Запостила ссылку в комментах для родственника Л. с фильмом “Антон тут рядом” и снова его пересмотрела, на этот раз целиком и не отвлекаясь (до этого видела только начало и самую последнюю часть, где Антон уже живет с отцом в деревне и читает свое стихотворение “Люди”). Впечатление оглушительное и болезненное, как будто сильно поранился и, пытаясь унять боль, хочешь переключиться и стараешься заниматься привычными делами, а боль всё не уходит, всё длится и только усиливается, как бы исступленно ты её ни игнорировал. Так и тут.
Фильм заставил меня вспомнить то, о чем я не думала, наверное, последние лет тридцать. Это связано с мамой и её жизнью в Москве. Она подолгу лежала в больницах после всех операций, и друзья семьи, москвичи, решили ей помочь и пригласили пожить у них: жилищные условия позволяли, их квартира была новой, улучшенной планировки, с четырьмя большими отдельными комнатами. Одну из них выделили маме. В то время, когда она жила там, в одной из комнат жил племянник главы семьи, мальчик-подросток лет семнадцати, у которого, как я теперь понимаю, был аутизм — вполне возможно, впрочем, что я ошибаюсь, но вспоминаю мамины описания, и все симптомы кажутся мне очень похожими. Мама рассказывала мне, что его в семье очень любили и хорошо за ним ухаживали. Он немного говорил и мог себя обслуживать: сам одевался и ел, выполнял несложные гигиенические процедуры, мог часами сидеть и перебирать разноцветные кубики, выстраивая из них какие-то замысловатые конструкции. Когда в доме появилась мама, мальчик стал приходить к ней в комнату, тихо сидел в углу, а если она о чем-то его спрашивала, он односложно отвечал, что ему очень нравится быть тут, буквально так: “С Таней в комнате хорошо”. Его присутствие её не стесняло: только когда ей становилось плохо, она просила его пойти погулять в другую комнату, и он послушно вставал и уходил, а через какое-то время приходил снова. Скоро маме нужно было возвращаться в больницу на очередное обследование, а мальчик к ней привязался настолько, что садился рядом и показывал руками на голову, говоря: “Нужно гладить”. И она его гладила по волосам. Она уехала в больницу, а совсем скоро мальчик умер от чего-то — я уже сейчас не вспомню. Кажется, у него просто остановилось сердце. Потом, в Запорожье, мама задумчиво рассказывала о нем мне и бабушке — о том, как он чувствовал малейшие перемены в её настроении, как оживлялся при её появлении и иногда даже начинал говорить длинными фразами.
Не знаю почему, но я решила, что, наверное, он выглядел примерно так же, как Антон.
No comments :
Post a Comment