Кромерские tutti quanti: ч. 6 (фото)

 Пирс в ветреный день, волны и чайки.

Кромерские tutti quanti: ч. 6 (En)

You simply cannot walk on a promenade on a windy day and not eat your classic whippy with a flake and a doughnut later, which the seagulls seemed to be strongly interested in; the more British thing which would beat it is enjoying your fish’n’chips near the sea in the rain.

Кромерские tutti quanti: ч. 5 (Evening walks: En)

All the place breathes low, but not for fear lest ill betide,

Soft as roses answering roses, or a dove's recall.

Little heeds it how the seaward banks may stoop and slide,

How the winds and years may hold all outer things in thrall,

How their wrath may work on hoar church tower and boundary wall.

Far and wide the waste and ravin of their rule proclaim

Change alone the changeless lord of things, alone the same:

Here a flower is stronger than the winds that work their will,

Or the years that wing their way through darkness toward their aim.

Fair befall the fair green close that lies below the mill! ©️

Кромерские tutti quanti: ч. 4 (Оверстранд: еще фото)

Оверстранд: The Clifftop cafe, ланч и путь назад.

Кромерские tutti quanti: ч. 4 (Оверстранд: фото)

 Дорога на Оверстранд: маяк, холмы, море и площадка для гольфа.

Кромерские tutti quanti: ч. 4 (Оверстранд)

Никаких сомнений в том, что на следующий же по приезде день мы должны были отправиться в Оверстранд, у нас не было: мы уже предвкушали поход по нашей хорошо изученной тропе, мимо маяка и вереницы песчаных пляжей у подножья меловых скал (часть их обвалилась этой зимой, и свежий, как будто сделанный острым ножом срез еще не успел зарасти диким кустарником и так и белел на солнце).

Все началось как обычно: вышли в полдень и отправились на восток, оставив за собой нашу флинтовую церковь и пирс, когда на развилке (одна тропа уходила вверх, к маяку, вторая шла прямо, на Оверстранд) столкнулись с бодрым дедушкой, на всякий случай решив у него поинтересоваться насчет возможных коллизий оверстрандского пути. Дед жизнерадостно сообщил, что щас лучше идти все ж по верху, поскольку на песчаной косе начался прилив, и перепрыгивать через волны будет неудобно. Л. кивнул, я поблагодарила, добавив что-то стереотипно-вежливое о местных красотах (заготовленные фразы уже вылетают абсолютно на автомате, не мешая думать о своем). Дед внезапно оживился, повернулся ко мне и спросил:

Кромерские tutti quanti: ч. 3 (En)

And, of course, the very first thing we did after checking into the hotel was to go to the nearest cafe: you cannot be fully enrolled in Cromer without grabbing your crab sandwich, either with vinegar or salad and chips. I was so happy to see folks there enjoying themselves with their cream teas: such a contrast with the last year when pretty much all the places operated as takeaways only.

***

Looking at the lobby of our hotel, I was reminded of O. Henry’s “Transients in Arcadia”, “There is a hotel on Broadway that has escaped discovery by the summer-resort promoters. It is deep and wide and cool. Its rooms are finished in dark oak of a low temperature” etc. Although his story, funny and bittersweet in parts as usual, made a sudden turn at the end, the description of the old-fashioned hotel somehow resonates with ours perfectly, and much better than Christie’s Bertram.

Кромерские tutti quanti: ч. 2 (En)

Sunrises and sunsets, translucent pastels and the bliss of the chilly waves.

*после некоторого перерыва обозревая соцсетевое поле, прости ктулху, сторителлинга и репосты знаменитых блогеров фейсбука™ с триллиардами подписчиков: брызги долетают и до такого ископаемого, как я*

Кажется мне, дорогой (нет) фейсбук, что людям с гуманитарным образованием (в число которых входит и ваша покорная слуга) почаще бы нужно обращаться к изящной максиме А.М. Пятигорского:

«Я — не писатель. Эта оговорка сделана не из боязни, что меня сочтут плохим писателем. Подобного рода обвинения я отвергаю заранее, потому что я — никакой [sic] писатель. Я — плохой философ, но все же философ».

Не только лишь многим из нас стоит все-таки вспомнить полузабытое уже правило: экстенсивная (чем больше, тем лучше) работа со словами в свободное от основной трудовой деятельности время — никакое не свидетельство зарытого в недрах души и скрытого в других внутренних органах таланта. Иногда писучесть — это просто писучесть и графомания, и хорошо еще, если без резонерства: с ним велик риск сразу попасть в Генри Торо-на-час и в полночь превратиться из властителя умов в тыкву.

Кромерские tutti quanti: ч. 1 (фото)

 Не Чезил, не Маргейт, не Борнмут, но Кромер.

Кромерские tutti quanti: ч. 1

Меня часто спрашивают © [голоса в голове]: лена, но почему все время Кромер? Северный Норфолк хорош, спору нет, но разве тебе (точнее, army of me) не хочется, к примеру, в буколический дорсетовский Борнмут — побродить по местам, где Стивенсон, уже тяжело больной, встретился с уроженцем тех мест Томасом Гарди, где он же писал своего Джекила с Хайдом, где проводил свои поздние годы Толкиен? Или в эксцентричный сассексовский Брайтон, где китчевый пирс, построенный как будто в насмешку над любым мало-мальски вменяемым вкусом, стоит разукрашенной громадиной над серо-синей водой, а на главной улице не протолкнуться от любителей блошиных рынков и антик шопов — им там есть, где разгуляться; почему не туда? Или на корнуоллские утесы, чтоб услышать остатки пиратского диалекта в местной речи, который так и не ушел из этих мест? Блэкпул с танцевальными соревнованиями? Веймут с горечью макьюэновского пляжа Чезил? Маргейт? Бродстэрз с диккенсовским фестивалем? Саффолкский Ярмут?

Кромерские tutti quanti: прибытие

Начну потихоньку постить свою новую кромерскую серию: никогда ничего нельзя откладывать, а то потом забудется. Поехали.

***

Вместо тысячи слов: Et in Arcadia Ego

Н.В. Котрелев (1941 — 2021)

Умер Николай Всеволодович Котрелев.

Страшно признаться самому себе, что некрологи становятся частью твоей взрослой жизни, и осознавать, что их не будет меньше. Однако эта потеря, как и смерть несколькими месяцами раньше Николая Алексеевича Богомолова, ощущается особенно горько.

Николай Всеволодович был завсегдатаем РГАЛИ — приходил в читальный зал уже ближе к вечеру, заказывал документы из фондов Чулкова, Пяста, Сабурова, Перцова, а в анкете исследователя аккуратно вписывал «Литературное наследство». Нас, молодых болванов, немного раздражали поздние приходы посетителей, но котрелевский мягкий веселый голос, барственная без обидной снисходительности манера общаться с нами, сотрудниками с минимальным тогда еще текстологическим опытом работы, не просто подкупали, а очаровывали. Если и существует в мире пример идеального академического ментора, Котрелев именно им и был.

Вернулись из Кромера. Если и есть на Земле место силы после Кембриджа, которое меня поддерживает, то это именно он. Подробности и фоторепортажи позже. 

Кромер завтра (+ текущее-научное)

Промежуточные итоги лета:

- дописала огромную статью в соавторстве с коллегой и по новой для меня теме, с которой сидела исключительно долго (почти два месяца): осталось подчистить библиографию, но это уже сущие мелочи в сравнении;

- подготовила заявку на октябрьскую конференцию в ИМЛИ: будем надеяться, что удастся попасть туда и физически поприсутствовать, ну а заодно и совместить приятное с полезным — паспорт и всякое другое по теме; впрочем, все это только в случае, если заявку примут;

- задумала шикарную тему для будущего НекрономиКона-2022 (чуть переформулировала так и не состоявшуюся заявку на СтокерКон: нельзя такому добру пропадать же);

- выступила рецензентом неплохой магистерской работы по экранизациям Конан Дойля;

- как всегда, много и бессистемно читала.

...Завтра в Кромер. Господи, как я жду этой поездки, как же жду.

П.Н. Мамонов (1951— 2021)

Мамонов у меня навсегда будет связан с юностью и первым браком — мы, двадцатилетние дети-деликатные снобы, повторяли сардоническое «Посторонний мужчина трогает стенд. Каждый вечер каждый день. А звезды все ярче и ярче в газете опять статья» — с этим сложным ощущением дурашливости, тоски и «горя от ума», когда ты избываешь все невысказанное об ontologische Differenz, Dasein и всякой другой феноменологии и герменевтике в скоморошьих диковатых песнях.

Мамонов был аутентичен и в «Такси-блюз» (позднесоветский вариант Трейнспоттинга), и в «Острове»: ему категорически не удавались интервью — было очевидно, что его, человека неходкого и колючего, раздражает вынужденная вежливость и сервильность. Скорее всего, он был неудобным и наедине с самим собой, но кто знает.

Мамонов был талантливым человеком из прошлого — сероватых поздних восьмидесятых в рок-музыке, которые имели странную особенность длиться и длиться. С его смертью они закончились.

Светлая ему память и Царствие Небесное.

Ночное-прогулочное (немного усталое)

I would not care to reach the moon,

One round monotonous of change;

Yet even she repeats her tune

Beyond my range. ©

ГФЛ и Сотоевский: история одной цитаты

Огромное спасибо коллеге и другу Бобби Ди (его блог Deep Cuts in a Lovecraftian Vein — лучшее в блогинге по по академической Лавкрафтиане), который сегодня тэгнул меня в посте с цитатой из письма ГФЛ коллеге по хоррору, писателю Джею Вернону Ши. Звучит она так:

About ‘War & Peace’—I haven’t read it in years, but I don’t like Tolstoi anyhow. There is something ineluctably mawkish & incipiently hysterical about the old goof. Some of it, of course, is merely racial or cultural—just the Slav in him—but Sotoievsky & Turgeniev & Chekhov aren’t quite so extreme. In some respects Russian fiction was almost unexcelled—its unsparing realism & psychological penetration being marvellous for its period. One wonders whether it will ever develop again when the shattered culture slowly revives & the Marxian fallacy becomes abeyant in aesthetics.

—H. P. Lovecraft to J. Vernon Shea, 13 Mar 1935, LJS 260

У нас теперь каждое лето заведено пить Пиммс в любую погоду, независимо от прогноза - ну вот как бритиши предаются неистовству и неге на промозглых местных пляжах в +12, и отступать от традиции негоже. На дворе дождь, в Питерборо и в остальном западном Кембриджшире наводнение, а у нас будет летний июльский пунш как заведено — с огурцами, местной клубникой и апельсинами, просто потому что так надо.

Н.М. Демурова (1930 — 2021)

Сегодня умерла Нина Михайловна Демурова, гениальная переводчица и наставник многих.

Ровно неделю назад, 4 июля, все мы отмечали Golden Afternoon — день, когда Чарльз Доджсон, математик, логик и диакон, рассказал девочкам Лидделл историю об Алисе, упавшей в кроличью нору, и что потом из всего этого вышло. Доджсон тогда превратился в Льюиса Кэрролла, а я, русская его читательница, совсем маленькой прочла приключения его героини в Стране Чудес и в Зазеркалье в переводе Нины Михайловны Демуровой.

Бытовое-лытдыбровое

Только к концу недели поняла, как я устала и измотана. Начиная с апреля, я действительно много работала — большой и сложный перевод, потом статья в соавторстве с коллегой, для которой пришлось разгрести и прочесть довольно внушительную стопку книг (не сказать, чтоб очень интересных). Думала: вот закончу и начну читать по своим спискам — ГФЛ, вокруг ГФЛ, Лиготти, М.Р. Джеймса, новую Сюзанну Кларк... А в итоге хочется только спать, гулять и ждать поездки в Кромер.

...Впрочем, желание читать «не совсем по работе», наконец-то, снова пробуждается. Главное теперь — его не спугнуть.

Меньше всего хочется думать о предстоящей (когда? скорее всего, осенью) московской поездке, в которую нужно будет решить массу скучных, но необходимых дел, и от мыслей о документальной рутине становится тоскливо. Ну да ничего, ничего. Все как-нибудь сделается рано или поздно.

Шуточное-готическое (и немного полузабытого Стимпанка)

Them: “Glittering gowns, pastel silks printed with trompe l’oeil drapery and lace mini dresses with an astonishing level of embroidery: effortless style lessons for summer”

Me: “Oh hi there”

Ваша любимая рубрика «ебани меня о скалы, море» долгое время пребывала в состоянии вынужденной дедлайн-седации, которая прервалась самым неожиданным образом: нам было предложено поучиться смотреть кино глазами записных интеллектуалов из модных мест—коворкингов, каршерингов и остальных ковошингов с е-скутерами впридачу ̶ ̶с̶к̶е̶й̶т̶б̶о̶р̶д̶и̶н̶г̶ ̶д̶и̶с̶к̶е̶т̶а̶.

Дабы не прослыть ретроградами, мы решили последовать главному совету, данному добрым рекламодателем, и, наконец-то, освоить мастерство кинорецензии с помощью свежих веяний, нанесенных твиттером и тиктоком — а именно, аккуратного пиктографирования.

Получившийся результат прилагаем:

1. Двоемирие Дэвида Линча:

2. Саспенс/триллер/хоррор Хичкока:

3. Сюрреализм Бунюэля:

4. Феноменология Бергмана: ♘♞

...Без дополнительных тренировок и тестирования по методу Люшера-Сонди, конечно, не обойтись, но всегда есть к чему стремиться. Одним словом, вперед, к победам: эмодзи-конь пришел-таки на смену лошадке из скучных слов.