавкрафтиане: обязательно сделаю об этом пост и здесь: на ФБ он уже есть, и я расшарила его и в группу, посвященную Джоши), неожиданно вспомнила о рамке, когда-то подаренной Сарой — милой поцарапанной рамке с быстрым коллажем из стимпанкерского сердца и ветошных лент. Ленты сильно обтрепались и пожелтели, и как-то само собой вышло так, что получился новый коллаж — из ар-нувошных рекламных обрывков все того же журнала “Femina” (от 15 апреля 1910 г.), портретов голливудских актрис немого кино для спичечных коробок, все того же сердца с клапанами и сосудами на багряном фоне — и металлической стрекозы, которая валялась в коробке среди булавок и остального барахла.

С удовольствием теперь рассматриваю, что получилось. Кажется, вышло неплохо.

NecronomiCon-Провиденс tutti quanti: ч. 14 (книги и Ктулху)

И, конечно же, драгоценный улов — «мертвый Ктулху ждет пробуждения», статуэтка, купленная на НескрономиКоне; абсолютно уникальное издание переписки между ГФЛ и одной из его корреспонденток Зелией Бишоп, под редакцией Шона Бранни, который был моим коллегой на вчерашней панели «Женщины в окружении ГФЛ» (с предисловием Джоши) и долгожданные книги из моего самого любимого издательства “Hippocampus Press” под редакцией Дэвида Э. Шульца и С.Т. Джоши.