Дожди и серое небо двух предыдущих дней вновь сменились изнуряющей жарой, и во всем городе разлита томная осоловелость: сидят в кафешках пожилые пары, потягивают пиво и Spritz, гуси в парке дворца Нимфенбург яростно чистят перья, лебеди окунают головы в холодную воду фонтана, а зефирные нимфы и херувимы в росписях дворцовых покоев еще сильнее розовеют в солнечном свете — впрочем, рококошные завитушки в больших количествах все же утомительны.
В Галерее Красавиц перед портретами одинаково прелестных женских головок (все как одна — то ли брюлловская графиня Самойлова, то ли пушкинская черноокая Россетти) стоит молодая женщина в никабе — я не вижу ее лица, но в позе читается напряжение и усилие. Из соседней галереи возвращается ее муж — молодой бородатый парень, она поворачивается к нему, он улыбается, а она стоит и смотрит на него или сквозь него — непонятно.
***
На выходе из гостиницы столкнулись с семейной парой — она толкает впереди себя коляску, он ведет за руку маленькую девочку. Из коляски слышится равномерное рявканье, и на повороте оттуда высовываются морды двух жирных собачек: та, что побольше, трясет головой и порыкивает, вторая чихает в ответ. Хозяйка коляски делает им строгое внушение, собачки огрызаются, и мы с Л. смеемся.
***
Бездумно заходим в церкви — внутри прохладно и неудержимо клонит в сон: прихожан немного, все внимательно слушают проповедь священника (мы всякий раз попадали на службы) и тихо молятся. Неловкость от присутствия при таинстве и неучастия в нем перебарывает усталость, и мы выходим. Покупаем на улице у турецкой старухи отличные медовые абрикосы (втридорога) и спелый крыжовник, который, как выяснилось, Л. никогда до этого не пробовал.
Завтра домой.
No comments :
Post a Comment