Со вчерашнего дня*, окруженная красотой Амстердама, не могу перестать думать о Лене Косиловой. Мы познакомились с ней уже здесь, в фейсбуке, через прекрасную Аню Резниченко, и я невероятно благодарна Ане за этот случайный дар короткой интернет-дружбы.
В некрологах, даже импровизированных, трудно удержаться от пафоса, но высокая нота Лениной постоянной внутренней работы, и тонкой, и бесконечно сложной, призывает к чуткости — по возможности, без лишних слов.
Так получилось, что полностью я прочла только один ее труд — о воле к власти, бессилии и знании через экзистенцию к феноменологии (это был, как я теперь понимаю, один из черновиков ее последней вышедшей книги «Бессилие»**), и статья эта, написанная на безупречном academic lingo, произвела на меня сильное впечатление: в эпоху языкового кризиса и переосмысления опыта постмодерности, авторское мышление было ясным и чистым, ведя читателя к совместным с ним, читателям, умозаключениям об опыте знания как лично проживаемого трансцендентного. “He [the subject] acquires novelty and surprise,” — писала Лена. — “This is a paradox, the novelty of understanding in response to the rejection of understanding, but this paradox is realized in life.”
Ленино следование гуссерлевскому методу аподиктического познания, исходящего из первого опыта и суждения, было беззаветным: она была тем самым гиком и нердом, для которого не существовало неважных — не-прожитых — вопросов, и эта ее цельность и почти детское бесстрашие восхищали.
Пусть там, где она сейчас, с ней всегда будут ее знания, и размышления, а еще обязательно турецкая рок-музыка, которую она так любила. Дорогая Лена, светлая Вам память. Я всегда буду Вас помнить.
_________________
* Пост написан 27 мая, на следующий день после смерти Лены
** заранее прошу прощения, если напутала в хронологии: я помню, что Лена в последнее время много писала о музыке, но я могла пропустить какие-то из ее публикаций
No comments :
Post a Comment