Подумала вдруг о визуализации фигур умолчания: когда-то давно, лет пятнадцать назад, в РГАЛИ делал съемку русский Harper's Bazaar (это уже потом его оригинальная версия здесь, в Англии, стала единственной, которую я долистывала до конца без ярко выраженного раздражения) — кажется, это была какая-то колонка, посвященная Анне Павловой и Ballets Russes; в конце они поблагодарили меня за работу и притащили несколько номеров в подарок. Было там, помнится, много всякой ерунды, какие-то неизвестные и абсолютно не интересные мне московские полудивы рассказывали о своих многотрудных косметологических опытах, в которые окунались, будто в Стикс (каждый раз как в последний: может быть, это было отчаяние уходящей разудалой натуры, бог весть), но вот фотосессии с актуальным тряпьем были смутно-хороши: почти хамдамовские модели, сложно обернутые в органзу с тускло поблескивающими то тут, то там бриллиантами, и почти не видно никаких силуэтов, так, намек, полулиния, из которой рисуется рука или выхватывается задрожавшее вдруг во время съемки веко с тенью ресниц, или прозрачный блик на скуле и мочке уха с заправленной прядью — все неясное, тревожное и как будто требующее продолжения — оно обязано дорисовать остальное, как если бы об этом напоминал свой Лепорелло своему же внутреннему Жуану.
Все было подписано — блузка Гуччи, юбка Ланвин, туфли Валентино etc. Но ничего этого не было видно, просто хрупкий и ломкий образ, вся прелесть которого и была в додумывании.
Кажется, это делают и сейчас, но мне уже неинтересно.
No comments :
Post a Comment