A.I.

— Надеюсь, Ксаверий нам не нанесет оскорблений? — шепнул Галуэй.

— Останьтесь, я незлобив, — сказал манекен таким тоном, как говорят с глухими, и переложил ногу на ногу. 

— Ксаверий! — произнес Ганувер. — Позволь рассказать твою историю! 

— Мне все равно, — ответила кукла. — Я — механизм. 

Впечатление было удручающее и сказочное. Ганувер заметно наслаждался сюрпризом. Выдержав паузу, он сказал: 

— Два года назад умирал от голода некто Никлас Экус, и я получил от него письмо с предложением купить автомат, над которым он работал пятнадцать лет. Описание этой машины было сделано так подробно и интересно, что с моим складом характера оставалось только посетить затейливого изобретателя. Он жил одиноко. В лачуге, при дневном свете, равно озаряющем это чинное восковое лицо и бледные черты неизлечимо больного Экуса, я заключил сделку. Я заплатил триста тысяч и имел удовольствие выслушать ужасный диалог человека со своим подобием. “Ты спас меня!” — сказал Экус, потрясая чеком перед автоматом, и получил в ответ: “Я тебя у б и л”. Действительно, Экус, организм которого был разрушен длительными видениями тонкостей гениального механизма, скончался очень скоро после того, как разбогател, и я, сказав о том автомату, услышал такое замечание: “Он продал свою жизнь так же дешево, как стоит моя!” 

— Ужасно! — сказал Дюрок. — Ужасно! — повторил он в сильном возбуждении. 

— Согласен. — Ганувер посмотрел на куклу и спросил: — Ксаверий, чувствуешь ли ты что-нибудь? 

Все побледнели при этом вопросе, ожидая, может быть, потрясающего “да”, после чего могло наступить смятение. Автомат качнул головой и скоро проговорил: 

— Я — Ксаверий, ничего не чувствую, потому что ты говоришь сам с собой. 

— Вот ответ, достойный живого человека! — заметил Галуэй. 

— Что, что в этом болване? Как он устроен? 

— Не знаю, — сказал Ганувер, — мне объясняли, так как я купил и патент, но я мало что понял. Принцип стенографии, радий, логическая система, разработанная с помощью чувствительных цифр, — вот, кажется, все, что сохранилось в моем уме. Чтобы вызвать слова, необходимо при обращении произносить “Ксаверий”, иначе он молчит. 

— Самолюбив, — сказал Томсон. 

— И самодоволен, — прибавил Галуэй. 

— И самовлюблен, — определила Дигэ. — Скажите ему что-нибудь, Ганувер, я боюсь! 

— Хорошо. Ксаверий! Что ожидает нас сегодня и вообще? 

— Вот это называется спросить основательно! — расхохотался Галуэй. 

Автомат качнул головой, открыл рот, захлопал губами, и я услышал резкий, как скрип ставни, ответ: 

— Разве я прорицатель? Все вы умрете; а ты, спрашивающий меня, умрешь первый. 

При таком ответе все бросились прочь, как облитые водой. 

— Довольно, довольно! — вскричала Дигэ. — Он неуч, этот Ксаверий, и я на вас сердита, Ганувер! Это непростительное изобретение. 

Я выходил последним, унося на затылке ответ куклы: “Сердись на саму себя!”