Все сложнее писать о житейском, делая вид, что все идет как прежде – конечно же, нет. Но я зареклась говорить о войне в публичном пространстве, поскольку не вижу в этом никакого смысла, кроме умножения скорбей. Витиеватые страдания на публику не для меня: мне не нужен зритель для переживаний. Концентрироваться на работе тоже трудно и описывать в деталях рабочую рутину не хочется. Возможно, вернусь к формату коротких лытдыбров (на которые у меня, по правде говоря, сейчас нет сил) и апдейтов по академической Лавкрафтиане. В конце концов, у Мюнхгаузена получилось вытащить себя из болота за косицу, а значит, есть на кого равняться.