Подумалось о том, как было бы здорово, если бы кто-нибудь из великих современных режиссеров экранизировал повесть Андреева “Он”. Наверное, лучше всех это бы сделал Бергман: Нордена у него обязательно бы играл еще не старый Эрланд Юзефсон, а Елену — молодая Харриет Андерссон. “Он” у Бергмана был бы невидим, но нам — каждому — было бы сразу ясно, что вот он, здесь, в комнате бедного студента, положил руку ему на голову, и студента, и нас сразу же охватили бы сон и тоска, сон и тоска. Елену-Харриет мы бы тоже видели смутно — так же, как чувствовал её постоянное присутствие студент, особенно на берегу моря, в котором она утонула. А съемки, допустим, велись бы на Форё — последнем пристанище Бергмана, и лучше всего, чтобы проходили они в середине ноября, когда ветер с моря особенно порывист, а пейзаж особенно угрюм, но по утрам Форё уже засыпает снегом, и отчетливая белизна его скрадывает печаль и все горькие тайны.

Ну а из великих живых режиссеров пусть “Он” экранизирует Ханеке. И Норденом у него стает Малкович, а Еленой — помолодевшая и бесплотная Тильда Суинтон.