Здесь, в Кромере, еще острее ощущается нежность к старикам. Их тут много — нарядных старушек в кружевных кофтах, с аккуратной укладкой и маникюром, с большими ридикюлями из дешевой соломки, стариков в длинных светлых шортах, с тростью и без, и почти все они с собаками: все понимая про своих хозяев, те идут рядом степенно и тихо.
Две дамы лет восьмидесяти каждая остановились у витрины с условно-художественной фотографией (закатный пирс, девушка на холме, прочее в том же духе), и первая тычет ревматическим пальцем в немного отфотошопленные снимки животных — гляди-ка, Сьюзан, этот вот тюлень вылитая я, а Сьюзан хохочет тем счастливым безмятежным и легким смехом, какой был когда-то у наших бабушек.
В магазинчике с пляжными платьями из вечной марлевки и изумительно-нежной вискозы бабуля бережно перебирает цветастые блузы, повторяя: «Тридцать фунтов! А неплохое вложение, да?» и кивает в ответ своему невидимому собеседнику.
Они покупают мягкое мороженое за два фунта с наполнителем и без, садятся на скамеечку около Отеля де Пари и долго глядят вдаль слезящимися, почти незрячими глазами.
No comments :
Post a Comment