Итак, выборы состоялись, и результаты потрясающие: при том, что консерваторы с трудом сохранили большинство в Парламенте, они же потеряли огромное количество мест по всей Британии и утратили свое безусловное политическое влияние. При этом лейбористы улучшили свой результат по сравнению с кампанией 2015 года почти вдвое. Еще один яркий результат выборов — самое большое за всю историю количество выбранных женщин-депутатов (207 человек). Итак, тори утратили абсолютное большинство в Парламенте без коалиции, и такая ситуация (когда ни одна партия не сформировала абсолютного коалиционного большинства) в местной политике называется hung parliament («подвешенный парламент»).
В общем, диспозиция в «подвешенном» Парламенте и правда выглядит интересно: консерваторы отчаянно пытаются лавировать, не получив абсолютного большинства; их высокомерие и заносчивость на этот раз сыграли с ними плохую шутку. Демонстративное нежелание Мэй участвовать в предвыборных дебатах («кто такой Корбин? не знаем никакого Корбина, мы всерьез крайне левых не рассматриваем» — вот motto ее немногочисленных явлений сторонникам) разозлило даже постоянно голосующую за нее аудиторию: в комментариях под бравурными статьями в Дейли Телеграф про «сильный и стабильный курс партии» то и дело появлялись рассерженные ремарки — ну и где она? Какого черта не участвует в прямых эфирах на ВВС 1? Так уверена в собственной непогрешимости? Что-то не видно в ее посулах ничего конкретного, и проч. В итоге, получилось как получилось: вчера лейбористы тактически-ловко воспользовались самодовольством противника — и укрепили свои позиции на железобетонные сорок процентов.
В Кембридже благодаря студентам, задолбавшимся платить непомерные деньги за учебу, победу одержал лейборист Зайхнер: в южном Кембриджшире, правда, снова победила «синяя»* Хайди Аллен, но и она в первом же своем интервью сказала, что не удовлетворена работой своего партийного лидера, и предположила, что Мэй очень скоро (в течение шести месяцев) подаст в отставку. Не могу не отдать должное Аллен: она олицетворяет собой т.н. прогрессистское крыло тори — последовательно выступает против Брексита (едва ли не единственная из своей партии) и старается по возможности вникать в проблемы графства (в особенности, в работу госпиталя Адденбрукс — самого большого и современного в стране). Единственное, чего она не может изменить — это перестать быть при этом тори: тогда за нее проголосовало бы гораздо больше нынешних 52 %.
Что касается меня, то в своих первых общебританских выборах я проголосовала за либдемов: их в шутку называют «лейбористами для интеллигенции», что, конечно, преувеличение, но доля истины в этом все-таки есть. Либдемы были отличной партией до 2010 г. — времени, когда их тогдашний лидер “Prince Charming” Ник Клегг предал свой электорат и вступил в коалицию с тори: этого ему публика так и не простила (и правильно сделала). Клегг с треском проиграл выборы этого года в своем округе, и поделом ему: предателей никто не любит.
У меня масса вопросов к нынешнему руководителю партии Тиму Фэррону (особенно в части внешней политики), однако либдемы были и есть единственной британской партией, всегда выступавшей против выхода страны из Евросоюза, а я ценю принципиальность. 12 мест в нынешнем Парламенте — это кот наплакал, но будем надеяться, что они больше так драматически не сглупят и ни в какие браки с консерваторами вступать не будут.
У Мэй же положение и правда незавидное: искать поддержки у радикальных североирландских оранжистов DUP (лицемерный вариант UKIP) c их десятью местами, чтобы сформировать хоть какое-то подобие коалиции — позиция заведомо проигрышная, поскольку пока что неясно, какие именно плюшки потребуют DUP взамен.
Короче, все только начинается.
____________________
*цвет консерваторов-юнионистов
No comments :
Post a Comment