Сегодня в Ницце облачно. Это означает, что сквозь клочковатые облака прорывается вся та же ослепительная синь и солнце, и все так же жарко. Пока сидела, бездумно уставившись на море, места рядом заняли молодая австралийка (акцент; шумно намазывалась санскрином) и седой поджарый дядька на роликах. Роллер флиртовал с австралийкой (ломаный английский: посмотрите сюда, здесь есть море, а здесь есть здание, оно красивое) и кормил тощего воробья на подлете булкой панини: воробей трепетал крыльями как нецветной колибри. Мне было лениво вставать и идти куда-то, поэтому болтовня была фоновым нераздражающим шумом. Наконец, отряхнулась от ящеричной медитации и побрела к центру, чуть в сторону от Английской набережной, через ряды с душистыми букетами растрепанных роз и пионов (последние пахли одурительно), через многочисленные бразери с кофе и салатами, через толпы загорелых людей; группка пожилых испанцев (все женщины — счастливые и толстые крашеные блондинки) фотографировалась на мыльницу и хохотала. В толпах то тут, то там мелькают мужчины в тщательно завязанных шейных платках (вот бы научиться плести такие узлы).
Ницца как разноцветный витраж, пахнущий дорогим лавандовым мылом — чистая, броская, впавшая в летнюю негу.
No comments :
Post a Comment